Все драконы любят апельсины (СИ) - Лофт Уна - Страница 8

Спавший долгое время вэйраш теперь жадно тянул ее силы, наслаждаясь такими сладкими и давно забытыми ощущениями. Рэнни показалось, что она даже слышит довольное чавканье.

Ее сознание, память, желания и чувства, все, что создавало ее идентичность, медленно погружалось в темные глубины подсознания, уступая место новому хозяину.

Вэйраш с удовольствием вдохнул, повел плечами и посмотрел в сторону, куда могла предположительно прыгнуть тварь. Вот только ничего, указывавшего на присутствие раненого зверя не было — ни крови, ни следов помятых стеблей, ни рыка боли. Тишина.

Постояв еще немного, страж плавно двинулся к неподвижно лежащему на опавшей листве телу. Не доходя ярда, замер.

Одного беглого взгляда хватило понять, что раайэнне неопределенного возраста доживал свои последние мгновения. Широко раскинув руки и глядя вверх немигающими серо-голубыми глазами, он почти не дышал. Серая кожа обтянула скулы, черты лица заострились. Дыхание было неровным и поверхностным.

Ран на теле, за исключением кислотных ожогов на ноге, не обнаружилось, да и те, вряд ли можно было считать смертельными. Одежда была в полном порядке, рубашка из плотной серебристой ткани у горла заканчивалась тугим воротом с витиеватой вышивкой. Поверх нее был надет камзол из темно-серой шерсти. Пояс перехвачен ремнем из телячьей кожи с тусклой пряжкой. Брюки были аккуратно заправлены в сапоги.

«— Прямо сейчас в строй», — хмыкнул вэйраш.

И, тем не менее, душа лежащего на земле эльфа собиралась уйти в вечность. Рэнни заворочалась в глубине сознания, пытаясь подвинуть стража, но он только усмехнулся. Когда опасность пройдет, тогда он снова заснет, не раньше. Сейчас его задачей была безопасность своей вэйраш-им — подопечной. Но нападать на них никто не спешил, тварь не объявлялась, умирающий эльф все так же с мукой смотрел вдаль, и белое сияние чуток погасло,

«— Не хватало его еще заморозить, — задергалась Рэнни, — раайэнне достанет ума догадаться, от чего умер их собрат, давай уж сразу мой адрес им оставим, хоть сэкономят время, разыскивая незадачливого роунгарра».

Вэйраш не ответил, белое пламя погасло совсем, и только тогда он подошел к эльфу, вероятно, нетерпеливо ждавшему встречи со своей Бесцветной госпожой, опустился рядом с ним, сделал неглубокий разрез на ладони, пара капель синей крови упала на лоб. Капли ожили, свернулись в блестящие бусины и сползли в глаза и ноздри раайэнне. Серо-голубые глаза побелели, словно их закрыло бельмо. Эльф заворочался и захрипел.

Вэйраш капнул своей крови ему в рот.

— У тебя есть несколько минут, возлюбленный Бесцветной Девы, чтобы оставить послание тем, кто еще ждет своей встречи с Вечностью, — голос роунгарри прозвучал механически и неэмоционально.

Что бы там ни говорили, а не только раайэнне чтили последнюю волю лийоминне (уходящих к звездам), потому что нельзя нарушать негласные законы бытия. Никому.

— Нам…невероятно… повезло, — выдавил из себя эльф и протянул к сидящей рядом с ним белой девушке руку.

Вэйраш не торопился ее брать. Он застыл, задумавшись, и глубоко ушел в себя. Внутри роунгарри шла борьба, с одной стороны, тварюка была где-то недалеко, раненый зверь опасен вдвойне, а с другой, выпив сейчас весь резерв, страж не сможет провести частичную трансформацию тогда, когда это будет действительно нужно. Целесообразность вновь взяла вверх, вэйраш отступил назад, в подкорку бессознательного, и Рэнни облегченно вздохнула — давящее на затылок ощущение прошло.

Еще не полностью владея своим телом, она легонько тронула протянутую руку. Эльф слабо улыбнулся, ответив на пожатие. Внезапно рукав куртки натянулся и вспучился, под курткой зашевелилось нечто. Рэнни пыталась отдернуть руку, но умирающий эльф вдруг крепко ее схватил, как будто передумал умирать или решил забрать с собой. С ужасом Рэнни увидела, как из-под края манжета показался круглый черный предмет с мелкой резьбой на плоской крышке. Резьба зашевелилась, обнажая лепестки — зубки, кругляш раскрылся, как личинка майского жука распрямляет тельце, вытягиваясь в линию, выросли ножки. Металлическая сороконожка замерла, будто бы раздумывая, куда ползти дальше, но в следующую секунду дернулась, шустро перебежала на руку Рэнни и стала в нее ввинчиваться. Роунгарри закричала от боли и омерзения, другой рукой она попыталась стряхнуть насекомое, но оно уже почти полностью погрузилось в руку и застыло, не оставив и следа.

— Не…причинит вреда, не…бойся, не надо, — раайэнне уже не говорил, только шевелил губами.

Руку жгло невероятно. Прислонившись к камню и теряя сознание, Рэнни только сейчас поняла, что уже в течение нескольких минут слышит торопливые шаги.

У обезьяны неплохой вкус. Какую хозяйку себе отхватил. Вон как выпирают. (рисунок на полях — женщина с большой грудью и круглыми бедрами). Сейчас очнется и опять снова — здорово. Начнутся причитания и розовые сопли: какой худенький, какой бедненький, какой несчастненький…

Ого! Не началось, что же. Добавим еще один плюсик в копилку обезьяны. Его леди Ри — нормальная тетка, хорошо стреляет, зачарованными пулями, конечно, и в шойкуне как-то проникла без кхаари.

Не могу ей ответить. Сейчас мне, как никогда нужна энергия, а каждое слово дорого стоит, чем меньше я говорю, тем меньше трачу. И тем больше у меня шансов прожить жизнь в сознании.

Зато придурок Кириан оказался не таким придурком, оставил ей свою печать в качестве последнего желания. Интересно, какое у меня будет последнее желание?

Прокачусь до Драконьего города, очень хочется посмотреть, что там наворотили звероящеры. Последний опекун мне обещал, как же его звали?

Не помню… Да и сейчас не до того…. Мне надо увидеться с дядей.

Семья Эррнгрид и Кассиддина Ссэйнрахаллов, а для друзей и родных — Рэнни и Касса, принадлежала древнейшему роду северных или ледяных роунгарров — эльфов с кровью самих Безначальных.

Безначальными называли драконов, поскольку, как гласят легенды, они существовали тогда, когда не было ничего, обитая среди пустоты на заре всего сущего. По преданию, первые Безначальные, пришедшие в Ран-Тарр, обладали разумом, умели говорить и дали каплю своей крови населявшим мир перворожденным. Зачем они спустились на землю из глубин черного космоса, с какой стати им понадобилось делиться своей плазмой с предками роунгарров, легенды не поясняли, как и многое другое.

Каким-то образом за прошедшие тысячелетия разумные существа превратились в жутко злобных ледяных и огнедышащих тварей, по счастью, весьма немногочисленных и обитающих только на Северных и Южных Драконьих островах, и, что весьма примечательно, никогда не нарушающих чужих границ, но яростно защищающих свои.

Рэнни часто ставила под сомнение, как само происхождение своего клана, так и то, что у Безначальных могут быть такие потомки. Хотя бы потому, что кровь драконов — самый сильный яд из всех возможно существующих, одна капля крови просто бы убила любого перворожденного, даже раайэнне, у которых, как всем известно, свои договоренности с Бесцветной Девой.

«Отсюда возможно несколько выводов, — часто размышляла она, — либо нынешние ящеры не прямые потомки Безначальных, если вообще стоят в ряду одной эволюционной ветви, либо никто с моими предками ничем не делился, а если и делился, вряд ли это был порыв щедрости, как об этом пишут».

Так это было или по-другому, но роунгарры были очень богаты, как предписывало быть настоящим драконам и их потомкам, высокомерны (еще бы — ведь среди перворожденных, они самые изначальные) и расчетливы — никогда ничего не делавшие просто так и везде искавшие выгоду — они не оставляли долгов. Никаких.