Зенит Левиафана. Книга 2 (СИ) - Фролов Алексей - Страница 22

Мидас тоже не терял времени даром, он освежился в ледяном Море балтов, смачно отфыркался и походил по берегу взад-вперед. Люди его не интересовали, ими занимался Карн, древний бог искал оружие, ведь свой клинок он тоже потерял во время шторма. Скрамасакс чудом уцелел, но одного боевого ножа на двоих, согласитесь, маловато. Да и найти что-нибудь из еды было бы неплохо.

Вскоре он вернулся и встал как вкопанный рядом с Карном. Парень знал, что древний бог смотрит не на него, а на солнце, оценивает положение светила относительно линии горизонта, ищет ориентиры.

— Думаю, нам повезло, — наконец, проговорил фригийский царь, увлекая Карна за собой вдоль линии прибоя. Парень послушно двинулся следом. — Учитывая, что тот шторм воистину напомнил мне гнев Фарбаути.

— Ты до сих пор говоришь как нордман, — улыбнулся парень, вспомнив, что его друг несколько месяцев провел с викингами.

— Не в этом дело, — пожал плечами древний бог. — Я действительно видел Фарбаути в гневе. И чтоб ты понимал, это один из Древнейших.

— А идем то мы куда? — спросил Карн, сильнее сжимая пальцы на плече Мидаса. Это означало, что бог слишком спешит и парень не успевает за ним. — Насколько я могу судить, нас выбросило не слишком далеко. Думаю, Аркона где-то на северо-востоке.

— Слишком хорошо ты судишь для слепца, — хмыкнул Мидас. — А думаешь еще лучше. Мы южнее, тут целый архипелаг и нас выкинуло на самом восточном острове, нордманы и даны зовут его Землей Хедина. Я был здесь много веков назад, прибрежная линия тогда была совсем другой, но я узнаю эти места.

— Я не буду ничего спрашивать, — покачал головой Карн. Парень старался поддерживать осмысленный разговор, одновременно фокусируясь на энергетических течениях окружающего пространства. Раньше он делал это обычным глазами, но теперь нужно было учиться заново. — В любом случае, зная тебя, все из-за женщины или золота.

— И то, и другое, — Мидас вновь пожал плечами. Он знал, что парень почувствует это движение. — Один датский историк писал об этом, и я вроде бы даже засветился в его рукописи.

— Надо думать, под другим именем, — констатировал Карн.

— Надо думать, — ухмыльнулся древний бог. — Всеотец, знаешь ли, не единственный, кто любит бродить среди смертных. Сотни имен, тысячи личин. Когда люди думаю, что ты один из них, все выходит гораздо проще.

— Мне казалось наоборот, — Карн ощутил, как Мидас начинает забирать вправо от линии прибоя. Это могло означать лишь одно — он обнаружил дорогу. Кострище, старую рыбацкую лодку или брошенную хижину Карн бы почувствовал и сам, даже раньше своего спутника, это он понял еще по пути к Ист-Хейвену.

Что до дорог — их парень почему-то не видел. Быть может потому, что людские дороги быстро становились естественной частью окружающего энергетического ландшафта. Карн предположил это, так как не видел и звериных троп, которые Мидас, ясное дело, великолепно различал. Эта версия нравилась ему, потому что давала шанс на прогресс — с течением времени, отточив свои навыки, он сможет видеть все.

— Ты ведь уже понял, что я дорогу нашел? — спросил фригийский царь, будто прочел мысли Карна. — Думаю, если дальше пойдем на север по ней, выйдем к Фитте. Мелкий, но старый город, построенный, смешно сказать, вокруг…

— Погоди, — Карн прервал Мидаса, что-то почувствовав впереди. Или скорее кого-то.

— Что чувствуешь? — Мидас инстинктивно напрягся, шаря взглядом по песку вокруг, и сразу заприметил как минимум пару неплохих дубин.

— Люди, — Карн сосредоточился и рефлекторно зажмурил глаза, прижав кончики пальцев к вискам. Парень уменьшил зону видимости с полусферы до узкого конуса, что позволило продвинуться дальше в этом направлении. Он не ошибся, впереди действительно люди, шестнадцать человек. На таком расстоянии их ауры были нечеткими, но парень смог различить, что двое из них — дети и они напуганы. Он тут же сообщил об этом Мидасу.

— Этого нам еще не хватало, — процедил фригийский царь, вновь увлекая Карна за собой. По пути к дороге, что виднелась за редкой стеной ореха и бука, он подобрал ранее запримеченные дубины и сунул одну парню. Вряд ли в рукопашной от него будет толк, но это лучше, чем голые кулаки.

Они прошли еще тридцать шагов (ослепнув, Карн стал мерить пространство шагами, а не привычными метрами), прежде чем Мидас остановился и легонько похлопал парня по плечу. Тот понял знак и опустился на четвереньки, потом лег. Отсюда они могли слышать голоса, но не разбирали слов, поэтому проползли немного дальше вдоль дороги, не высовываясь из кустарника, что в обилии разросся у самых ног древесных исполинов.

Им обоим хватило всего нескольких реплик, чтобы понять, о чем идет речь. Торговец с женой и двумя маленькими дочками двигался с груженой товаром телегой из Гламберка в Фитте. Группа из двенадцати не шибко молодых людей преградила им путь и требовала часть товара за проезд. Торговец закономерно возмущался, но понимал, что выхода нет. А Мидас, глядя на отребье, приставшее к семейству бедняги, понимал и еще кое-что — просто так их не отпустят даже за весь товар, что был в повозке.

— Они их не отпустят, — прошептал Карн. Теперь уже Мидас посмотрел на него так, будто парень прочел его мысли. — Их ауры черны, будто океанские глубины, в них нет надежды.

— Лучше бы нам не впутываться в местные разборки, — древний бог поджал губы, лихорадочно прикидывая варианты, которых, в общем-то, было не так уж много.

— Но и бросить их мы не можем, — покачал головой парень, усилием воли отрезая себя от липкой мерзости, что растекалась вокруг бандитов, словно чернильное пятно. — Их убьют, а сначала…

— Я догадываюсь, — перебил его Мидас. — Двенадцать не сильно крепких, но вооруженных мужиков. В основном секиры и боевые ножи, у двоих мечи, а у одного даже щит. Доспехов нет. Все стоят к нам спиной.

— Они пьяны, — Карн тряхнул головой, отгоняя от себя тлетворные образы, которые сумел выцепить из аур налетчиков. — Достаточно пьяны, чтобы не заметить нас, даже если мы подползем на расстояние пары шагов.

— То есть сходу можно уложить пятерых, — кивнул Мидас. В нем, как и в Карне, боролись два начала. С одной стороны — понимание неправильности происходящего и неспособность пройти мимо, когда можно что-то изменить. Ведь даже если они просто отвлекут бандитов, это даст семье торговца шанс — у него две лошади в повозке, сумеет быстро отстегнуть обеих, прыгнет на них с женой и детьми, и легко сможет оторваться.

С другой стороны — Карн слеп, а Мидас однорук. Скорее всего, они убьют почти всех бандитов, но велика вероятность остаться лежать среди них с проломленными черепами. И тогда — никакой Спирали Дискордии, никакого Хельхейма.

Древний бог посмотрел на парня и тот повернулся к нему лицом. Трудно сказать, что произошло дальше, но у них родилась мысль — одна на двоих. Одна простая мысль. Кем они станут, если оставят этих людей в беде? Уж точно не теми, кого достойны Нисса и Фавна.

— У которого из них меч и щит? — быстро прошептал Карн.

— Самый дальний от нас, справа, — донеслось в ответ. Парень минуту фокусировался на цели, потом коротко кивнул.

— Подползем ближе и я попробую сделать то же, что сделал с гавменнескерами, — он изо всех сил старался придать своему голосу как можно больше уверенности. Непросто провернуть такое, когда говоришь шепотом. И вдвойне сложнее, если сомневаешься в себе. — Дай мне пару минут и атакуй.

Фригийский царь не ответил, не было нужды. Они осторожно поползли вперед и ветер, внезапно сменив направление, подул им в лицо, унося прочь неудачные движения, скрадывая их в шелесте кустарника.

Они сделали свой выбор. И Мидас в этот короткий и странный миг неожиданно осознал, насколько жестоким и кровавым был его путь. Однако он давно жил на этой земле и хорошо усвоил две вещи.

Первое — топить себя в укорах и переживаниях надлежит лишь тогда, когда дело сделано.

Второе — никогда не поздно исправиться. А заодно — исправить мир вокруг.