Снег возможен... (СИ) - Горовая Ольга Вадимовна - Страница 5

Что-то явно было не так нынче во взаимоотношениях пары «Артем-деньги», судя по обстановке квартиры. Однако у Яны не имелось никаких сомнений — компания «Феникс» являлась делом его жизни, самой страстной и безумной мечтой, тем, на что он обычно тратил весь свой ресурс и силы. И, насколько бы не испаскудился его характер после аварии, сомнительно, что Артем позволит даже лучшему другу разрушить свою мечту. Не таким человеком был этот мужчина.

Все еще не согревшись, да и возможно ли это, если источник ее зябкости бил из внутреннего угасания души (?), Яна отпила горячего чая. То ли руки занимала, то ли просто пыталась передышку получить.

Чай действительно оказался не самым лучшим. Но и не катастрофа, можно пить. А вот Артем свой не торопился пробовать. Как и отвечать ей. Мужчина замер у подоконника, заставив Яну вдруг осознать, что она заняла единственный стул в помещении, и слишком уж внимательно всматривался в нее. Непривычно долго для Артема, моментально «считывающего» нужную ему информацию с собеседника… Или уверенного, что все понимает именно так. Как-то странно для человека, ненавидящего медлить.

Тишина в кухне явно затянулась. Это нервировало. Как и его пристальный взгляд, который Яна сейчас совершенно не понимала. Но воздействовать на себя или подавлять она позволять ему не собиралась!

— Артем? Хотелось бы понимать, планируешь ли ты как-то участвовать в решении возникших проблем? — она так отчаянно старалась отстраниться, что вопрос прозвучал сухо и даже с претензией.

Не то чтобы Яна такое планировала, нет. Но и не извиняться же теперь. Елки-палки! Как все неудачно складывается. Не надо было соглашаться… но и как избежать?

— Ты и сама прекрасно знаешь, что в стороне не останусь, — хмуро выдавил сквозь зубы, еще раз проведя рукой по лбу, волосам, надавил на затылок. Непонятно, то ли злится, то ли плохо ему? Но такой тон все равно задевал…

Или это ей в отместку?

— Хорошо… Хорошо… — Яна даже с сожалением отодвинула от себя любимую чашку, в которой еще оставался чай. Но необходимость задерживаться отпала. Она получила тот результат, для которого приехала к Артему. — И Семену позвони, кстати. Он так и не смог тебя достать по телефону, — поднялась с каким-то странным ощущением, словно бы это у нее болели и затекли мышцы. И теперь каждая сопротивлялась ее намерению уйти из места, на какой-то подкорке записанного как «дом».

— Сел аккумулятор, — снова это непривычное растерянное и немного виноватое выражение в его глазах. — Электричества нет уже неделю, — словно извиняясь.

Не привыкла к такому взгляду у Артема. Не понимала.

— А, да… Конечно, — ого!

Они даже не предполагали такой причины, когда утром гадали, почему Семен не может дозвониться партнеру и другу. И ей в голову не пришло, когда соседка рассказала про отключение…

И тут Яну накрыло новым осознанием… диким страхом, пробежавшим холодом по нервам… Вспомнилось, как он месяц лежал в больнице, едва двигаясь; как потом она помогала ему вставать, хоть Артем и прогонял, кричал, чтобы уходила. Да ведь сам не мог и подняться с койки! И как у него только что судорога была, вспомнила. Да и про то, что внутричерепное давление после аварии могло подниматься, помнила (слушала тогда, что врачи говорили, в отличие от него), и, что это к кровоизлиянию может привести, не забыла, оказывается…

Понимание, что это все могло случиться с Артемом в любой из дней на последней неделе, неожиданно перекрыло все случившееся! Ничего не было существенно в сравнении с тем, что этому мужчине могла потребоваться помощь, а он не сумел бы никому и позвонить. Яна ощутила, как от этого ужасного осознания у нее кровь отлила от головы, заставив напряженно бухать глупое сердце.

А отчетливое и ясное понимание, как сильно он важен для нее, даже после всей боли, что причинил, — дезориентировало, заставляя терять связь с реальностью.

И от всего этого (от собственного дискомфорта, от чувств, что все еще больно ранили ее душу около него, от обиды, своей любви и его непонятного поведения, от этих тяжелых взглядов Артема) хотелось убежать! Как можно скорее!

Прочь отсюда! Вон из этой кварты…

И все же Яна не рванула опрометью в коридор. Наоборот, как-то замедленно, будто ее мышцы окончательно сковал холод, что обосновался у Артема в доме, открыла свою сумку, почему-то больно ущемив замерзшие пальцы, и вытащила запасной портативный аккумулятор. Всегда возила тот с собой, чтобы внезапно разрядившийся телефон не помешал работе.

— Вот, держи. До завтра точно продержишься. А там, в офисе… — оставив батарею на столе, умолкла на полуслове, не решаясь поднять глаза на Артема отчего-то.

Не то чтобы этот мужчина умел помощь принимать. Но в этот раз понадеялась, что отнесется иначе. В его же интересах…

— Яна… — в его голосе было нечто такое, что заставило ее задрожать.

Три простых буквы ее имени, а словно горячей волной по телу прошли, пронизывая озябшие члены и мышцы, согревая ее так, как умел только Артем. И это испугало не меньше всего остального.

Дернулась.

— Я пойду. Мне еще надо заехать на основную работу до шести, написать заявление на отпуск за свой счет. И в магазин, и билеты еще хотела взять… — она затараторила, начав нервничать.

Зачем-то вывалила на Артема все сегодняшние планы, не сумев вовремя себя в руки взять. Резко дернула молнию, закрыв сумку, и так же неловко, судорожно рванула к выходу из кухни.

— Яна! — уже иначе окликнул ее Артем, кажется, следуя сзади. — Подожди!

— Завтра в офисе увидимся… — не оглянулась она, дернув ручку двери. И только когда та не поддалась, вспомнила, что Артем на замок закрывал.

Ругнувшись в уме, потянулась к щеколде.

— Яна! Ах, ты же… *ля! — резкий вскрик Артема, как и его мат, были для девушки сюрпризом. Как и то, что она неожиданно оказалась оттолкнутой к стене и придавленной тяжелым массивным мужским телом… слишком знакомым, чересчур будоражащим и таким родным!

Однако она еще и понять ничего не успела, даже приблизительно не уловила ситуации, а Артем начал сползать по ней.

— Тема! — Боже! Ну когда она сможет его из сердца вычеркнуть? Резко развернулась, пытаясь вернуть себе свободу передвижения. Обхватила его руками за плечи, с непониманием всматриваясь в искривленное болью лицо. — Что случилось? — понимая, что не удержит, несмотря на то, что Артем прилично сдал в весе за эти месяцы, опустилась на коленях на пол около него.

Мужчина же сел, подтянув колено к груди, и жестко растирал голень, уперев затылок в стену, у которой они… эм… плюхнулись? Рухнули?

— Эта чертова нога! Слишком быстро шел, опять судорога, — сквозь сжатые зубы раздраженно и зло вытолкнул он. Будто рычал.

Ну точно, как чудище какое-то, ей-богу! Брови насуплены, лицо искажено злой гримасой, пересечено шрамами и желваками, на шее вены вздулись от напряжения, на щеках какой-то лихорадочный румянец появился…

— Очень больно? — не зная, как сейчас помочь, чисто автоматически протянула руку и начала тоже тереть ему икроножную мышцу. — Не отпускает? — наклонилась ближе, все еще поддерживая его второй рукой за плечо, хоть и не ясно, нужна ли Артему ее поддержка.

— Яна…

Он странно глянул на нее, запрокинув лицо. Ее волосы, растрепавшиеся от этой встряски и суеты, скользнули по лбу Артема, по его щекам.

И лица вдруг так близко. Они очень давно настолько не сближались, когда можно рассмотреть тонкие жилки на висках и бисеринки его пота, от боли и напряжения, видимо. Щетина на щеках. Длинная. Точно дня два-три не брился…

У нее горло перекрыло, глоток воздуха застрял, ни вверх, ни вниз не протолкнуть. И с приоткрытых, напряженных губ Артема сорвался тихий придушенный вздох. Словно бы и ему дыханием грудь сперло.

— Что? — прозвучало хрипло и растеряно. Будто немного испуганно…

Его оглушило. Как обухом по башке получил. И ни одной здравой мысли в этой самой голове. Все выдуло. То ли сквозняком, что устроил, проветривая в комнатах, то ли тихими вздохами Яны. Остро-свежий привкус грейпфрутов на ее волосах, растекающийся в воздухе от тепла их кожи, дурманил его похлеще рома, в котором Артем искал забвения. Как какой-то х*енов пират из детской приключенческой книжки, м*я!