Дикий голод (ЛП) - Нейл Хлоя - Страница 25

— Знаю.

— Теперь мне проще относиться к тому, что я рос человеком, — сказал Тео. — Я думал, что домашние задания, аниме, бейсбол и баскетбол, поездки в «Чэлленджер Комикс» за новыми выпусками скучные. Пожалуй, у меня было простое детство.

— Я бы не сказал, что человеком быть легко, — произнес Коннор. — Смертность, болезни, хулиганы. Будучи супером, ты не запариваешься об этих вещах, по крайней мере, какое-то время. Кроме тех случаев, когда это усложняет жизнь.

Я застыла, потрясенная возможностью того, что он скажет это вслух, расскажет о моем монстре, которого он видел.

Но он даже не посмотрел на меня. Лишь задел меня своим плечом. Этот жест был таким легким, таким непринужденным, что я засомневалась, сделал ли он это специально — подтверждая то, что он почувствовал магию, которая сопровождала мой страх — или же случайно.

— Ну, если ты не Элиза Салливан.

Я обернулась. Вампир позади меня был красив, с волнистыми светло-русыми волосами, которые почти доходили ему до плеч и были заправлены за уши. Высокий и мускулистый, с широкими плечами и узкой талией. На нем был светло-серый костюм и белая рубашка на пуговицах, а галстук он не надел.

— С возвращением в Чикаго, Элиза, — сказал он и поцеловал меня в щеку.

У него британский акцент, а зовут его… как-то на «Д». «Даррен? Дэвид?»

— Дэйн, — произнес он. — Дом Грея.

Я всех представила, закончив Коннором.

— Разумеется. — Дэйн улыбнулся. — Принц волков.

— Не совсем, — произнес он. Он сделал глоток пива, наблюдая за мной поверх ободка. — Откуда вы друг друга знаете?

— Мы познакомились еще до того, как я улетела в Париж, — ответила я.

— Ты меня ранишь, Элиза, — сказал Дэйн с ухмылкой, положив руку на сердце. — Мы ужинали незадолго до ее отъезда.

Всплыло воспоминание, или что-то такое. Был ужин, который я не очень хорошо помню. Мне понравился его акцент и его сарказм, а все остальное размыто. Я была сосредоточена на Париже и не особо интересовалась построением отношений с вампиром, который на вид был моего возраста, а на самом деле старше на десятилетия.

— Как тебе Париж? — спросил он.

— Дыра-дырой.

Коннор усмехнулся. Улыбка Дэйна была немного натянутой.

— Он красивый и необычный, — ответила я.

— Походит на Чикаго, — сказал Дэйн, а потом посмотрел на Коннора. — Я так понимаю, Стая скоро нас покидает. Возвращается на Аляску, да?

— Некоторые из нас, — ответил Коннор.

— Разумеется. Жаль уходить сейчас, когда начинается самое интересное.

— Интересное? — спросил Коннор.

— После стольких лет мира, я имею в виду. Фейри врываются на мирные переговоры. Террор в Европе. — Он посмотрел на меня. — Есть много видео твоего героизма у Эйфелевой Башни. Ты хорошо справилась. Это было впечатляюще.

Внезапная вспышка интереса в его глазах, это более глубокое звучание его голоса, не принесли ему очков, на которые он, вероятно, надеялся. Я не пыталась играть в героя. Я вообще не играла, также, как и вампиры, которые напали.

— Это было необходимо.

Дэйн, кажется, удивился, что я не попалась на удочку, не была польщена его одобрением. А Коннору мой ответ, кажется, понравился.

Словно ища выход из положения, Дэйн помахал кому-то на другой стороне двора.

— Что ж, мне нужно идти. Рад был тебя видеть, Лиз.

Он сжал мою руку, натолкнув меня на мысль, что меня понизили после поцелуя в щеку, и ушел.

— Похоже, меня только что отшили.

— Невелика потеря, — произнесла Петра. — Кажется, он придурок.

— Не думаю, что он придурок. Он просто… вампир.

Коннор что-то проворчал в знак согласия, и я не уверена, что это было лестно.

— А что насчет той вампирши? — спросил он, указывая своей бутылкой на Сери. Она стояла на лужайке рядом с бассейном, ее полукругом окружили сверхъестественные, наблюдая за тем, как она позирует подобно модели старой рекламы «Вога». Она стояла, выставив ногу вперед, уперев руки в стройные бедра, расправив плечи.

— Тщеславная или неуверенная в себе? — спросил Коннор.

— Ни то, ни другое, — ответила я с улыбкой. — Ей просто очень нравится это платье. — По причинам, которые мне все еще не ясны.

— Может, тебе стоит подтолкнуть Дэйна в ее сторону, — предложила Петра.

— Нет, спасибо. Я не сводница, — ответила я. Да мне и не нужно было, поскольку Дэйн подошел к ней и галантно поклонился, после чего прижался губами к ее руке, отчего на ее лице появилась сияющая улыбка.

— Проблема решена, — пробормотал Коннор и сделал глоток пива.

— Прошло четыре года, а твои шутки не стали лучше. Тебе нужно было практиковаться.

— У меня с шутками все нормально. Но мне приходится работать с тем, что дают.

Я закатила глаза, а Петра с Тео переглянулись.

— Что? — спросил Коннор, прищурившись.

— Ничего, — ответила Петра, а потом чокнулась со мной своим бокалом. — За сверхъестественных и друзей.

Разбилось стекло. На секунду я испугалась, что приложила слишком много силы и разбила наши бокалы с шампанским. Но звук донесся откуда-то извне.

— Убери от меня свои лапы. — По всему двору разнесся высокий и злой голос вампира.

Я оглянулась. Томас, вампир, который согласился с фейри во время открытия мирных переговоров, столкнулся с Райли в нескольких метрах от нас. И в глазах Томаса была ненависть.

— Тебе лучше отойти, вамп, — сказал Райли. Его лицо было спокойным, но в глазах был тот же жар, что и у Томаса, магия золотом вихрилась в его радужках.

Мы добрались до потасовки одновременно с моим отцом.

— Проблемы? — спросил он так, что это прозвучало скорее не как вопрос, а как приказ, требование немедленно решить любую проблему.

— Это животное пыталось применить ко мне силу.

Лицо Райли выражало смесь озадаченности и чистой ярости.

— Я даже пальцем к тебе не притронулся. Ты, мудак, чуть не врезался в меня, а я выставил руки, чтобы этого не произошло.

— Вы все одинаковые, — пробормотал Томас. — Животные.

— Томас, — произнес мой папа, и слово прозвучало предупреждением. — Ты гость в этом городе и, в данный момент, гость этого Дома. Но если ты не можешь следить за манерами, то перестанешь быть гостем и того, и другого.

— Я не воспринимаю «животное» как оскорбление, — сказал Райли, бросив непоколебимый взгляд на Томаса. — Но мне не нравится, что мои цели ставят под сомнение.

— Я удивлен, — произнес мой папа, глядя на Томаса, — что, будучи вампиром, ты считаешь оборотня пугающим. У тебя есть собственная сила, и тебя определенно не впечатлила Стая.

Глаза Томаса загорелись.

— Я прекрасно могу справиться сам, Салливан. Тот факт, что ты на их стороне, а не на моей, подтверждает то, что сказали фейри. Ты утратил свою преданность.

— Преданность? — спросил папа, выгнув бровь. Это одно из его любимых выражений, и на этот раз ему удалось передать как удивление, так и гнев. — Дом Кадогана является союзником Северо-Американской Центральной Стаи. Дом Кодогана не является союзником Дома Кардона, поскольку ты отказался от нашего предложения. Более того, несмотря на наши усилия, приложенные к организации этих мирных переговоров — в интересах твоих же вампиров — ты не сделал ничего, кроме как попытался сорвать процесс. Я прекрасно знаю, кому принадлежит моя преданность, Томас. И тебе не стоит об этом забывать.

Из Томаса волнами исходила гневная магия. Но каким бы раздражительным ни было его поведение, он, по крайней мере, достаточно умен, чтобы знать, когда сбросить карты. Противостояние моему отцу и его союзникам в его же собственном Доме, очевидно, как раз такое время.

— Мы не испытываем оптимизма по поводу этого процесса или целей, стоящих за ним, — сказал он, задрав подбородок. — Но вампиры Каталонии не трусы. Мы не отречемся от этого процесса в пользу тех, кто стремиться нам навредить.

Он развернулся, его короткий черный плащ закрутился от этого движения, и ушел прочь.

Все сборище, казалось, выдохнуло. Когда магия и угроза насилия рассеялись, другие вампиры разошлись.