Москва - 36 (СИ) - Кротов Сергей Владимирович - Страница 15

А если отказать в помощи, то на том же пленуме нас обвинят в гибели испанской революции'...

-Может быть объявить о выходе из комитета по невмешательству?- Неуверенно спрашивает Киров, для которого вилка возможных решений тоже стала очевидной.

-Не будем делать никаких демаршей,- Сталин отворачивается от окна и начинает обратный путь к окну.- просто сообщим, что ввиду неисполнением своих обязательств Германией и Италией, СССР также не считает себя связанным в этом вопросе. И Англия, и Франция будут только рады если мы сцепимся с германцами в Испании, так что протестовать не станут. Здесь главное, не дать обвинить себя в участии в гражданской войне как иностранного государства. Поэтому, все наши военные не должны иметь знаков различия и воинских документов. Документы нашим воинам-интернационалистам пусть выдают власти республики. Корабли, везущие технику, в море должны сменить советский флаг на нейтральный, а также сменить название.

-Прятаться значит будем?- Возмутился Орджоникидзе.

-Серго, скажи,- Сталин останавливается перед наркомом тяжёлой промышленности.- сколько самолётов в день выпускают все авиционные заводы союза?

-Откуда я знаю,- отмахивается он.- спроси Пятакова. Да, его вчера Ежов арестовал. Послушай, Коба, кто ему право дал?

-Сколько танков с малым выработанным ресурсом двигателей из армии пригодны для посылки в Испанию сейчас?- Сталин поворачивается к Ворошилову, тот молчит.- Что у Тухачевского спросить?

Идея помочь республиканцам войсками и оружием и при этом не выходить из комитета Лиги Наций по невмешательству, похоже пришлась всем собравшимся, кроме Орджоникидзе, по душе: Киров улыбаясь говорит что-то Кагановичу, тот с облегчением вздыхает и вытирает носовым платком выступивший на лысине пот.

-Товарищ Сталин, а как быть с республиканским правительством?- Жданов, как всегда, смотрит вперед дальше других.

'Если правительство будет состоять из коммунистов, то Франция с Англией закрывать глаза на нашу неофициальную помощь не станут'.

-Думаю что нынешнее правительство во главе с Ларго Кабальеро надо поддержать.- Сталин опускается на стул во главе стола.

-В правительстве Кабальеро подавляющее большинство составляют социалисты и либералы, коммунистов только двое.- Молотов берётся за протирку своего пенсне и между делом как бы рассуждая сам с собой.- Мы можем потерять контроль над ситуацией, да и над нашей помощью.

-Соглашусь с товарищем Молотовым,- хозяин поднимает глаза к мигнувшей хрустальной люстре, висящей над столом.- такая опасность существует. Чтобы этого избежать, надо усилить чекистское сопровождение операции.

'Надо будет переговорить с НКИД: Розенберг слишком мягок и как полпред в воюющей Испании явно не годится, а троцкистское прошлое генерального консула Антонова-Овсеенко вообще неприемлемо, как бы он не начал подыгрывать местным последователям 'Льва революции''.

-Итак, товарищи, завтра проведём заседание Политбюро. Просьба к товарищам Орджоникидзе и Ворошилову быть готовыми к любым вопросам по военной технике и кадрам.

Собравшиеся дружно с облегчением, шаря по карманам и доставая папиросы, поднялись и в сопровождении Сталина направились на выход в просторную прихожую.

-Как там дела у Чаганова с его засекреченной связью?- Хозяин придерживает в своих руках пальто Кирова.

-Говорит что в порядке,- Киров поворачивается и суёт руки в рукава пальто.- приглашает на демонстрацию.

-Вместе посмотрим.- Сталин накидывает пальто на плечи друга. Прощание застягивается. Радушный хозяин поочерёдно обходит всех гостей, обменивается несколькими фразами, пожимает руку, прощается. Наконец вся взапревшая компания гурьбой вываливается во двор под первые снежинки первого в этом году снега.

-Ежова, срочно.- Бросает он стоящему поодаль порученцу, сержанту госбезопасности.

'Тихо сегодня. Очень удачно провёл кастинг среди студентов-математиков в группу криптоаналитиков. Есть несколько хороших кандидатур. Если пройдут согласование в Особом отделе, то весной начнут практику в спецотделе. Тестирование 'Айфона-2' также проходит успешно. Осталось испытать генератор белого шума, который буду подмешивать в канал во время пауз между словами. Сегодня, пожалуй, смоюсь с Лубянки пораньше, чтоб было больше времени в лаборатории для обкатки системы целиком'.

'Снег пошёл... от Ежова ни слуха, ни духа,... хорошо'.

Раздаётся телефонный звонок.

-Чаганов слушает.

-Алексей Сергеевич, к наркому!- Шапиро бросает трубку.

Ежов уже переехал в свой новый кабинет, выходяший четырьмя окнами на площадь Дзержинского, на седьмом этаже (бывшем четвёртом) строения номер один, работы над которым велись ударным темпом последний месяц. В процессе обустройства 'приватизировал' один из двух лифтов для личных нужд (идёт без остановок на седьмой этаж к кабинету наркома), так что путь у меня сейчас в кабинет шефа непрямой: сначала через внутренний двор ко второму лифту со стороны малой Лубянки, поднимаюсь на нём наверх и ... упираюсь в блок-пост, отгородивший добрую треть верхнего этажа. Нет, конечно, не блок-пост, скажем так, усиленный пост, на котором несут службу два сержанта ГБ. Очереди на проверку документов и сдачу личного оружия тоже никакой (свой наган храню в несгораемом шкафу в кабинете), а вообще как-то резануло глаз безлюдность коридоров управления, в бытность Ягоды довольно оживлённых, так что довольно быстро попадаю в приёмную, где хмурый Шапиро с чёрными кругами под глазами кивает на стул, мол подожди.

Не проходит и получаса, как в приёмную, где я был единственным посетителем, выходит гладко выбритый и благоухающий 'Шипром' Ежов.

-Чаганов,- фамильярно бросает он и быстро мелким шажками не оглядываясь движется к лифту.- пойдём пройдёмся.

За нами пристраивается мощный верзила в форме, скучавший до этого у двери. Втроём спускаемся вниз, выходим мимо еще одного 'блок-поста' во внутренний двор, ускорив шаг, под лёгким снежком пересекаем его и заходим в ту самую дверь, в которую при мне 'два красивых охранника' заводили две недели назад бывшего начальника УНКВД Медведя.

'Чего это он меня сюда привёл'?

-Со мной...- Небрежно бросает генеральный комиссар госбезопасности подскочившему со стула вахтёру проходя мимо.

'А уверенно он тут ориентируется в этом лабиринте. Когда успел'?

Мы с 'верзилой' с трудом поспеваем за Ежовым, который по узким коридорам и лесенкам этого новодела (внутренняя тюрьма была построена в конце двацатых годов и была соединена эстакадами на уровне второго этажа с корпусами по Фуркасову переулку и улице Дзержинского).

-Стой! Лицом к стене!- Голос конвоира прозвучал в замкнутом пространсте длинного узкого коридора как гром.

У левой стены обессиленно опираясь на нее лбом стоял арестант в мятой гимнастёрке без знаков различия и в синих галифе с тёмными потёками вдоль штанин. Под левым глазом знакомого лица наливался синевой крупный фингал. Скосив его на шум наших шагов, чуть вздрагивает и тихонько стонет. Миновав арестанта, Ежов резко на каблуках поворачивается и испытующе смотрит на меня. Повернув голову к Медведю, чуть не втыкаюсь в наркома.

-Сюда,- торжествующе командует Ежов и тянет на себя одну из дверей.

Та немедленно открывается и мы втроём оказываемся в небольшой комнате-допросной, судя по скромной обстановке: стол с вмонтированным электрическим звонком и два стула, все намертво прикрученные к полу болтами и тусклая лампочка под потолком. С одного из стульев поднимается бледнолицый в свете лампы лейтенант и равнодушно смотрит на меня почти бесцветными глазами.

-Садись, Чаганов,- нарком кивает на свободный стул напротив лейтенанта.- и ты, Федорчук тоже.

Ежов подходит к столу, встаёт между нами (наши глаза между мной сидящим и им стоящим- на одном уровне) и открывает картонную папку.