Во власти его величества (СИ) - Гордова Валентина - Страница 41

— Вас попытаются выкрасть и куда-нибудь запрут, заставляя лечить пострадавших и…

— Пошли уже! — Перебил его Пакля, не дав мне дослушать окончание фразы. — Или хочешь повстречаться с Верховным?

Тишина была ему ответом. Затем зашуршали камни, унося этих двоих подальше, а потом какой-то отчётливый щелчок. Дальше я ждать не стала. Если им надо, то они уже ушли.

— Аяр, — прошептала я непослушными губами, раскачиваясь, как древо на ветру, и чувствуя, что у меня совершенно нет сил.

Что бы я сейчас ни сделала, это было очень сложно.

Крепкие руки подхватили меня и прижали к напряжённой груди в тот самый момент, когда я, не удержавшись, начала заваливаться вперёд.

— Держу, Снежинка.

А дома, когда меня откачали какими-то травяными настоями, постоянно говоря о том, что они нужны для восстановления магического резерва, я поняла, что ничего они в травах не понимают. Мне обещали, что сразу станет лучше, но стало только хуже. В голове и перед глазами всё плыло, кружилось и вертелось, ужасно сильно хотелось спать, ещё хотелось к Аяру, который, жутко злой, куда-то исчез, пообещав вернуться через пару маэ.

И вообще, мне было плохо.

Но крутящиеся вокруг встревоженные служанки отказывались меня слушать и всё повторяли, что мне надо пить. Мне, конечно, стыдно было, но выгнать их всё же пришлось. А когда я осталась в спальне одна, сразу так тихо стало… но глаза всё равно сами собой слипались.

Всё это прекратилось, стоило вернуться всё также злому Аяру. Нет, мне всё ещё было плохо, но с ним как-то легче стало. А эор, будто прочитав мои мысли, просто сграбастал меня, закутал в плед и со мной на руках устроился на кресле в моей спальне.

— Знаешь, мне совсем не нравится, что ты исчезаешь среди бела дня и идёшь к каким-то там магам Смерти. — Крайней раздражённо поведал мужчина. — Это ещё что такое было?!

Отвечать я ему не стала. Хотела бы, честно, но мне сейчас вот совсем плохо было, сил на ответ просто не нашлось.

Аяр вздохнул пару раз, успокаиваясь, а потом произнёс:

— Снежинка, мне очень жаль, но придётся просмотреть твои воспоминания. Ты позволишь? Это не больно, я аккуратно, но мне нужно твоё согласие.

— Зачем? — Сонно спросила у него, положив голову и руку на его крепкую грудь.

Я слышала его немного ускоренное сильное сердцебиение. Чувствовала напряжённые мышцы. Такие крепкие, как камень. А ещё слышала его голос, глухой, злой и в тот же миг обеспокоенный.

— Мне нужно посмотреть, чтобы понять, что случилось. Ты можешь рассказать и сама, но при этом упустить какие-нибудь детали, показавшиеся тебе незначительными, а на самом же деле являющиеся очень важными.

Я слабо качнула головой, уже практически упав на дно сна, и всё же нашла в себе силы едва слышно прошептать:

— Зачем тебе моё разрешение?

Мне показалось, что я уснула, а проснулась от голоса Аяра:

— Потому что это слишком личное, чтобы прикасаться против твоей воли.

Слова «ты невероятный» почти сорвались с моих губ, но я вовремя себя остановила, вместо этого просто кивнув. И провалилась в сон даже раньше, чем его тёплые пальцы легли на мой затылок.

***

Кажется, я всё же нарушил данное самому себе обещание не смотреть больше, чем нужно. Её воспоминания после встречи с магом Смерти ещё столь свежие и чёткие, что внутри меня с новой силой вспыхнуло желание убивать. Я внимательно выслушал всё, что было произнесено, стараясь сильно не отвлекаться на мысли Снежинки, и несколько увлёкся, стараясь успокоиться и мыслить на холодную голову.

Как результат, невольно просмотрел ещё и последнее нападение на неё. К слову, оно было не вторым, а восьмым. Просто все остальные нам вовремя удавалось пресекать, о чём Снежинке знать совсем необязательно. И, конечно же, как и в те разы, постарался Совет.

Эти эоры не зря занимают столь высокое положение, они умеют действовать скрытно и заметать за собой следы. Я точно знаю, что все восемь покушений были спланированы ими. Знаю, но доказать это не могу.

Можно было бы просто перебить их всех, облегчив жизнь и себе, и всей стране, но тогда я сам себе вырою могилу. Народ не поймёт своего предводителя, никто не пойдёт за тем, кто не умеет держать себя в руках.

А теперь ещё и маги Смерти. Марос и дух правы, мы действительно ничего не знали о перерождённых. Я даже не знал, что их как-то выделяют среди магов Смерти. И о том, что у них усиление магии, я тоже не знал.

Но узнаю.

То, что она делала у ручья — не магия Смерти. Это даже не магия Исцеления.

Золотой свет — магия Жизни.

А теперь объясните мне, откуда в перерождённом маге Смерти появилась магия Жизни? Зато становится понятно, как же так вышло, что на километры погубленной после срыва Снежинки природы мы с ней остались живы.

Мысль, что я умер, а потом она меня вернула, не радовала, но была единственной логичной. И, опять же, многое объясняла. Например, то, что теперь я особенно остро чувствовал её. Не в физическом смысле, я ощущал Снежинку лёгкой дрожью внутри себя. И когда она исчезла с занятия по медитации, я был первым, кто об этом узнал.

Просто вдруг почувствовал пустоту, и сразу понял, что что-то случилось.

Так значит, маг Жизни и маг Смерти в одном флаконе. Количество врагов увеличивается примерно до бесконечности.

А собственные мысли совсем не радовали.

Первое, что меня совершенно не радовало: блокировка артефактов в состоянии медитации. Без контроля над собой Снежинка и дальше будет крайне опасна каждое мгновение своей жизни, а с медитациями её с легкостью смогут выдёргивать куда попало. Кахэшский дух, надо было свернуть ему шею ещё сорок лет назад!

Второе, что не радовало столь же сильно, как и первое: магия Жизни.

Третье: сутки Снежинки, сильно уменьшенные в сравнении с нашими. И пусть мы пересчитали для неё новое расписание, это была лишь временная мера. Не может же она постоянно так жить! Цель была просто: подстроить организм Снежинки под местный распорядок. И прямо сейчас над этой проблемой бились лучшие умы этого мира, собранные вместе в рекордно короткие сроки. Я бы и сам подумал, но начнём с того, что я не отношусь к лучшим умам мира, и закончим тем, что у меня и без этого проблем хватает.

Четвёртое: меня к ней слишком тянет. Это уже намного сильнее заинтересованности, но ещё не та любовь, что сжигает изнутри и дарит небывалые силы и возможности. Это, скорее, сильная привязанности и даже влюблённость. Мне с ней хорошо, и даже больше. Хорошо с ней просто быть, даже если она вот так, свернувшись трогательным калачиком, спит у меня на руках, доверчиво прижавшись к моей груди. Это не любовь, нет, но очень скоро станет именно ею.

Я с самого начала не питал призрачных надежд и не надеялся на то, что она сможет оставить меня равнодушным. Да и как можно такое предполагать, если она с самой первой встречи запала в душу испуганным светлым огонёчком? И, признаться, это была та самая проблема, которой я собирался вдоволь наслаждаться, а уже потом, когда придёт время, решать последствия. В конце концов, у нас есть четыре года, а дальше…

Нужно разобраться с этим сразу, чтобы не пришлось четыре года грызть себя изнутри.

Итого: разобраться с артефактами, разобраться с недоброжелателями, избавиться от Совета, узнать о магии Снежинки, подстроить её организм под наше время и решить проблему с самим собой. Ну и, конечно же, нельзя забывать о её маме. Четыре года в нашем мире будут длиться слишком долго для неё. По окончанию обучения Снежинке не удастся застать мать живой.

Кахэш.

Одни проблемы.

Грустно посмотрев на спящую Снежинку, я нехотя переложил её в постель, чтобы, стоя и мысленно ненавидя эту жизнь, дать себе ещё маэ тишины и спокойствия в её обществе, прежде чем развернуться и пойти решать накопившиеся за какие-то сутки проблемы.

Уже даже интересно, что же там дальше будет?

Следующие три дня были относительно спокойными. Я занималась по специальной программе, изучала основы магии и не приближалась к медитации — по велению ректора, которому наверняка велел Верховный. У меня даже появились кто-то, отдалённо напоминающий друзей!