Робинзоны (СИ) - Верона Гелла - Страница 12

Унылый Купер нашелся возле костра. Доминик подошел и молча водрузил ведро на угли.

— Водяное перемирие? — негромко спросил Джерри и воспринял угрюмое молчание Доминика как согласие. — Неужели здесь никаких овощей нельзя найти? — почти тоскливо спросил он. — Я уже даже по брюкве соскучился, не говоря уж о рагу из баранины с картошкой, или блинчиках на завтрак.

Доминик не ответил, только гулко сглотнул, и Джерри посчитал за благо тему привычной кухни больше не развивать. Под растерянным взглядом Доминика он одного за другим погрузил крабов в кипяток и тщательно перемешал удобной бамбуковой палкой, чтобы прогрелись равномернее.

Ракообразные стремительно меняли цвет, и Джерри ощутил, насколько же он проголодался. Но гораздо больше урчащего желудка его сейчас тревожило совсем другое. Доминик реагировал на него слишком остро. Даже если брать в расчет его предпочтения в сексе, которых он абсолютно не скрывал, и возраст — а о гиперсексуальности в двадцать с небольшим Джерри знал на собственном опыте. Но все равно реакции были слишком острыми, взрывными и непредсказуемыми. Ответ напрашивался сам собой — Доминику он, похоже, нравился. Настолько, что тот даже был не прочь с ним переспать.

Джерри оторопело замер, неотрывно смотря на огонь. Ничего хорошего подобное открытие принести не могло, и как себя вести с учетом новых обстоятельств, он решительно не знал. Игнорировать Доминика здесь, на необитаемом острове, когда приходится спать в одной постели и вместе добывать пищу, было нереально, да и как-то глупо. Пообещав себе впредь думать, что он говорит и делает, Джерри, снял ведро с огня, обмотав ручку каким-то листом, и насколько смог, осторожно слил кипяток.

— Есть будем прямо на пляже или за стол пойдем? — сухо спросил он все еще насупленного Доминика.

— Не вижу смысла строить из себя хрен знает что, — покачал головой Доминик. Он сходил к столу за тарелками, поровну разложил на них крабов, ловко хватая их двумя палочками, подал одну тарелку Куперу и сел возле любимой пальмы. Подумав немного, вырыл в песке глубокую ямку и пояснил: — Бросай сюда очистки, потом закопаем.

Подумав, что и такой мир лучше войны, Джерри сел рядом, но на весьма почтительном расстоянии от Доминика, положил между ними небольшой плоский камень и тесак, и принялся за еду.

Крабы были вкусными. Нет, не так, ВКУСНЫМИ. Джерри с неимоверным удовольствием выбирал ароматное нежное мясо из панцирей, при необходимости разбивая жёсткий хитин тяжелой рукоятью ножа, и то и дело слизывал текущий по рукам сок.

— Если хочешь, можно сегодня еще раз сходить на охоту, — осоловело протянул он, когда они с Домиником захоронили остатки от своей трапезы, — на той стороне острова их море!

— Можно, но только если до вечера нам больше ничего не удастся поймать, — согласился Доминик. — Предлагаю попробовать порыбачить. Я видел где-то заросли бамбука, можно сделать острогу.

— Попробуем, — кивнул Джерри, — но только когда спадет зной. Прости, но похоже организм решил отоспаться за все неотгулянные отпуска! — и он, закинув в рот несколько кусочков ананаса, мастерски разделанного Домиником, поднялся на ноги, потягиваясь. — Я к роднику попить и спать.

— Ну-ну, соберёшься дрочить во сне — позови, полюбуюсь, — фыркнул Доминик.

— Увы, — пожал плечами Джерри, — вдохновения нет — ты же в трусах… — и поднял на Доминика растерянный взгляд. Недолго он держал самому себе данное обещание. — Оторви мне язык! — простонал он и поспешно скрылся за пальмами по направлению к роднику.

Доминик усмехнулся, тряхнув волосами, и встал. Хорошее настроение стремительно возвращалось и не только благодаря сытному завтраку.

Решив, что уж чего-чего, а спать пока точно не хочется, он развернулся в противоположную от Купера сторону и пошел искать бамбук. Маяться бездельем изрядно надоело, и он решил провести время с пользой.

Проснулся Джерри, когда почти всегда стоящее в зените солнце уже чуточку сместилось к горизонту. При этом он чувствовал себя свежим и отдохнувшим, но также чувствовал, что бессонница ночью ему не грозит. Наверное, организм и вправду решил взять свое, и отдыхал, раз уж представилась такая возможность. Рассеянно почесав ощутимо отросшую щетину, Джерри потянулся и пошел искать Доминика.

Идти пришлось далеко, и Джерри даже начал беспокоиться, не утоп бы ненароком единственный наследник Хьюзов, когда заприметил увенчанную свежей банановой панамой голову и голые, уже почти шоколадного цвета плечи и спину, торчавшие из воды в маленькой лагуне. Чутье бойца, много лет проводившего милые семейные вечера в засадах и облавах, подсказало, что шуметь и отвлекать Доминика сейчас нельзя. Потому Джерри просто наблюдал.

Поначалу казалось, что Доминик просто стоит, задумавшись, но по напряженной спине и побелевшим костяшкам пальцев, державших тонкий стебель бамбука, было ясно, что тот выжидает. Вдруг он быстро воткнул палку в воду перед собой и приглушенно выругался, очевидно, промахнувшись. Джерри ушел в тень, ничем не выдав своего присутствия. Было что-то захватывающее в этом противостоянии городского избалованного мальчишки и хитрой дикой рыбы.

Доминик промахнулся еще пару раз, и Джерри уже встал было, чтобы прийти на помощь незадачливому рыбаку, но тут Хьюз совершил особенно резкое движение и вдруг радостно вскрикнул, опуская руки в воду и вытягивая на воздух отчаянно бьющуюся на остроге внушительного размера рыбину.

Поддавшись наплыву эмоций, Джерри оглушительно свистнул, и тут же встретился взглядом с обернувшимся Домиником. Серые глаза светились радостью и озорством, несмотря на то, что Доминик явно устал.

— Уговорил, — улыбнулся Джерри, забирая у него улов, — чищу и готовлю я. Ты молодец! — добавил он с чувством.

— Да я охрененен! — выдохнул Доминик, с явным наслаждением выбираясь на берег. — Я всё это время торчал в море, и это первая тварь, которую мне удалось поймать!

Он дошел до тени и, охнув, опустился на корточки.

— О, мои колени! — простонал жалобно. — О, моя спина!

— Поплавай немного в теплой воде, должно помочь расслабиться — посоветовал Джерри, снимая с остроги бьющуюся рыбу. — Ого, да тут фунта три, если не больше, — прикинул он вес трофея. — Это будет полноценным ужином, и я даже знаю, как его приготовлю!

— Как? — заинтересованно посмотрел на него Доминик. — А плавать я не буду. Я воду уже видеть не могу! У меня уже скоро перепонки вырастут!

— Тогда просто посиди на песочке, — кивнул Джерри.

Вместе они вернулись к шатру, и Джерри начал колдовать над уловом. Для начала разворошил едва тлеющие угли и добавил нового хвороста, чуть подул, оживляя пламя. Потом ловко очистил чешую и выпотрошил рыбину, основательно натер ее солью. Оторвал молодой и сочный банановый лист, тщательно завернул в него рыбу, перевязал как бандероль тонкой лианой и сунул сверток в костер, тут же прикопав его песком, гася пламя.

— Через полчаса рыба в собственном соку будет готова, — известил он, — но вот картошки жареной к ней точно не хватает!

— Ну уж нет, никакой картошки, — поспешно открестился Доминик. — Такой прекрасный шанс сбросить пару кило.

Вместо ответа Джерри окинул его взглядом. В теле Хьюза жир если и был, то Джерри его не заметил. Доминик был похож на гепарда — сухой и поджарый, сильный и стремительный.

— Ну-ну, — не удержался Джерри от соблазна съязвить. — Только смотри, еще пару килограммов в минус, и вместо задницы у тебя будет разделочная доска.

— Зато ещё пару в плюс, и будет сдобная булочка, — скривился Доминик. — Уж лучше я сейчас сброшу, а потом с удовольствием наберу обратно уже в Лондоне. Я же сладкое страсть как люблю, а вот нельзя, — он вздохнул.

— Ты меня прости, — прищурился Джерри, — но я знаю несколько поколений твоей семьи. И все они как на подбор вешалки. Хотя твой отец в юности мог слопать пол-торта, и не поправлялся ни на грамм.