Восставший из мертвых - Леру Гастон - Страница 18

Марта приоткрыла дверь и произнесла совсем громко, с аффектированной любезностью, которая казалась ей естественной:

— Дождь перестал! Не хотите ли пройтись по саду?..

У двери, ведущей в сад, они встретили старую служанку. У нее было доброе и хорошее лицо. Ее звали Натали, она служила еще при первой жене Сен-Фирмена и никогда ничем не обижала вторую его жену. Она была чрезвычайно незначительным существом и сейчас все ее внимание было поглощено бельем, которое она развешивала в чулане. Тем не менее она, в качестве хорошо воспитанной служанки, спросила, не угодно ли гостям выпить чаю.

— Нет! нет!.. ничего не нужно!.. — с живостью воскликнула Марта… — Откажитесь, непременно откажитесь!.. Бисквиты заплесневели!.. Не станете же вы отрицать, Натали, что бисквиты заплесневели!..

Натали за спиной хозяйки пожала плечами и прошептала:

— Бедняжка! Ах!.. бедняжка!!!

А Марта увлекла за собой гостей в сад.

— Я не сказала, — продолжала она, — что бисквиты могут быть отравлены… Почем знать!.. Я-то ем все, что мне дают, потому что хочу умереть… Но вы — о, это совсем другое дело…

Они следовали за ней. Она надела на свои маленькие ножки глубокие галоши и все трое пошли теперь по гладкой аллее сада, по обеим сторонам которой росли кусты и фруктовые деревья. Последние были так стары, что побелевшая кора их падала сама собой. О! это был очень печальный сад!.. Дождь прекратился, но со всех веток, со всех последних неосыпавшихся листьев, точно слезы, падали капли, словно сад оплакивал навек исчезнувшую молодость и свежесть, которые никто и не думал ему вернуть.

Марта набросила на плечи шаль и зябко куталась в нее, идя впереди гостей. Господин и госпожа де ла Боссьер сразу же поняли, куда она их ведет.

За двойным рядом лип они вскоре заметили ту самую беседку, где Марта проводила несколько часов каждую ночь.

Это была простая деревенская беседка, полусгнившая и разваливающаяся. Крыша была обильно увита ползучими растениями и напоминала украшение на старомодной шляпе. Ступени лестницы, которая вела на площадку, сгнили от времени и сырости; перила тоже наполовину сгнили и рассыпались под руками.

Марте, по-видимому, не терпелось.

Когда все трое очутились в беседке, она тотчас заговорила:

— Здесь я могу спокойно все рассказать… здесь нас никто не потревожит… Вот, видите, — внезапно прибавила она, — вот отсюда он приходит!..

За оградой, в полутьме уже нависших над рекой и сгущающихся сумерек, можно было различить рощицу плакучих ив. У подножия их был привязан старый челнок. Этот уединенный уголок берега как бы покрывала мрачной тенью вздыхающая и стонущая вблизи осиновая роща.

— Какое печальное место! — не удержавшись, воскликнула госпожа де ла Боссьер.

— Да, да!.. Но если бы вы знали, как красиво здесь, когда светит луна… когда он приходит по воде, как некогда Иисус шел — по воде, яко по суху… да, да! он идет по воде… и это кажется вполне естественным… он выходит на берег…

— Послушайте, дорогая, он наверняка приплывает в этом старом челноке! — объяснил ей Жак. — А звон, который вы слышите — это лязганье цепи, которой он привязывает челнок к стволу ивы…

— Не мешай госпоже Сен-Фирмен рассказывать!.. Если бы все было так просто, госпожа Сен-Фирмен сама давно бы догадалась…

— Вы правы, сударыня, я не слепа, не глуха и не безумна, что бы ни говорил мой муж.

— А в котором часу призрак обычно появляется? — спросила Фанни.

— Около четырех часов ночи… Но теперь, когда я знаю, что он приходит или может прийти ко мне, я жду его в любое мгновение… и не устаю ждать… Однако он, по-видимому, не может являться каждую ночь… О чем я говорила? Ах, да! обычно он выходит на берег в этом месте, но не всегда… иногда он появляется неведомо откуда и неожиданно становится видимым… Он направляется ко мне, протягивая обе руки… молча… Я никогда не слышала звук его шагов… слышно только легкое позвякивание цепей… которое, как говорят, всегда сопровождает привидения, когда они являются живым…

— Бедное дитя! Бедное дитя!.. — снова прервал ее Жак. — Где вы вычитали все это?.. В каком бреду вам все это привиделось?..

— Оставь! прошу тебя, Жак!.. — с явным неудовольствием вмешалась Фанни.

— Раньше мне казалось, что я грежу… но теперь я уверена, что он приходит ко мне, что он ждет меня, что он любит меня по-прежнему!.. — настаивала Марта. — О! так жаль ее, эту несчастную душу бедного… убитого… И на виске у него все еще сочится кровавая рана!.. И он надеется, что я отомщу за него, я знаю… но я так слаба… так слаба… и без вашей помощи мне это никогда не удастся!..

Она схватила их за руки и стиснула с такой нервной силой, какой они в ней и не подозревали.

— Обещайте, что вы поможете мне, и я расскажу вам, что он сказал мне прошлой ночью…

— Вы знаете, как мы любим вас, милая Марта, — сказала Фанни.

— Нет! нет! — мне нужно не это… скажите: «Мы вам поможем!»

— Ну хорошо! Мы вам поможем…

— Вот! вот!.. благодарю вас!.. Теперь мне будет спокойнее. Он доверил мне большую тайну… и она нам может очень помочь… Он сказал мне так печально, так печально: «Марта! Марта! Мне хотелось бы спать в освященной земле… разыщи мой труп, Марта!..»

Тогда я спросила его: «Скажите мне, Андре, где находится ваше тело?»

И он ответил мне: «Он спрятал мое тело в сундук!..»

Затем он сразу исчез, как дым… Что вы скажете об этом?.. Теперь мы знаем, где спрятано его тело… нужно только узнать, где находится сундук… Быть может, это будет очень трудно… Случалось, что трупы, спрятанные в сундуках, искали месяцы, даже годы… Вспомните историю, что рассказывал нам доктор Мутье… дело Гуффе…[19] Нужно действовать крайне осмотрительно… Сен-Фирмен, не сомневаюсь, принял меры предосторожности!.. А теперь идемте скорей в дом, — муж, должно быть, скоро вернется… Он должен застать нас троих в гостиной за спокойным разговором о дожде… как будто ничего не случилось!

Но, вернувшись в гостиную, Фанни через несколько мгновений попрощалась с ними, и они спаслись бегством. Иначе назвать это было нельзя.

Жак был не в состоянии произнести ни слова.

Фанни с трудом выдавила из пересохшего горла банальную любезность.

Она первой несколько оправилась и пришла в себя.

— Необходимо узнать, — сказала она, — что все это значит… Теперь уже не приходится смеяться над этой бедной малюткой…

— Она никогда не казалась мне смешной! — пробормотал Жак, пугая Фанни своей бледностью.

— Успокойся, — бросила она. — Не время бояться, как ребенок…

— Это ужасно! — продолжал Жак. — Когда она рассказала о сундуке, я подумал, что вот-вот рухну на месте… Эта малышка и ее видения! Кончится тем, что я поверю в рассказы Мутье…

— Молчи! Мутье смеется над нами!.. Надеюсь, ты никогда не станешь таким, как бедняжка Марта… Андре здесь ни при чем!.. Если бы Андре в самом деле являлся ей, если бы он был в состоянии что-нибудь делать… он давно уже отнял бы у нас своих детей… А он и не думает о них!..

— Ты права!..

— Знаешь, что мне пришло в голову?.. Я думаю, что она на самом деле видит кого-нибудь… не тень, не призрак, не привидение, а живого человека, который, возможно… да, возможно… присутствовал при… при том деле… во всяком случае (она наклонилась к его уху) видел, как ты там, в лесу, спрятал труп в сундук!.. Вот что я думаю… Этот кто- то не хочет скомпрометировать себя, не хочет заявить в полицию, но хорошо знает Марту и мистические наклонности ее характера… и таким образом пытается навести ее на след. Вот что я думаю, и это намного страшнее всех историй с привидениями…

— О! — воскликнул Жак, внезапно остановился и оперся о ствол ближайшего дерева — ноги отказывались держать его. — Если это так…

— Необходимо узнать, так ли это!.. И если это действительно так…

— Что тогда?..

— Нужно действовать… действовать, не теряя ни минуты…