Маг крови - Баковец Михаил - Страница 12

— Город, только странный какой-то. Может…похож на средневековый или арабский даже. Витя, я не знаю, первый раз такое вижу.

— Понятно, я тоже такой город впервые вижу, значит, мои глаза не обманывают. Ладно, спускаемся обратно и едем дальше.

— А машина? — напомнила она мне.

— Машина? Ах, эта, — я покосился на грузовик, внутри себя борясь с осторожностью и жадностью. С одной стороны, мало ли что с ней приключилось или кто там сидит в засаде, с другой я практически скатался в ноль. Имеющихся продуктов мне едва ли хватит даже на неделю, а ведь придётся делиться с пассажирками.

— Вдруг, она на ходу? — продолжила соблазнять меня блонди.

— Даже если на ходу, далеко она не уедет по полю. Там дальше такие буераки пойдут, что часто придётся выходить наружу, чтобы облегчить буханку.

— Но…

— Хорошо, скатаемся, самому стало интересно, — я всё-таки решил поддаться искушению.

Перед тем, как ехать к чужой машине, я отправил к ней Чаппи, как самого быстроногого из пары големов и когда он не нашёл опасности, покатил следом.

Осмотр грузовика показал, что водитель сам его оставил, причём по вполне банальной причине — закончился бензин. Запас топлива у меня имелся небольшой — канистра. Всего две с половиной двадцати литровых канистры нашёл в кафе, видимо, топливо к генератору, и полторы из них влил в УАЗ. А в автобусе была солярка, к сожалению. Я и её налил в две опустевшие канистры и одну бутыль для кулера, но в грузовичок требовался бензин, к моему огромному огорчению.

Потом открыл двери в тонаре и застонал от обиды.

— Витя, что с тобой? — встревожилась Маша.

— Да так, — передёрнул я плечами, — обидно.

— А? — не поняла меня девушка.

— Обидно всё это бросать.

В будке машины лежали двадцать коробок с тушёнкой. Двадцать коробок, в каждой по двадцать четыре банки тушёного мяса марки "СССР*", которая в магазинах стоила свыше двухсот рублей благодаря своему качеству.

Я забрался внутрь, приподнял одну коробку и мысленно выругался: тяжело. Картонная коробка с консервами весила не меньше пятнадцати килограмм, всего тут около трёх центнеров высококачественно и неимоверно бартерного товара. Пусть в посёлке у каждого третьего водятся куры с утками, а каждый седьмой держит поросят и коз, но от мясных консервов никто не откажется. Эта вещь не просит ухода и может хранится пару лет. В условиях нового мира — настоящий золотой клад.

Подсчитаем-ка. "Буханка" по слухам может тащить около тонны без особых проблем, если дорога хорошая (а у меня она жуть насколько плохая). Я с девчонками, среди которых нет тяжеловесов, и каждая весит не более пятидесяти килограмм, а то и едва до пятидесяти дотягивает, килограмм восемьсот с копейками в общей сумме на себя берём. Плюс генератор, который сотню точно весит (и это я ещё дверь не стал брать, которая столько же весила). Плюс, прицеп с големами, который машине приходится тащить. Итог: УАЗ нагружен на грани, уже полсотни килограмм будет рискованной добавкой. Но как же тяжело оставлять такую гору добра!

— Придётся вам потесниться, — сообщил я высыпавшим из "буханки" пассажиркам.

Всего взял шесть коробок, кое-как запихнув те в салон. И, наверное, этот неполный центнер и стал той соломинкой, которая сломала спину верблюду. Уже в темноте в получасе езда от посёлка с диким треском лопнула правая рессора. Звук был настолько неожиданный, что девчонки в салоне завизжали от испуга.

— Тихо вы, это машине кабздец наступает. Не сыте — доедем, русская же техника, — устало сказал я.

И доехали.

С грохотом, треском, скрипом и завыванием из-за повреждённого глушителя УАЗ проплёлся через весь посёлок к базе.

— Всё — мы дома, — сообщил, заглушив двигатель рядом с двухэтажкой. — Разбор полётов будет завтра, а сейчас отдыхаем. Но если у кого есть желание попытаться найти ночлег сейчас, то можете попробовать, но на положительный результат не рассчитывайте.

— А где нам спать? — спросила кто-то из девушек. — Тут же нет ничего, кроме развалин.

— Кто-то пусть лезет в джип, штук шесть там уместятся кое-как, кто боится тесноты, тем дам пару одеял и спальный мешок. В него, к слову, вас две влезут, или им накрыться, как одеялом, или лечь сверху, как на покрывало. Ещё есть пара зимних курток, в которые тоже можно закутаться или подложить под себя, чтобы земля в бок не давила. И вообще, разберётесь, уже не маленькие, а я устал до невозможности.

Выдав из своих запасов вещи девушкам, я взял бушлат и закрылся в "буханке". О том, что гостьям не мешало бы поужинать, я даже не подумал — голова отказывалась соображать после трудного дня и жёсткой поездки.

Проснулся раньше всех в своём, хм, таборе. На часах было уже начало восьмого утра, и со стороны ближайших домов посёлка доносился шум, создаваемый жителями, которым теперь, как сто лет назад, приходится вставать с рассветом из-за отсутствия электричества и девяноста процентов всех благ цивилизации.

Девушки спали все до одной. Большая часть сбилась в кучку неподалёку от "сотки", застелив землю выданными вещами, а кое-кто, видимо, самые мерзлявые (я сам такой, кстати) ими ещё и укрылись.

Мысленно подозвав к себе Чаппи, я отправился в посёлок. Возле первого же дома из-за деревянного глухого забора которого раздавались негромкие голоса, я остановился и постучал в калитку. Через минуту та приоткрылась, явив мужское лицо с длинной щетиной.

— Тебе что нужно… а-а, это вы, — начал, было, за упокой… мужик не сразу заметил голема и тут же сменил тон на более миролюбивый. — Извините, не узнал. Что-то случилось?

— Не стоит на вы, тем более, я намного моложе. Хочу узнать, не примите ли вы к себе беженцев?

— Сколько и кто?

— Пятнадцать девушек, модели из агентства.

— Моде-ели? — протянул он. — Бляха-муха, не, извини, не можем. И так семью пустили одну, супругов с малым дитём.

— Плохо, — вздохнул я с досадой. — А кто может? У меня им селиться негде, там же здание всё в дырках.

Мужик вышел на улицу, прикрыв за собой калитку, поскрёб щетину, вздохнул, чуть ли не скопировав меня, и ткнул рукой в центр посёлка.

— Прямо пойдёшь, на втором перекрёстке свернёшь налево и там пятый или шестой дом по правой руке увидишь, он желтоватым сайдингом отделан и железом зелёным крыша покрыта. Там Сидоров Борис живёт, он теперь глава посёлка нашего. С ним порешай свои вопросы.

— Спасибо, — поблагодарил я.

Дом нашёл быстро и даже стучаться не стал, так как рядом с забором уже стояла толпа человек в двадцать, о чём-то гудевшая перед одной открытой створкой ворот. При виде меня люди примолкли и с опаской отошли в сторону, а пара человек быстро юркнула в ворота.

— Здравствуйте, — поприветствовал я поселковых. — Я Виктор, к вам приехал несколько дней назад и живу рядом с разрушенным зданием в конце посёлка.

— Да мы уж в курсе, — кто-то ответил не очень дружелюбно. И опять никто не ответил на мою вежливость, прямо повторяется ситуация с чоповцами.

— Узнал, что здесь глава посёлка живёт. Вроде бы Сидоров Борис?

— Он самый, — ответила слегка полноватая невысокая женщина возрастом немного за тридцать лет, одетая в спортивный костюм. — Мы его тоже ждём, старшие от улиц собрались, будем команды для работ создавать. А вы тоже с нами будете? Помогать или охранять?

— Я? Помогать? — растерялся я на несколько секунд. — А-а, нет, я по личному. Хотя, в принципе, там видно будет.

— Жаль, — огорчилась женщина, — ваши роботы столько смогли бы сделать.

— Големы, — поправил я женщину.

— Это что-то другое?

— Это из магии, — сказал кто-то за её спиной.

— Из магии, — подтвердил я. — Может быть попозже расскажу подробнее откуда они взялись и почему со мной, просто сейчас времени нет совсем. Дел куча, а вопросов возникло ещё больше.

— А что за вопросы у вас к Борису? — заинтересовалась собеседница, потом шагнула ко мне и протянула ладошку, опустив пальцы немного вниз. — Марина.