Гимназия Царима - Сурикова Марьяна - Страница 77

Мы с Эсташем как раз миновали центральную башню, направляясь к площадке у входа, и защитник что-то негромко прошептал. Я видела, как в воздухе разлилось слабое сияние, а потом у меня на глазах золотые воины, замершие на разных уровнях каменных сооружений, будто воспрянули. Их руки с оружием распрямились, золотые крылья стряхнули слой земли и пыли, и ожившие статуи покинули пьедесталы, устремляясь вниз, туда, где двигались черные точки.

Эсташ опустился на абсолютно пустой площадке, где не было никого, ни девушек, ни юношей, ни преподавателей, лишь виднелась одиноко застывшая фигура Олайоша.

— Поймал, — с трудом произнес Аллар, протягивая руки.

Но едва защитник сделал попытку передать меня наставнику, как я вцепилась в его шею, да так крепко обхватила, чтобы наверняка не оторвали.

— Мариша… — Даже мурашки пробежали по коже от ласкового обращения. В устах Эсташа оно звучало по-особому. Я приподняла голову и на этом попалась. Защитник поймал мои губы своими и поцеловал так, что руки мигом ослабли, как и все тело, и голова пошла кругом. И вот такую, совершенно дезориентированную и потерявшуюся в пространстве, он передал меня Олайошу.

Тот мигом прижал к себе не менее стальной хваткой, чем у тен Лорана, хотя в первое мгновение я не делала попытки к сопротивлению, все еще находясь под действием волшебного поцелуя. В себя привели слова защитника: «Береги мое сокровище, Олайош. Ее жизнь дороже всех наших, вместе взятых».

— Я понял, хранитель.

— Уноси и… прощайте.

Я забарахталась в руках Аллара, пытаясь вырваться. Мне совсем не понравился тон голоса Эсташа и его последняя фраза. Ведь это он должен беречь и защищать единственную жрицу, и никто другой. Отдайте меня обратно!

— Эсташ! — крикнула я с таким отчаянием, выворачиваясь из объятий развернувшегося к дверям наставника, что уже взмахнувший крыльями защитник замер. Посмотрел на меня, провожая взглядом, а я тянула к нему руки, изо всех сил вырываясь от Олайоша. Да пусть куда угодно прячет, только не уходит сейчас. Мне страшно, безумно страшно его отпускать.

— Эсташ! — Дверь хлопнула, скрывая от меня неподвижную пылающую фигуру, а Аллар помчался к лестнице, ведущей на нижние уровни.

— Поставьте же меня на ноги, отпустите, Олайош!

— Не могу, Маришка, прости. Нужно уходить, пока еще есть время.

— Куда вы меня несете?

— В общее убежище. Остальные уже там.

— Я хочу к Эсташу! — Эту мольбу наставник начисто проигнорировал, а попытки выскользнуть из его рук пришлось оставить, шансов вырваться не было никаких.

— Куда он ушел?

Мы спустились в подвал, Олайош ногой нащупал нужные плиты, нажимая и вводя новый шифр, после чего вход открылся, и наставник прыгнул в темноту со мной на руках.

— Пожалуйста, скажите.

Он молчал. Мрак кругом разгоняло слабое свечение, а мы так быстро бежали вперед, словно, несмотря на слова Олайоша о наличии времени, его на самом деле не осталось.

— Хочу к Эсташу, — упрямо повторила, вновь начав барахтаться.

— И не проси, маленькая жрица. Теперь ты самое ценное, что у нас есть.

Я не узнавала, просто не узнавала моего добродушного наставника. Его лицо и эти жесткие складки в уголках твердо стиснутых губ. Он походил сейчас не на человека, но на воина, охваченного единственным желанием — защитить.

— Объясните, хотя бы объясните, куда он ушел? Пожалуйста. Там был голос, Олайош, жуткий, и он звал почему-то «Царим».

Наставник споткнулся, и мы едва не упали.

— Уже? — побледнел он. — Значит, круг почти замкнулся и осталось совсем немного. Но слишком быстро… Только бы успеть донести тебя до места.

— Какой круг замкнулся?

— Круг времени. Этот цикл подходит к концу, осталось сразиться и победить.

— С кем сразиться? — Меня начинало трясти от нервного напряжения. — И почему Царим? Он ведь умер лет тысячу тому назад! При чем здесь Эсташ?

— Никому не дано победить древнюю тварь, кроме того, кто однажды сделал это. Прямой наследник крови Царима, девочка, его необычайной силы. В семье Эсташа неизмененная кровь проявляет себя в череде перерождений раз в несколько столетий, тогда на свет появляется защитник, чье основное предназначение в жизни сразиться с монстром.

— Сразиться? Как именно? Царим ведь погиб! Вы сами рассказывали, как обоих нашли бездыханными. Отпустите немедленно! Мне нужно к нему, я должна его защитить!

— Тебе не под силу, девочка, невозможно разорвать круг времени.

— Не совсем понимаю, о каком круге вы говорите, но если его однажды зациклили, значит, все возможно. Эсташ должен это сделать, я ему помогу! Только пустите меня к нему.

— Это был дар Царима, Мариона, замыкать некий отрезок времени, чтобы события повторялись с определенной цикличностью. Пойми, Царим не возрождается, он перерождается. Его наследникам передается память, силы, умения, но дар у каждого свой. Эсташ владеет силой энсгара, у него есть способность врачевать, но он не управляет временем.

— Зачем он это сделал?

— Обрек себя и свои перерождения на жуткий бой, который повторяется раз в несколько веков? Он защищал людей. В том противостоянии мы заплатили слишком высокую цену, лишились самого дорогого, а поймав чудовищ в ловушку, Царим раз и навсегда прекращал эти нападения. Так и вышло, что в день, когда мы потеряли своих любимых, он призвал дар и запустил цикл, начавшийся с обрушения башен жриц и подхода тварей к защитным сооружениям. После этого хранитель отыскал высшего, и тогда произошла их битва. Круг замкнулся, когда Царим победил и сам получил смертельную рану. Мелкие низшие твари упали бездыханными, лишившись подпитки от своего предводителя, более одаренные, умевшие забирать чужую жизненную энергию, утратили способность сопротивляться, и их добили защитники. Он спас воинов, кто еще оставался в живых, не дал тварям прорвать оборону башен и добраться до людских поселений. С тех пор чудовищ не стало, никто более не приходил из-за гор и не нападал на Кенигхэм. Но в западне времени оказались все: чистые души, не успевшие уйти за грань межмирья, заключенные в непроглядном тумане ущелья, твари, вынужденные возрождаться вместе со своим предводителем, и наследник неизмененной крови, судьба которого каждый раз приводит его в эти башни. И это невозможно изменить.

— Откуда вы знаете?

— Эсташ рассказывал, но до этого дня я не верил ему, девочка. А ведь доказательства всегда были вокруг, то же озеро, где вдруг возникает шторм, словно древнее море не высохло. И поверь мне, Маришка, я бы тоже желал сейчас оказаться рядом с ним, попытаться помочь, сказать, как был не прав, но долг важнее наших желаний.

Долг важнее. Я понимаю, наставник. Для защитников именно долг всегда на первом месте, иначе бы вы давно бросили людей и отреклись от древней клятвы не причинять нам вреда.

«Невозможно», — говорил Олайош. Невозможно спасти, потому что дар Царима стал его проклятием, а древнюю магию не разрушить. Олайош объяснял, но я не верила. Слушала его слова, а думала лишь о том, что Эсташ ушел один. Вырваться и убедить наставника отпустить меня не выходило. Он не понимал, что я должна быть рядом с защитником, что мне нужно к нему, за черту огненного круга. Что, если барьер из чистого огня не пропустит магию жрицы и не даст исполниться желанию? Я обязана оказаться внутри и помешать проклятию Царима осуществиться. Разве правильно отказаться от попытки помочь лишь потому, что «невозможно спасти»?

Мне пришлось успокоиться и заставить себя не вырываться. Аллар нес к убежищу, в то время как я пыталась внутренне сосредоточиться и при этом мыслить отстраненно. Едва достигнув особого состояния, которое позволяло призвать свои силы, я загадала пройти без помех к Эсташу, а открыв глаза, вгляделась в темноту перед нами, с замиранием сердца ожидая, как именно воплотится это желание.

Резкая остановка немного напугала и заставила крепче обнять Аллара за шею. На расстоянии в несколько шагов коридор разветвлялся на два, один вел к убежищу, и именно оттуда доносились крики и шум борьбы. Олайош вынужден был поставить меня на ноги, но, крепко держа мою ладонь и выставив вперед руку, пошел дальше. Последующая вспышка ослепила, и я зажмурилась.