Пока течет река - Сеттерфилд Диана - Страница 9

Бражники сморгнули свои воспоминания и увидели следующее:

То была Рита.

Она стояла в дверях, как прежде стоял чужак.

И держала на руках мертвую девочку.

Снова? Неужто время пошло вспять? Или они перебрали с выпивкой? Тронулись умом? Слишком много всего произошло, чтобы их рассудок мог разом это переварить. И они молча ждали, когда мир вернется на круги своя.

Труп девочки открыл глаза.

Голова ее чуть повернулась.

Ее взгляд прошелся по комнате волной – настолько сильной, что каждый глаз уловил ее колебания, каждая душа качнулась, подобно лодке у причала на волне от проходящего судна.

Они потеряли счет времени, а когда молчание было наконец нарушено, это сделала Рита.

– Ничего не понимаю, – сказала она.

Это был ответ на те вопросы, которые не смогли задать онемевшие от изумления зрители, а заодно и на те, которые не могла толком сформулировать сама Рита.

Когда они наконец почувствовали, что их языки по-прежнему находятся во ртах и еще способны шевелиться, Марго сказала:

– Дайте-ка я заверну ее в свою шаль.

Рита предупреждающе подняла ладонь:

– Не стоит согревать ее слишком быстро. Она очнулась после долгого пребывания на холоде. Возможно, будет лучше, если ее тело приспособится к нормальной температуре постепенно.

Женщины уложили малышку на подоконник. В ее лице не было ни кровинки. Тело оставалось неподвижным; лишь глаза моргали и оглядывали зал трактира.

Речники, батраки и гравийщики, молодые и старые, с жесткими ладонями и покрасневшими пальцами, с немытыми шеями и тяжелыми подбородками, – все подались вперед на стульях и с сочувствием уставились на бедное дитя.

– Ее глаза закрываются!

– Она снова умирает?

– Видишь, она делает вдох?

– Ага, вижу. А теперь выдыхает.

– И снова вдох.

– Она засыпает.

– Тише!

Они перешли на шепот.

– Мы мешаем ей спать?

– Ты можешь подвинуться? Я не вижу, дышит ли она.

– А так видишь?

– Да, вдыхает.

– И выдыхает.

– Вдох.

– Выдох.

Задние поднимались на цыпочки, чтобы через плечи передних заглянуть в круг света от свечи, которую держала Рита над спящей девочкой. Они следили за каждым ее вздохом и, сами того не замечая, начали дышать с ней одновременно, словно их общее дыхание могло превратиться в большие мехи, подающие воздух в детские легкие. И вся комната, казалось, расширяется и сжимается в такт этому дыханию.

– Хорошее дело – иметь ребенка, чтобы о нем заботиться, – мечтательно произнес худой батрак с багровыми ушами.

– Лучше не бывает, – согласились его приятели.

Джонатан не спускал глаз с девочки. Он бочком пробрался через толпу и стал рядом с ней. Неуверенно протянул руку и после кивка Риты дотронулся до мягкого локона.

– Как вы это сделали? – спросил он.

– Я ничего не делала.

– Тогда почему она ожила?

Рита недоуменно покачала головой.

– Может, это из-за меня? Я ее поцеловал. Чтобы разбудить, как принц в сказке.

И он приблизил губы к локону, демонстрируя, как это сделал.

– В реальной жизни так не бывает.

– Значит, это чудо?

Рита наморщила лоб, затрудняясь с ответом.

– Не ломайте над этим голову сейчас, – посоветовала Марго. – В мире полно вещей, которые кажутся загадочными в ночной тьме, но утро вечера мудренее. Малютке нужен сон, а не вся эта суета. Идем, Джонатан, для тебя есть работа.

Она вновь открыла заветный шкафчик, достала оттуда еще одну бутыль без этикетки, выставила на поднос дюжину рюмок и плеснула в каждую на дюйм крепчайшего напитка.

Джонатан с подносом обошел всех присутствующих и раздал им по рюмке.

– Дай-ка одну и своему отцу.

Джо обычно не пил спиртное зимой и в те периоды, когда его мучил кашель.

– Как насчет тебя, Рита?

– Я тоже выпью, спасибо.

Они дружно подняли рюмки и осушили их залпом.

Неужто они стали свидетелями чуда? Это было все равно что увидеть во сне горшок с золотом, а по пробуждении обнаружить его на своей подушке. Или как рассказать историю о сказочной принцессе, а по ее окончании заметить эту самую принцессу среди слушателей, тихо сидящую в уголке.

Почти час они провели в молчании, созерцая спящее дитя. Нашлось бы той ночью во всей стране место более интересное, чем «Лебедь» в Рэдкоте? И каждый из них впоследствии мог сказать: «Я присутствовал при этом».

В конечном счете Марго отправила их всех по домам:

– Ночь выдалась долгой, и всем нам сейчас будет полезно немного вздремнуть.

Остатки эля в кружках были допиты, и завсегдатаи потянулись к своим пальто и шляпам. Они поднимались со стульев, пошатываясь под воздействием алкоголя и грузом спутанных мыслей, и шаркающей походкой брели к выходу. Прозвучали прощальные пожелания, дверь отворилась, и один за другим, поминутно оглядываясь, бражники исчезли в ночи.

Марго и Рита приподняли спящую девочку и через голову стянули с нее рубашку. Затем тряпочкой, смоченной в теплой воде, обтерли ее тело, удаляя речной запах, хотя он все же сохранился в волосах. Девочка издала легкий удовлетворенный вздох при контакте с теплой водой, однако не пробудилась.

– И что ты за диковинка такая? – приговаривала Марго. – Вот бы знать, что тебе снится.

Она принесла детскую ночную рубашку из тех, что держала в доме на случай визита внучек, и женщины совместными усилиями продели маленькие руки в рукава. Девочка продолжала спать.

Тем временем Джонатан помыл и вытер посуду, а Джо убрал дневную выручку в тайник и подмел пол. При этом он в углу наткнулся на кота, ранее незаметно проникшего в помещение. Потревоженный тычком швабры, кот выбрался из тени и через всю комнату проследовал к очагу, где еще тлели угли.

– Даже не надейся тут устроиться, – сказала коту Марго, но ее муж вступился за животное:

– На улице убийственный холод. Позволь ему остаться только на одну ночь.

Рита уложила девочку на вторую кровать в постоялой комнате, по соседству с бесчувственным мужчиной.

– Я останусь тут до утра и пригляжу за обоими, – сказала она и отвергла предложение Марго принести для нее раскладушку. – Меня вполне устроит кресло. Я привыкла дремать сидя.

Вскоре в доме все успокоилось.

– Тут есть над чем задуматься, – пробормотала Марго, пристраивая голову на подушке.

– Что есть, то есть, – отозвался Джо.

И оба шепотом продолжили обмен мыслями. Откуда они взялись, эти чужаки? И какими судьбами очутились здесь, в трактире «Лебедь»? Что именно произошло с девочкой? Джонатан назвал это «чудом», и теперь его родители попробовали это слово на вкус. Оно много раз попадалось им в библейских текстах применительно к невероятным вещам, происходившим невероятно давно в краях столь отдаленных от Рэдкота, что само их существование тоже казалось невероятным. Ну а здесь, в трактире «Лебедь», с этим словом ассоциировалась разве что фантастически малая вероятность того, что старый мастер Безант однажды полностью расплатится по накопившимся счетам: воистину это было бы чудом из чудес. Но сегодня, в день зимнего солнцестояния, в рэдкотском трактире «Лебедь» это слово приобрело совсем другую значимость.

– Из-за мыслей об этом у меня сна ни в одном глазу, – посетовал Джо.

Но чудеса чудесами, а супруги очень устали. Половина ночи уже была позади, и они задули свечу. Тьма сомкнулась над ними, и почти сразу их беспокойство сменилось глубоким сном.

Меж тем в постоялой комнате на первом этаже, где лежали ее пациенты, мужчина и девочка, Рита бодрствовала, сидя в кресле. Мужчина дышал медленно и шумно. Каждый раз, входя в его легкие или покидая их, воздух должен был прокладывать путь через распухшие мембраны и забитые подсохшей кровью проходы, которые за последние часы дважды претерпели изменения – в результате перелома и выправления носа. Неудивительно, что теперь звук его дыхания напоминал визг пилы по твердому дереву. В моменты затишья между его вдохами и выдохами можно было услышать легкое дыхание ребенка. А позади обоих одним бесконечно долгим выдохом поднимался пар над речной водой.