Наши крылья растут вместе (СИ) - Шерри Ана - Страница 16

Даниэль схватил рацию. Все его движения были заложены где — то в голове. Четко. Без паники:

— Уважаемые Леди и Джентльмены, говорит капитан Даниэль Фернандес Торрес, через несколько минут мы совершим экстренную посадку в аэропорту Коломбо Бандаранайке. Взлетно — посадочная полоса данного аэропорта не предназначена для нашего самолета, во избежание травм, прошу бортпроводников проконтролировать положение пассажиров.

Что Оливия только что услышала? Это сон? Этому безумию нет предела. Даже рожающая женщина перестала кричать, слыша его слова, удивленно смотря на Оливию.

— Все будет хорошо, — прошептала та, ладонями зажимая ее промежность, — капитан самый лучший который мне когда-либо встречался, он знает свое дело и посадит самолет.

Оливии самой бы хотелось верить в свои слова. Она надеялась, что Даниэль сможет посадить эту махину. И если он без проблем сделает это, она уйдет из их экипажа. Она обещает это сама себе, тем более она проиграла спор.

— Я больше не могу, — внезапно закричала Сьюзен, — я уже не могу это терпеть.

— Держись! — Скомандовала медсестра, набирая очередное лекарство в шприц, — уже скоро придет помощь. Капитан молодец, что решился на это. Не все могут принять такое решение. Он смелый человек.

Смотря на лужу крови и свои окровавленные руки, Оливия осознала в конец всю ту жуть, что испытывает сейчас Даниэль. Ее руки устали, но его пытка только начиналась. Теперь он спасал Сьюзен и ее ребенка.

— Закрылки, — его голос даже не дрогнул, скомандовав Марку.

— Полностью.

— Выпускай шасси.

— Еще рано.

— Выпускай, нам надо снизить скорость до минимума. Мы должны приземлиться на самой минимальной скорости. Перед полосой включай реверс, он еще затормозит самолет.

— Хорошо, капитан, — недовольно произнес Марк, — нам достанется за это.

Даниэль, видя перед собой в нескольких километров взлетно — посадочную полосу, схватил рацию:

— Уважаемые пассажиры, мы приземлимся через две минуты, прошу простить меня за резкий тормоз. Экипажу приготовиться к посадке.

Его голос в вперемешку с кричащей Сьюзен. Оливия почувствовала твердую головку ребенка, упирающуюся в ее ладони. Руки тут же ослабли и больше не в силах держать, закричала медсестре:

— Ребенок выходит!

— Отпускай руки, — крикнула та и Оливия отпустила в тот момент, когда самолет коснулся полосы. Она успела схватить малыша прежде, чем Даниэль нажал на тормоза. Медсестра перерезала пуповину ножницами, приготовленными на этот случай, как самолет резко загудел и Оливию отбросило с силой назад. Прижимая к груди ребенка, защищая его, она стукнулась головой об металлический угол, испытывая резкую боль и застонав. Самолет катился, сбавляя скорость, а она, лежа на полу, прижимала к себе крохотное тельце до полной остановки. Они остановились слишком быстро. Он сделал это, у него получилось.

— Ребенок. — Прошептала уставшая Сьюзен, — почему он не кричит?

Оливия посмотрела на малыша в своих руках — синее крохотное тельце, перепачканное прожилками крови, еще теплое…Но он молчал.

— Это мальчик. — Это все, что она могла сказать его матери. Старуха уже суетилась возле них, пытаясь резиновой грушей очистить его нос и рот от амниотической жидкости, но легкие не расправлялись, ребенок не дышал. Он мертв? Оливия не верила в это, лишь шептав слова отрицания, наблюдая за медсестрой.

Где — то вдалеке, гудели сирены скорой, как последняя надежда на жизнь. Звук открывающейся двери и поток теплого воздуха, как глоток надежды.

— Сейчас, Оливия, сейчас, — Келси открыла дверь, впуская на борт медиков и те, не теряя времени подбежали к Оливии, забирая у нее ребенка из рук. Он закричал, и Оливия перестала дышать, смотря на него. Синенький, маленький, с длинными худыми ручками и свисающими, как веревочки, ножками, он был похож на иноземное существо. Это чудо, что он жив.

— Все получилось, — прошептала она, теперь ощущая дрожь во всем теле, но не придавая сейчас этому значения.

Другие медики занялись Сьюзен, кладя ее на носилки. Она вцепилась в руку Оливии:

— Как зовут вашего капитана?

— Даниэль.

Сьюзен улыбнулась:

— Я назову сына Даниэлем. Очень красивое имя. Спасибо вам, Оливия, за все. Передайте вашему капитану, что он очень смелый. Вряд ли кто — нибудь еще осмелился на такой поступок.

Оливия улыбнулась ей, сжав руку. Сьюзен права, говоря эти слова, она говорила от чистого сердца.

— Обязательно передам.

Наблюдая, как малыша и маму погрузили в машины скорой, Оливия почувствовала, как кто — то коснулся ее головы. Она вздрогнула и подняла глаза, видя перед собой Нину:

— Ты в крови, приложи это, — она протянула ей полотенце, — может надо показать тебя врачам пока мы стоим? У тебя много крови.

Но Оливия отрицательно покачала головой. Она так устала, что не было сил, показывать никому свои раны. Приложив полотенце к голове, она поднялась на ноги:

— Сделай мне только одно одолжение- пусть кто — нибудь займется моими пассажирами, пока я привожу себя в порядок.

Нина кивнула:

— Давай ты сядешь, пока мы взлетаем, а потом я провожу тебя в душ. Ты вся в крови.

Оливия посмотрела на свою одежду. Белая блузка, пропиталась кровью, став ярко — красной, ее руки, покрыты кровью, с ее головы течет кровь, останавливая свой ручеек на воротнике блузки. Как в фильме ужасов. Пассажиры будут шокированы.

— Я пойду в душ, — произнесла она, подняв руки, боясь испачкать все вокруг. Дрожь только усилилась, но Оливия набрала в легкие больше воздуха, пытаясь привести себя в норму.

— Я отведу тебя, — Нина боялась коснуться ее.

— Все в порядке, я сама справлюсь.

Хватит и одной стюардессы, перепачканной кровью. Шаги давались тяжело, но Оливия делала их, пытаясь не касаться стен руками. Она чувствовала спазм в груди — это рыдания вырываются наружу. Ей надо сейчас остаться одной и выплеснуть весь стресс, что она пережила. Но никто не должен это видеть.

В кабине пилотов Даниэль затаил дыхание, после того, как они остановились в нескольких метрах от конца полосы. Еще чуть — чуть и их останки пришлось бы соскребать с поля.

— "Arabia Airline", как вы?

— Отлично, — прошептал Даниэль, понимая, как он рисковал, — сколько времени вы нам даете на отдых? Мне надо собраться с мыслями и придумать стратегию взлета.

— Сколько времени вам надо?

Пассажиры тоже беспокоили его. Они и так просидели в самолете уже довольно долго. Но взлетать он сейчас не мог.

— Коломбо, мы не сможем развернуться.

Полоса была настолько узкая, что самолет встал носом к полю, занимая всю ширину полосы.

— Еще мы перекрыли вам полосу.

Диспетчер:

— Капитан, ваш самолет настолько красив, что вы можете стоять тут хоть всю жизнь. Наши споттеры уже выехали делать снимки. Это была посадка века. Вы сели так хорошо, что по вам можно переписать летный инструктаж.

Даниэль и Марк выглянули в окна, смотря на многочисленное скопление сотрудников аэропорта за пределами здания возле рулежных дорожек. В Шри — Ланке люди никогда не видели двухпалубный пассажирский лайнер. Для них он стал пришельцем, прилетевшим с другой планеты.

— Ничего себе, — прошептал Марк, — никогда не видел, что бы нас так встречали.

— Хотел сесть тихо, — нахмурился Даниэль и вышел из кресла, — мне надо подумать, как быть дальше.

В кабину вошла Келси:

— Вам что — нибудь принести?

— Виски, — зажмурился Марк, — если мы долетим до дома, я напьюсь.

Келси улыбнулась и взглянув на капитана, ее улыбка слегка спала. Даниэлю было не до смеха, и он ненавидел себя, за то, что не может притворяться:

— Как обстоят дела в салоне?

Келси положительно кивнула:

— Все хорошо. Пассажиры слишком разнервничались и некоторые спрашивают, когда полетим. А некоторые уже боятся лететь. Но мы с ними справимся.

Почему ему хочется спросить про английскую девушку? Он буквально места не находит себе, ожидая новостей про нее. Почему Келси ничего не говорит. С ней все в порядке?