Выбор офицера - Гришин Алексей Иванович - Страница 23

— Позапрошлым летом попал. Из мирной жизни прямиком во времена барокко. Слушай, а мы получается ровесники. Смотри — ты тридцать два там и тридцать здесь, а я шестьдесят там и два здесь.

— Верно, только ты здесь моложе, есть шанс, что проживешь дольше. Хотя с нашей специальностью… Ты хоть понял, кого из вас готовят?

— Теперь да — диверсантов и войсковых разведчиков, чему еще «ходок» будет учить? Только почему обучение здесь уникально? Разве любой твой ученик не способен повторить курс, хотя бы в основных чертах? Тогда такие специалисты должны появиться во всех странах.

— А вот это дудки. Ты что думаешь — Тайна Академии — пустой звук, типа рыцарского слова, которым здесь во всю благородные торгуют? Здесь заклятие наложено — тому, чему человек научился в замке и километре от него, он научить других не может. Вернее может, но только здесь. Хочешь — сам попробуй, а хочешь — предложи поучительствовать тому мужику, которому ты рукопашный бой преподаешь. Вы же рядом со стенами занимаетесь. Кстати, а зачем?

— Мало ли — вдруг пригодится, не хочу, чтобы навык пропадал. Да и нравится мне это дело.

— Ага, и сабельный бой и стрельба из лука. Сабля — это я, как кавалерист, понимаю. Практически шашка — лучшее оружие для реального боя в наше время, но лук-то зачем?!

— Скорострельность. Я на сто метров прицельно в воздухе две стрелы могу держать. В армейском бою, согласен, это лишнее, а в какой другой ситуации может и пригодиться.

— Ладно, чем бы дитя не тешилось… Если интересно, я тебя лично погоняю — меня самого шашечному бою старые казаки учили, были у них свои секреты.

— Кто же от такого откажется, только ведь шашка не сабля, впрочем, тебе виднее, я не специалист.

— Есть, конечно, различия, но не принципиальные, да ты сам все поймешь. Значит, ты у нас специалист шпионов ловить?

— Только в теории, сам ни одного не поймал и даже не пытался. Я преступников ловил, особо опасных. Бандитов, расхитителей.

— Но этим вроде милиция у нас занималась?

— Разумеется, но в особо опасных случаях, или когда рядом с преступниками серьезные иностранцы крутились — тогда мы в дело вступали. Так что я по опыту скорее полицейский.

— Ты здесь с этим словом поаккуратнее — уважать перестанут. Местная полиция работает как гестапо — ищет, кто чего не так сказал, не о том подумал. Ну и взятки выжимает при любой возможности. А преступников ловить — если только на горячем бдительные граждане кого схватят — тогда да, в суд передадут. А самим искать — такого нет, не умеют и не хотят. Видок[22] и сыщик Путилин[23] здесь не скоро появятся.

— Тогда о другом. Ваня, у нас через неделю будет коррекция магической силы. Поделись опытом, к чему обычно она приводит?

— Э нет. Здесь только сам. Я за тебя жизнь не проживу. У нас мальчишки сами эти решения принимают, а уж тебе с твоим опытом за советом обращаться просто грешно.

— Но я-то не все! Хорошо, не хочешь советовать — не надо, но хоть опытом поделись. Вот лично у тебя как с магией сложилось?

— А ты знаешь — спокойно, как будто я с ней и родился. Вот хочешь верь, хочешь нет — у меня все само собой получаться стало, причем сразу. Талант, наверное. Единственный совет — хорошо подумай. Ты помнишь, вас на шаре силы проверяли?

Очень интересный вопрос, я ведь так про себя ничего и не понял.

— Помню, но я так и не въехал, что это вообще такое было?

— Да ничего сложного. Шар цветом показывает уровень силы. Чем дальше от красного и ближе к фиолетовому, тем ее больше.

— Тогда все правильно, у де Бомона и безо всякого шара ясно, что ее больше всех.

— Ошибаешься, больше всех ее у тебя — на испытании шар просто ушел в ультрафиолетовый спектр. Строго говоря, тебя наши маги еще в детстве должны были на учебу в магическую академию направить, странно, почему этого не сделали?

Ну, это мне как раз понятно. Судя по тому, что мне обо мне же рассказывали, юного барона должны были не в школу, а в изолятор забирать, для социально опасных. Наверняка барон с баронессой его старались держать от окружающих подальше и о способностях не распространяться. Но мне интересно другое.

— Так почему я ничего не могу? Если я уникальный маг — почему у меня ничего не поучается?

Де Ри усмехнулся:

— Умеешь ты вопросы задавать… Чтобы ты знал, по тебе мы с преподавателями специальный научный семинар провели, с приглашением столичных знаменитостей. Единственную реальную гипотезу предложил виконт Транкавель. Он считает, что в управлении магией важна интуиция, когда человек не знает, а чувствует, что надо делать. И чем интуиция лучше развита, тем управление лучше. Например, весь смысл многолетнего обучения в магической академии — именно развитие интуиции. А ты ярко выраженный логик. Да это мы и на занятиях видим. Пока знания через мозг не пропустишь — правильного ответа не даешь, даже не пытаешься. Хотя и с дефицитом информации работать умеешь, но всегда через версии и гипотезы, строго, как ученый.

— Ничего себе, ты меня по полочкам разложил! — я на самом деле был поражен, оказывается, учителя не только знания вколачивали, но и нас изучали буквально под микроскопом! Целый научный семинар по мне провели!

— А ты как хотел? После Клиссона вы все на королевскую службу пойдете, надо очень хорошо понимать, где каждого использовать.

Сегодня точно день открытий:

— Как все? Да некоторые уже сейчас говорят, что служить не собираются! А кто-то ведь и за границу поедет — разве нет?

— Это я сказал «все»? — Де Ри даже протрезвел, хотя и ненадолго. — Забудь немедленно и навсегда. Приказываю! Не говорил я такого никогда, ясно?

— Понял я, понял, не говорил ты ничего и ни о чем, — успокоил я собеседника. — Но хоть о Транкавеле можешь рассказать? Он вроде мой родственник и придворный врач?

— Так, для начала выпьем. Чтобы всякая чушь в голову не лезла! — мы выпили, и де Ри продолжил.

— Шарль Батист Транкавель, виконт, личный врач, кстати, прекрасный врач, регентствующей королевы-матери, глава попечительского совета Военной академии Клиссона. Возглавляет приемную комиссию, я в ней всего лишь его заместитель. Допущен к самым сокровенным секретам двора, причем нашел подход как к королеве-матери, так и к юному королю. Официальных должностей не занимает, кроме врачебной, но прочно входит в десятку, если не пятерку, самых влиятельных вельмож страны. Так что при случае очень советую воспользоваться родственными связями.

Вот за таким разговором мы с полевым маршалом виконтом де Ри и просидели до вечерней зари. В начале разговора я еще помнил, что мне завтра с утра кросс бежать, но затем русская натура взяла свое, так что о том, что со мной было следующим утром на зарядке, можно было фильм снимать. Ужасов. В назидание молодёжи.

Но ничего, с трудом, но пережил похмелье и пошли занятия дальше по накатанной. Только суббота неумолимо приближалась, и надо было принять решение о коррекции магической силы. Разумеется, этот вопрос волновал всех моих однокурсников. Споры по этому поводу велись на каждой перемене, в любое свободное время. Молодежь горячилась, и только драконовский запрет на дуэли уберег наш курс от потерь.

Мне же нужно было принять решение в совершенно нестандартной, по меркам этого мира, ситуации, когда силы много, а толку от нее нет и не предвидится. Собственно, само решение пришло быстро, но одно дело решить, а другое — решиться. Поэтому хотя я в споры курсантов и не встревал, но волновался не меньше них.

И вот настал тот грозный час — субботний урок боевой магии. Де Мертен вновь встал за кафедру, нарочито неторопливо разложил список курса и объявил.

— Господа курсанты! Как я и предупреждал неделю назад, сегодня каждый из вас должен доложить о принятом решении по коррекции магической силы. Итак, в том порядке, в котором вы сидите в аудитории, каждый встает, называет себя и докладывает. Напоминаю, что принятое каждым из вас решение является Тайной Академии. Уважайте друг друга и сохраните ее навсегда! Начали!