Как избавиться от наследства - Мамаева Надежда - Страница 11

Потом речь зашла и о самой белке: неужели и она работает по плановой системе?

— Нет, — обиделась рыжая. — Еще чего! Я вольный охотник за разумом. Как это будет на языке твоего мира… — Она на миг задумалась и, что-то вспомнив, воздела лапу с оттопыренным коготком вверх. — Я… фри-лан-сер! Во!

Я глянула на этого рыжего «фри-лан-се-ра», который был размером чуть больше моей ладони, но наглости имел на трех менеджеров по продажам. Причем не просто менеджеров, а топ-менеджеров, круглогодично носящих звание «лучший продавец отдела».

— Пришли! — счастливо объявила белка. — Вот, — она развела лапы в стороны, будто хвастаясь богатствами, — выбирай.

И тут я поняла, что понятия «много и вкусно» у нас с белкой разнятся. В отличие от меня она мыслила масштабно. Очень масштабно. А лучшей едой считала вино. Ибо иных причин, почему мы оказались в винном погребе, я не видела.

У одной стены в ряд стояли закупоренные бочки, у другой — лежали покрытые пылью, запечатанные сургучом бутыли. Я втянула носом воздух и… То ли я действительно начала сходить с ума, то ли у меня случилась обонятельная галлюцинация, но я уловила запах копченого.

Как пес, взявший след, я пошла вперед. Нюх не подвел: винный погреб оказался смежным с кладовой, где вызревали головки сыра, а с потолка свисали, ожидая своего звездного часа, копченые колбасы и окорока.

Белка, резво прыгавшая рядом, обиженно проворчала:

— Вот так всегда! Стараешься для них, все самое лучшее предлагаешь, а они…

— Ладно, не переживай, — подмигнула я насупившейся рыжей. — Возьмем мы эту жидкость для обработки ран…

— Каких ран? — Белка с сомнением оглядела целую и почти невредимую меня.

— Душевных, слава небу, исключительно душевных…

— А-а-а… — протянула рыжая.

А потом мы с ней полчаса спорили, какое вино лучше брать к сыру — красное или белое. И если белое, то сухое или полусухое. У меня, как у свадебного фотографа, кое-какой вкус относительно благородного напитка имелся. Но на стороне белки был многолетний опыт.

Наконец, экспроприировав из кладовой сыр, кольцо колбасы и бутылку вина, мы пошли обратно. Вывела белка меня на кухню. Абсолютно пустую кухню, из которой, по ощущениям, сбежали все. Даже огонь из очага… удирал? Я пригляделась, сморгнула и помотала головой… но нет, пламя медленно ползло в угол и сжималось.

— Это… — Я ткнула в сторону языков пламени.

— А, не обращай внимания, — махнула лапой белка. — Огненная саламандра, как и прочие обитатели замка, меня и Хель отчего-то побаиваются. Смерть — в основном живые, конечно. А вот меня все. — Она важно задрала нос.

— А тебя-то почему? — озадачилась я.

— Как это почему? — Белка аж поперхнулась. — Я же могу с ума свести. А если мертвый перестанет отличать реальность от бреда, то его развоплотят. Развеют в тот же миг, как поймут, что призрак или умертвие того… ку-ку. Потому как сумасшедший становится опасен даже для некромантов. Так что все обитатели замка опасаются за свое посмертие.

— И мозги, — добавила я, имея в виду разум.

— Не, у многих тут мозгов давно нет. Те же скелеты, что занимаются уборкой. У них там… — Белка выразительно постучала по пустой кружке, стоявшей на столе. Звук вышел гулким и впечатляющим. — Пусто.

— И только я такая… смелая.

В последний момент я заменила нелестный эпитет «дура» на более благозвучный.

— Ну зато ты сытая, — возразила белка и потянулась за ножом, который был размером больше нее.

— Пока еще не сытая. Но планирую. — Я отобрала у рыжей нож.

Пока я нарезала сыр и колбасу, белка умудрилась каким-то невероятным образом открыть бутылку и даже нашла где-то засохшую краюшку хлеба.

Увы, вчерашний гевейк почил смертью храбрых, оставив после себя лишь обглоданные кости. Жаль. Пернатый киллер-неудачник, решивший атаковать чернокнижника, был вкусным.

Впрочем, спустя час и две трети бутылки я забыла о гевейке. Плотно позавтракала, продегустировала вино, отметив его тонкий вкус, и ныне слушала исповедь белки:

— Вы, люди, вообще такие… Без меня, белочки, ни подвиг совершить, ни свет повидать… Ик! — Рыжая, осоловев от еды едва ли не больше, чем от вина, пьяно подперла впалую щеку лапой.

— А свет-то повидать тот или этот? — поинтересовалась я, дожевывая кусочек сыра.

Скосила глаза в сторону. Там уже полчаса на нас тайно глазели несколько зомби и пара призраков. К тому же нет-нет да и мелькала полупрозрачная макушка Гринро. Саламандра свернулась в самом углу и тлела углями, изредка высовывая мордочку и с любопытством поглядывая на нас.

— А большая ли разница? — парировала накушавшаяся рыжая.

— В принципе нет. — Я пожала плечами, а потом посетовала: — Вот только какой бы ни был мир, но попадать в нем в приключения лучше на сытый желудок. И нормально одетым!

Я запахнула поплотнее халат. Белка окинула меня чуть затуманенным взглядом, икнув, подняла кружку с вином и провозгласила:

— Ну, давай еще по одной, и пойдем делать из тебя приличного, в смысле одетого человека. Мать твоего нынешнего супружника была непростительно красивой черной ведьмой. Наверняка от нее остались наряды. А вы с ней… ик!.. вроде одной комплектации…

— Может, комплекции?..

— Нет, комплектации! — Белка даже стукнула кулачком по столу. — Стандартной ведьминской базовой комплектации, где вредность заявлена как одна из основных ходовых характеристик.

— И в чем же я вредная?

— Ты с ума сходить не хочешь. Я тут с тобой уже второй удар колокола беседу веду, а у тебя сумасшествия ни на волос.

— Может, мне просто не с чего сходить? — хихикнула я.

— Хм… — Белка призадумалась, а потом возразила: — Да не, разум у тебя есть.

Потом она глянула на опустевшую бутылку вина и, воинственно встопорщив усы, объявила:

— Все, пошли за платьем!

Оценив решительный настрой белки, я бодро пошлепала следом за резво скачущим рыжим мячом.

Сначала в крыле лэриссы Райос мы искали гардеробную. Это оказалось непросто — найти ее среди более чем трех дюжин комнат. И это я еще не упомянула о проходных галереях. По сравнению с убранством спальни Деймона женские комнаты имели поистине королевский интерьер. Одно то, что вместо ванной тут была целая купальня с бассейном, уже говорило о многом. Это я еще не упомянула о специальной комнате для одевания, капелле, гроте, он же зимний сад, кабинете для рукоделия.

Между женским и мужским крылом, словно нейтральная территория, располагалась библиотека. Белка заверила, что в подвале еще есть алхимическая лаборатория, да и много другого интересного. Я предпочла поверить ей на слово.

Наконец мы добрались и до гардеробной. Платья пышные… Платья с турнюрами… Платья, облегающие как вторая кожа, короткие и в пол, красные, черные, насыщенно-синие, лиловые — все оттенки и цвета ночи. Целая шеренга. Что ж, матушке чернокнижника во вкусе не откажешь. Да, смелом, но не вульгарном. А еще я поняла, что выбор для женщины — это зло. А большой выбор — просто армагеддец головного мозга.

Белка с деловым видом перебегала от вешалки к вешалке, цыкая зубами.

— Где они?.. — Ее усы непрерывно шевелились. — Ну где же они?.. А, вот! Нашла. Иди сюда.

Я двинулась на зов. Белка стояла в самом углу. Там висело с десяток симпатичных платьев светлых оттенков. Одни — белые, летние, с открытыми плечами — вызывали у меня стойкую ассоциацию со свадебными, но фаты не было ни у одного. Посему решила, что это наряды для прогулок, сохранившиеся с тех времен, когда их хозяйка переживала пору тургеневской барышни. Вторые — нежных пастельных оттенков, полностью закрытые, с ровным рядом маленьких пуговичек, начинавшихся едва ли не от талии и доходящих до горла, — напоминали о Викторианской эпохе.

Мне приглянулся наряд из тонкой шерстяной ткани нежного мятного оттенка. В таком я точно не замерзну: в замке воздух был хоть и не морозно-стылым, но вполне пригодным для хранения быстро портящихся продуктов. Помимо платьев в гардеробной имелись и другие необходимые в дамском туалете вещи, как то: теплые чулки, башмачки, нижние рубашки и панталоны… В общем, я оделась и почувствовала себя счастливой.