Выбери любимый жанр

Рыцарь духа (Собрание сочинений. Том II) - Эльснер Анатолий Оттович - Страница 17


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

17

— Вот убиенные там и встретятся с вами.

— Убиенные! — машинально повторил Колодников и, взглянув на сына, растерянно воскликнул:

— Что ты сказал?

Леонид стоял теперь с опущенной вниз головой.

— Минутами, когда я всматриваюсь в пространство, мне кажется, я вижу их.

— Кого?

Он поднял голову и пристально взглянул на отца.

— Астральных существ, тела которых гниют в могиле, и чувствую, что между ними носится она…

— Она! — повторил старик, снова охваченный холодным ужасом, и вдруг с выражением гнева закричал:

— Обманщик-сын, безумным ты хочешь сделать меня, что ли? Клара спит в могиле, и на ней такой тяжелый камень, что никакой силач не мог бы отвалить его… И вот она блуждает здесь!

Он шагнул к сыну, продолжая смотреть на него, облокотился руками о палку, перегнулся телом и вдруг из раскрывшегося рта его вырвалось:

— Ха-ха-ха-ха!

— Что с вами, папаша?

— Плут ты и пройдоха, вот что, понял я хорошо, к чему ты все это подводишь: запугать хочешь меня, в могилу свести, чтобы деньги мои расшвырять в Париже кокоткам. Знаю, миллиончики — чародеи. И ангела они могут сделать лукавым, как дьявол.

Он шагнул еще вперед и, снова опираясь на палку, грозно опустил над глазами исчерна-белые брови и крикнул:

— Повинись и признавайся!

В высказанном им предположении была его последняя надежда; но, к полному разочарованию его, он увидел, что Леонид величественно поднял руку кверху, по губам его пробежала судорога презрения, глаза загорелись и, когда он заговорил, то казалось, что какие-то громы гнева и сокрушения загремели над головой фабриканта.

— Да рассеет великий мировой разум темноту духа вашего. Ваши миллионы — тот огонь, который всегда опалял крылья бессмертной вашей души, и потому вы, как червь, ползаете в пыли на грудах вашего золота. Соберите все богатства земли и образуйте из них гору до облаков: я ее подожгу и с восторгом буду смотреть, как горит этот соблазнитель людей — сатана мира.

Воцарилось молчание.

Старый управляющий, беззвучно подойдя к своему патрону, который продолжал стоять, опираясь на свою палку, шепнул ему с тонкой иезуитской улыбкой:

— Вот как, ваши денежки — сатана.

— Прах побери! — вскричал фабрикант, содрогаясь всем телом. — И не понять, блаженный он, чудак или кто такой.

И, глядя на сына, он грубо заговорил:

— Кто поверит, что мертвецы блуждают в воздухе? Да если бы поднялся из могилы хоть один покойник, то мы, дельцы и фабриканты, как ужаснулись бы мы все! Зная это, кто такой себе враг, чтобы ковать богатство на спинах тысячи людей? Я думаю, что все машины по всей земле остановились бы и мы, хозяева, протянули бы деньги оборванцам.

— Говорю вам — смерти не существует, — с выражением несокрушимой уверенности громко проговорил Леонид. — Мертвые, а их миллионы, носятся над землей в светящемся астральном вихре, подымаются к звездам, прорезывают своим эфирным телом горы и проникают до центра земли.

— Пфа!

Издав этот странный звук, фабрикант с видом отчаяния бросился в кресло.

— Успокойся, ты на себя не похож, — шепнула ему Анна Богдановна, и только что она отошла, как Петр Артамонович, подойдя к старику, тихо проговорил:

— Вот и заговорила из могилки сестрица ваша Клара.

Колодников дико посмотрел на него.

— Однако, я изумлена, — сказала Глафира.

Илья Петрович вместо ответа направился к Леониду и с ядовитой усмешкой, образовавшей змейки по углам его рта, насмешливо сказал:

— Интересно бы знать, откуда это у вас такие сведения о загробном мире? Можно подумать, что вы только что возвратились с тех стран.

Некоторое время Леонид пристально смотрел на него.

— Но ведь и вы не так давно возвратились с того мира. Только все перезабыли.

— Как это? — изумленно воскликнул Илья Петрович.

— Да ведь вы были же где-нибудь прежде, чем появиться в этом теле, на этой земле.

Лицо Ильи Петровича вытянулось.

— Полагаю, что нигде не был.

— Неужели полагаете? Значит, вы думаете, что люди великие чудотворцы и волшебники: целуются и образуются живые существа? Это волшебная сказка Шехерезады, суеверие людей науки, которое всегда будет отвергать вечный человеческий разум.

— Черт побери! — вскричала Зоя, в свою очередь подходя к ним. — Это хотя и безумие, но пахнет истиной. Скажи, пожалуйста, откуда ты все это знаешь?

Леонид нервно содрогнулся и с неожиданной силой проговорил:

— Дух видит и слышит, где хочет, опускается в бездны и подымается выше звезд.

— Ты — дух! — воскликнула Зоя и громко захохотала.

Он стоял, задумчиво глядя на смеющуюся Зою и, точно рассуждая с самим собой, проговорил:

— Ученые все хотят понять своим меленьким умом, но, находясь в клетке, ничего нельзя видеть.

— Да разве они сидят в клетке? — воскликнула Зоя и все захохотали.

Он посмотрел на лица окружающих его, и вдруг в его собственном что-то дрогнуло и на нем забегало множество морщинок, отражающих смех и юмор, поднявшиеся в его душе, и когда он заговорил, то трудно было понять, где кончается пафос и начиналась ирония.

— Да, этот костяной ящик — клетка, а душа — птица, поющая в ней. Пока я был только здоровое тело, я ничего не видел, кроме материи, как и вы все ничего не видите и не слышите, потому что вы — смешение крови, жира, кишок и всяких нечистот, и чудная птица, в которой отзвуки рая и мелодия ангелов, сидит в своей тесной клетке, так что ей невозможно ни запеть, ни вспомнить о своих прошлых существованиях. Я разломал решетки темницы своей и свободный мой дух видит и слышит без глаз и без ушей.

— Удивительно! — воскликнула Глафира.

— А, господа! — раздался голос Капитона, и вслед за этим, махая руками, он выступил вперед и проговорил: — Эдиссон абсолютно глух, но слышит восхитительно — черепом, по мнению газет, но череп — кость, и потому допускаю, что в клетках сидят птички — слышат и поют.

Выслушав это, Леонид кивнул головой и торжественно объявил:

— Господа, вы — бессмертные боги, но, к сожалению, вы замуравливаете окна темниц ваших чревоугодием и всякими пороками, клетки делаются ужасно темными, зловонными и птицы задыхаются.

Он захохотал.

— Совершенно безумный человек, — сказала Глафира, а ее сестра, положив руку на плечо Леонида, проговорила:

— Ты, голубчик мой, очень симпатичный человек, но ты сумасшедший.

— Боже милосердный! — неожиданно раздался голос фабриканта. К нему сейчас же направилась Анна Богдановна.

— Серафим, что с тобой?

— Ничего, — ответил он растерянно и, чтобы замаскировать свое восклицание, притворно рассмеялся и сказал: — Смешит меня колдун наш.

— Эй, Леонид, — закричал он, — волхвователь и чертоман!

Сын повернулся к отцу.

— Глупости эти болтать тебя научили в Париже?

Леонид задумчиво стал смотреть на отца и вдруг с необыкновенным чувством ответил:

— Да, там засверкали звезды в моей душе печальной.

Раздался взрыв смеха.

— Ого! — воскликнула Зоя. — В его душе звезды! Извольте это понять.

— Вот и накрыл тебя, — вскричал, чему-то обрадовавшись, Серафим Модестович, — ведь прежде, когда ты был студентом, то кричал, что не веришь ни в Бога, ни в черта. Кощунствовал и даже… в распутство впадал.

При этих словах отца лицо Леонида сразу омрачилось, точно заволоклось тенью, и что-то скорбное и удрученное выглянуло из глаз его. Опустив голову, он заговорил тихо и грустно.

— В душе моей всегда жил как бы тихий опечаленный ангел и точно знамена похоронные развевались в глубине моего вечного духа. Отрава ложного знания подняла отчаяние во мне и мрачный смех и, находясь в своей телесной клетке, я был глух и слеп, и крылья духа моего были связаны.

— Еще крылья! — вскричала Глафира и рассмеялась, а Зоя, подойдя к нему и глядя на него смеющимися синими глазами, проговорила:

— Ты, крылатый и бессмертный — заманчивое положение, черт побери.

Леонид печально посмотрел на сестер и, снова опустив голову, тихо продолжал:

17
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело