Вернуться или вернуть? (СИ) - Соловей Дмитрий "Dmitr_Nightingale" - Страница 28

Долго обсуждать сюжет песни не пришлось. Пьяненький Артём заприметил нас, стоящих в дверях.

— Племяш мой, Серега, — сообщил он тем, кто мог позабыть. — Я ему гитару испанскую купил. Щас он нам споет.

— Дядя Иван… — укоризненно посмотрел Сергей.

— Чё, зря гитару тащил? Спой нам что-нибудь казацкое.

Пришлось Сереге в лучших традициях попаданцев исполнять песни ещё не родившихся авторов. В данном случае Розенбаум подошел идеально.

— Только бурка казаку во степи станица,

Только бурка казаку во степи постель…

Петь Сереге пришлось три раза.

— Зарян, дружище, — обнимался уже во дворе с городовым Артём. — Заходи, если чё. Всегда приму как брата.

Усадить городового и следом затолкать в бричку полицейских удалось с большим трудом, но все же мы их выпроводили.

— Серега, бери эту пьянь и тащи в будущее, — подтолкнул я Артёма в спину. — Как проспится, пусть собак добывает, где хочет.

— Раздавать взятки борзыми щенками… — начал философскую мысль Артем, но Серега уже допинал его до входа в подвал.

Надеюсь, что с полицией мы подружились и жалоба Фроськи не уйдет дальше. Но подстраховаться все же стоило.

Демид, когда развез полицейских, вернулся за мной. Вечером я живописал Павлине Конкордиевне несколько подправленную версию. Честно поведал, что посуду из летней кухни своровали несколько дней назад, а я не стал поднимать шум. Воры, почувствовав безнаказанность, еще раз полезли. А как мы помним, у Сергея Ивановича большие связи. Потому "враги повержены" и на пути в Сибирь.

Мой расчет оказался верен. Проверять так или нет, Павлина Конкордиевна не стала. Уже с утра пораньше она помчалась к бывшей соседке. И часа не прошло, как вся улица была в курсе, что воры в лице мужа и сына Ефросиньи попались на горячем и были высланы на каторгу. О том, что времени прошло слишком мало, а судейская машина и в этом времени неповоротлива, никто не задумался. Впрочем, скоро эта версия обрастет дополнительными деталями и видоизменится. Даже если полицейские начнут утверждать обратное, кто же им поверит? У господина Иванова такие связи!

Тему сохранения всего того, что мы притащили из будущего, обсуждали долго. Повезло, что полицейских не заинтересовал наш склад. Но случись такое (не дай Бог!), что к нам придут с обыском… парни замучаются мумии на той стороне хоронить. А если серьезно, то на складе столько "компромата", что просто ой! Артём предложил устроить в той школе, которую я строю, подобие бункера. Но когда это еще будет сделано?

Что-то можно перенести на чердак доходного дома. Он у нас разделен внутри. Есть внутри склада еще крепкая дверка с особым замком. Всевозможные распечатки с изобретениями и чертежами надо переправить туда на чердак. Вольфрамовую нить я предлагал оставить там же, где и сейчас. Напоминает она тонкую проволоку. Инструмент ручной тоже оставили под рукой, как и запасы туалетной бумаги.

Парни тащили все, что могли, а уж если стоило копейки, точно волокли. Причем в большом количестве. В настоящий момент склад напоминал бункер на случай апокалипсиса. На стене у входа висел листок, куда записывали где что лежит, чтобы не забыть, к примеру, что на втором этаже есть ящик с лезвиями для бритья, шесть коробок с шампунем, две коробки ножниц, сто двадцать упаковок ниток для шитья черного цвета (во дурдом!). Хомяки хреновы.

В целом получалось, что на данном этапе распределить и перепрятать все принесенное у нас не получится. Вот когда будет готова школа, то я под предлогом переезда в другой дом могу забрать и другие вещи. Что делать с Фроськой, просто не представляли. По сути женщина потеряла родных. Может продолжить пакостничать и искать мужа с сыном, которых мы давно похоронили. С другой стороны, все наворованное предположительно где-то у той же Фроськи и спрятано.

— Не докажем, что это наше. Не стоит привлекать к себе лишнее внимание, — заверил Артём.

— Тогда беги за щенками и ублажай полицию, — резюмировал я.

— Мы еще ружья, наверное, принесем, — добавил Серега.

— Только я вначале здесь бельгийское ружье куплю, — сообщил Артём. — Всего двадцать восемь рублей!

— Представляю, сколько ты за него "там" получишь, — заметил я. — Поторопитесь. Мне дела нужно делать. Да и земли накупили, что только успевай разворачиваться.

— Через недельку вернемся, — пообещал Артём.

Дел у меня было действительно много. Типографию всю перенесли в дом к Артёму. Сам он в нем не ночевал и не жил. Одну комнату я использовал для занятий с учениками, во второй жил теперь Клим, в столовой иногда перекусывали. Из спальни на втором этаже вынесли всю мебель и расположили там примитивную типографию.

Задумка была такой — мы печатаем три или четыре номера журнала "Наука и жизнь". И начинаем продавать в своём магазине мужской одежды. Если не будет накладок, то откроемся первого мая. А журнал у нас якобы выходит с января. Ну и что, что его никто не читал и не видел. Плохо искали.

На самом деле все затянулось из-за получения разрешения от инспектора надзора за типографиями. И если в этом вопросе ускорить продвижение документов можно было за счет банальной взятки, то дальше шла банальная цензура.

На том оборудовании, что имелось, я думал печатать по пятьсот экземпляров. По сто штук каждого номера оставим в Екатеринодаре, остальное парни повезут в Петербург. Где-нибудь пристроят по книжным магазинам. Прибыль от журнала для нас была вторична. Мы планировали вбрасывать порциями информацию в разных областях.

Помните, что такое типография конца девятнадцатого века? Мне хоть и изготовили все под заказ, но принцип был соблюден. Текст набирался отдельными буквами в строки. Ручной станок не предполагал печать с двух сторон листа. В общем, геморрой еще тот. С литографией для иллюстраций я не заморачивался. Линогравюрой мне было проще подготовить картинки к текстам. Нарезанного в формат линолеума парни принесли с запасом.

Как только статьи были готовы, посадил Клима их проверять, а затем и набирать текст. Совместно мы сделали первый оттиск, снова проверили на наличие грамматических ошибок и начали печатать. Ага. Пятьсот раз один разворот страницы. Затем переворачивали лист и еще пятьсот раз. И так далее все двадцать листов одного экземпляра. А еще картинки добавляли. Правда, по принципу вкладыша. Я чертыхался, но продолжал работать.

Бумагу для журнала принесли Артём с Серегой. И еще для обложки. Она была чуть более плотная, но не картон и голубого цвета. Для двадцать первого века паршивая такая фактура. Но здесь выглядело всё супер. Стандартную "шапку" я не менял. Только номер журнала и год с месяцем корректировал. Основное поле занимал рисунок стилизованного микроскопа на фоне дерева. А вот обратная сторона обложки всех журналов имела таблицу Менделеева. Тоже пришлось повозиться. В этом времени у нее не тот вид, что мы знаем. Радиоактивных элементов ещё мало, электроны, нейтроны не открыты, да и сама модель атома не сформулирована.

Таблицей занимались вдумчиво. Артём заказал для меня еще шрифт. Кстати, у самого Менделеева таблица не раскрашена. Ну, а мы изгольнулись, изобразив цветные полоски по вертикали и горизонтали.

Клим печатал, сшивал и склеивал журналы целыми днями. Я ему даже удвоил зарплату. Парень был счастлив безмерно. Жить он давно переселился в дом Артёма. Так всем было удобно. У Артёма жилье под присмотром, а Климу не нужно платить за угол. Естественно, что парень не только набирал, но и вдумчиво осмысливал то, что преподносилось в журнале. По сути я давал коротенькие параграфы из учебников, разбавляя их забавными историями.

Уже во втором номере на предпоследней странице был напечатан кроссворд, ответы на который можно будет узнать, купив третий номер. В перспективе я задумывал, что купивший, к примеру, двадцатый номер, ответ на какой-то вопрос кроссворда сможет прочесть в первом номере. Или, как вариант, самостоятельно покопается в библиотеке, читая научные труды.