Доза (СИ) - "KrisssTina V" - Страница 24

Он забавлялся, как мило.

Гермиона прищурилась и все-таки пересилила себя, делая шаг вперед и буквально вторгаясь в его личное пространство. Малфой застыл, словно собрался отступить, но сдержался и остался стоять на месте.

– Все уже сделано, Малфой, не бойся.

Как же ее бесила эта ухмылочка и озорной блеск в глазах. Он реально ловил кайф, унижая ее!

– Ай, умница, – он поднял руку, будто хотел погладить ее по макушке, а потом скривился, вытирая ладонь о свое пальто. – Ты ведь не хочешь, чтобы твой женишок узнал твою маленькую тайну?

– Рон мне не женишок.

– Да что ты? А ведь не скажешь. Ты же об него все слюни вытерла пять минут назад.

А вот это было мерзко, но Гермиона решила отбросить чувство обиды куда подальше, фокусируясь на другом: что-то сверкнуло в его глазах, когда он говорил это. Что-то, чему девушка все еще не могла придумать названия, но о чем ей стоило подумать, если она хотела найти его слабые точки.

– Не твое дело, Малфой.

– Конечно не мое. Только скажи – он и тебя трахает, как Браун? Приваливает к стенке, задирает юбку и пихает свой стоящий колом член в твою дырку? А ты течешь и хлюпаешь, как шлю…

Он получил за дело. За дело. И рассеченная губа, и одинокая капелька крови, стекающая по подбородку – за де-ло. Господи, как же Гермиона была противна себе, когда перестала дышать от того, насколько он был красив с разбитой губой…

А еще он улыбнулся, слизывая кровь языком.

Мерлин, пожалуйста…

Господи, если ты есть.

Она готова была поклясться, что он убьет ее сейчас. Или поцелует. Или она сошла с ума, раз думала о таком после того, что он ей наговорил.

Хохотнул:

– Сука.

Схватил ее за локоть и потащил по дороге…

Гермиона даже сопротивляться не стала. Она должна узнать, что он скрывает. Вывести его из себя – лучший вариант.

Только вот Рон просил быть осторожнее.

Боже, менее безрассудной она еще не была.

Драко думал очень и очень быстро. Быстрее, чем шел. Он даже на какую-то секунду забыл о том, что тащит грязнокровку за собой. Витрины, витрины, витрины, поворот. Грязные собаки и крошечные домики, как будто в них жили гоблины, а не люди. Если зайти поглубже в деревню, то можно трансгрессировать, не боясь быть замеченным. Или в лес. Точно, в лес. Снова эти собаки, какие-то драные кошки, непрекращающийся лай. В лес, а что дальше? Палочку использовать нельзя, выследят – только руки. Он задушит ее руками. Мерзко, но что поделать.

Грейнджер пискнула, когда он перехватил ее повыше, случайно захватывая волосы.

– Больно, идиот! Пусти!

– Заткнись.

Он все шел и шел, и не мог понять, почему не может остановиться. Грейнджер трепыхалась, пыталась укусить, но Драко только смеялся, выкручивая ее руку, и продолжал путь. Наконец, огни фонарей главной улицы остались далеко, и он вышел на лесную тропинку, которая петляла между деревьями. Эти высокие, старые, покрытые слоем мха деревья прятали остатки света, и казалось, что ночь уже наступила.

Грейнджер все-таки укусила его, за что тут же получила толчок в грудь. Он пихнул ее к дереву и встал напротив, скрещивая руки на груди.

– Вот что мне с тобой делать, Грейнджер, если не прикончить?

– Я не ударила бы тебя, если бы ты не пытался меня унизить!

Она выглядела как самая настоящая блядь. Драко в жизни не видел такой дикости и таких ярких эмоций в глазах. Людей с такими глазами – карими, яркими, выжигающими – людей с такими глазами стоило валить и трахать, вжимая носом в отсырелую влажную землю. Вколачиваться до потери сознания, сдавливая руки до синяков, кусая шею…

Ох, как бы она вопила под ним, Мерлин… У него мгновенно встал на мысли об этом, в штанах больно запульсировало, и захотелось сжать член сквозь ткань. А потом опустить грязнокровку на колени и заставить сосать его, давясь и хрипя…

В глазах потемнело…

Он вспомнил, как она смотрела на его член тогда, в туалете. Никто так никогда на него не смотрел – со страхом, отвращением, но покорно. Как того и требовала зарвавшаяся, наглая Тень.

– Грейнджер, – хохотнул он и подошел ближе. От нее несло гриффиндорской смелостью и духами. Ебаной магловской дешевкой. Драко тошнило от этого запаха. – Ты реально жить заебалась или что? Я на сто процентов уверен, что сейчас задушу тебя.

Он натянул на руку одну перчатку, а потом вторую.

Теперь можно прикасаться. Грязь не попадет на кожу.

Грязнокровка захлопала своими глазищами, напоминая загнанного олененка. Драко стало смешно. Ну же, Грейнджер, где же твоя хваленая выдержка? Где смелость, где жажда приключений?

– Не трогай меня, Малфой, у тебя с головой проблемы.

– Ты совершенно права.

Еще один шаг. Вжимать ее в стены и другие поверхности стало почти привычкой. Драко хотел бы выкашлять эту привычку вместе с легкими за ближайшим кустом. И запах выкашлять. А потом закурить, хотя от привкуса дыма тошнит с детства.

– Могу порекомендовать тебе хорошего психотерапевта.

Он прыснул:

– Кого? Не парь мне мозг своей магловской хуйней, Грейнджер, ты у меня поперек горла стоишь. Чего ты хочешь?

– Нет, это ты меня сюда притащил, вопрос в том, что тебе нужно?!

Доза. Твоих слез и хрипов, твоего вкуса – печенье с медом и чернила. Доза твой брезгливости, отвращения, доза краски на твоих щеках и огромных крупных капель в уголках глаз.

Он не поцеловал ее – нет. Скорее, ударил ее своим ртом – сам вскрикнул, как было больно. Ее цепкие руки впились в воротник пальто, отталкивая, а он в ее бедра впился, лапая, хватаясь, задирая куртку, пытаясь добраться до кожи и стиснуть худое, почти невесомое тело в руках. Она была слишком мелкой, ее было мало, она терялась в этой огромной куртке цвета тошнотиков, и Драко дернул замок, чтобы стянуть ее с грязнокровки.

Она ударила его в живот и крепко сцепила губы, не пропуская его язык. Драко издал смешок, наклонил голову и все-таки сделал то, чего хотел. Слизал ее вкус. Пробрался в ее рот, несмотря на писк, сопротивление, несмотря на то, как сильно она боролась. Колено скользнуло между ее сведенных ног, раздвигая, и он почувствовал.

Почувствовал, как она горит там. Как течет, как плавится, и его член так сладко терся о ткань ее узких джинсов, что он готов был спустить прямо в штаны. А еще ее попытки остановить его, которые с каждой секундой становились все слабее и слабее, пока она, наконец, не опустила безвольно руки и не толкнула свой грязный язык в его рот. Позволяя? Повинуясь.

Тень вопила и хрипела внутри, она просто срывала глотку и захлебывалась собственным криком, пытаясь поднять его с колен – а он определенно был сейчас на коленях: разбитый, размякший, поддавшийся.

Драко не слушал Тень. Драко вылизывал рот Грейнджер, сплетал ее язык со своим, удерживая ее запястья так, чтобы она не смогла к нему прикоснуться. Она не умела целоваться, но умел он. И он готов был возненавидеть себя, но чуть позже. Сейчас он хотел лишь одного – управлять ею. Этой своевольной сукой, этой наглой, дерзкой, огрызастой дрянью, которая посмела ударить его, но, что хуже – которая посмела пускать слюни на этого ублюдка Уизли. Просто. Фу.

Воспоминания об увиденной в «Трех метлах» картине окончательно затмило разум, и Малфой дернул с грязнокровки куртку, окончательно снимая ее.

Грейнджер снова завопила и попыталась оттолкнуть его, но ему будто крышу снесло:

– Нет. Блять. Не дергайся.

Он терся и сминал ее в руках, глотал запах роз, пропуская под кожу.

– Малфой, остановись, остановись, – шептала это, а сама уже отвечала на поцелуи – бездумно, пьяно, растекаясь в его руках.

– Заткнись, я сказал.

Теперь молния на ее джинсах, перчатки чертовски мешали и пришлось сорвать их с рук и отбросить в сторону. Просто не думай, Драко, просто не думай кто это. Это Пэнси, представь Пэнси… Вот только после того, как только что сорвало крышу, как мозги разнесло кусочками пазла по всему лесу, Драко был уверен, что на Пэнси у него в жизни не встанет.