Рождение чуда (СИ) - Ким Виктор Валентинович - Страница 21

В общем, уехал гость с распухшей от новых впечатлений головой и в полном раздрае, а Витя с помощью Вани вплотную занялся проектированием автоматической линии для «охмурения» Брежнева. С перерывами на текучку занимался этим и реализацией небольших, попутно возникающих идей, до лета 1972 года. Ваня плотно загрузил работой вновь образованный информационный отдел. Весной 1972 года он попросил у Вити обучить его английскому, немецкому и японскому языкам, после короткой дискуссии решили пока ограничиться одним английским. В феврале 1972 лабораторию новых материалов и систем посетила гораздо более представительная делегация Ижевского мотоциклетного завода, которая, как заказчик, заключила договор с лабораторией и после работы инженеров на рабочем месте конструктора получила нарисованный графопостроителем пакет чертежей. Никто из представителей не получил ответ на один интересующий их вопрос, кто читает с телекамеры записанные чертёжным шрифтом вопросы и как умудряется настолько быстро ответить.

В начале последней декады августа мать напомнила старшему сыну о существовании других родственников: Витя, я позавчера из Москвы разговаривала с твоей бабушкой Сашей, они с дедушкой очень скучают по внукам.

— Я тоже их часто вспоминаю, может они смогут к нам приехать?

— Бабушка жалуется на здоровье, а дед, говорит, совсем плох, съездил бы ты к ним пока лето, а то уже восемь лет они тебя не видели, заодно бы и помог.

— Хорошо, мама, ты полностью права, мне самому стыдно, что я не вспомнил о них первым, завтра же посмотрю расписание рейсов Москва-Алма-Ата и отпрошусь на работе.

Дела шли относительно нормально и никаких проблем Витина, менее чем недельная, отлучка вызвать не должна была, так что в тот же день он отправился за билетом. Несмотря на последние дни августа, билет удалось взять без проблем, и уже через день он летел в Алма-Ату. Погода в столице Казахстана стояла довольно жаркая, и переезд на автобусе из аэропорта до строящегося здания городского аэровокзала многих пассажиров изрядно утомил, кроме Вити, конечно. От аэровокзала, находящегося на улице Горького, до квартиры бабушки он пошёл пешком, идти там было всего 4 квартала по улице Мира.

Дверь открыла сама бабушка, Витю она сразу узнала и, едва он успел поставить портфель на пол, обняла его, прижавшись головой к груди.

— Здравствуй, бабушка, какая же ты стала маленькая и худенькая, — сказал внук, — Диагностика!

— Здравствуй, Витя, это не я стала маленькая, а ты стал большой, настоящий богатырь, мы так по вам соскучились, — она украдкой убрала слезинку из уголка глаза, — а твоя тётя, из Чу, говорила, что у тебя что-то с ногой.

— Ерунда, была небольшая травма, сейчас всё в порядке, — проблемы с желудком, а в остальном обычные старческие болячки, диагностировал Витя, — как дедушка?

— Болеет, жалуется на боли в груди, постоянно кашляет.

— Что, всё ещё курит? — образ деда, набивающего заготовку папиросы махоркой, хорошо запомнился Вите.

— Сейчас уже меньше, но иногда всё равно удержаться не может. Пойдём к нему.

Полулежащий на диване дед Витю тоже узнал и протянул в приветствии руку: Здравствуй внук, как ты вырос, совсем взрослый стал, — было видно, что внуку он очень рад.

Поздоровавшись с дедом, — Витя понял, что здесь дела обстоят гораздо хуже, рак лёгких, пока не очень развитый, лёгочной ткани ещё достаточно.

— Рассказывай, как живёшь, чем занимаешься, как остальные.

— Папа с мамой работают, со здоровьем у них всё хорошо, бабушка Ксения тоже на здоровье не жалуется, Толик с Вовой учатся, Толик в строительном институте, Вова в школе. Я в прошлом году закончил институт, сейчас там работаю старшим инженером научно-исследовательского сектора. Работы много, но она очень интересная.

— У нас тоже ничего, Алёша закончил в этом году политехнический, недавно уехал по распределению в Темиртау, это под Карагандой, на металлургический комбинат, звонил, что живёт в общежитии. Только здоровье у меня немножко барахлит, — дед закашлялся.

— Ничего, дед, у меня есть с собой таблетки, новейшая экспериментальная разработка, на ночь примешь, к утру станет легче, единственное, поскольку ты заядлый курильщик, все смолы и прочие вредные вещества из лёгких будут утром отходить, так что тазик около кровати не помешает. Да и тебе, бабушка, принять таблетки не повредит.

Расспросы продолжались весь вечер, а непосредственно перед сном, Витя дал родителям своего отца запить водой по две таблетки лёгкого снотворного.

Перед утром зашёл к ним в комнату и провёл бабушке регенерацию, а деду удаление и регенерацию.

Утром проснулся от охов и ахов своих деда и бабки, встал, привёл себя в порядок и дождался, когда его пригласят на кухню. После приветствий довольный дед сообщил: Твои таблетки, действительно чудо, чувствую себя почти как в молодости, правда, тазик не пригодился, смола из лёгких оказалась на постели, наверное, ночью откашливал, не просыпаясь.

— Бросал бы ты курить, дед.

— Наверное, действительно брошу, сейчас наслаждаюсь простым дыханием.

— А как ты, бабушка?

— Тоже очень хорошо, я и не замечала, что у меня раньше болел живот, только сейчас поняла, когда перестал. Пойдёмте завтракать.

— Одна только просьба, не нужно никому рассказывать об этих таблетках, в свободном доступе они, если и появятся, то не раньше чем через 4–5 лет, так что нельзя зря обнадёживать людей. Приезжайте к нам в гости в любое время, все будут вам рады.

Витя пробыл в Алма-Ате ещё три дня, посетил тётю с мужем, погулял с бабушкой и дедушкой по улицам и в парке. Самую младшую сестру отца не застал, она уехала с мужем в Киев. На следующий день 30 августа полетел на самолёте в Караганду, навестить двоюродного брата Алёшу. Прилетел сравнительно рано, Алёша должен был быть на работе, решил походить по Караганде, в которой раньше никогда не был. Обычный промышленный город, областной центр, с Алма-Атой по красоте сравниться, конечно, не может. На рейсовом автобусе поехал в пригород Караганды, Темиртау, что переводится с казахского на русский «Железная гора». Нашёл Алёшу в общежитии, тот недавно пришёл с работы, проговорили о разном до поздней ночи, остаток её Витя проспал на раскладушке.

Расстались рано утром, гость отправился в карагандинский аэропорт, чтобы лететь в Москву. На ближайший рейс Караганда — Москва свободных мест не оказалось, Витя собрался уже уходить, когда кассир предложила подождать полчаса, могут появиться свободные места. Так и случилось, инженер купил билет и после посадки в самолёт занял своё место, чуть ближе к хвосту и спокойно задремал.

Из дрёмы Витю вывели то ли запах дыма, то ли сообщение:

Внимание!

Уровень опасности Б0

Принюхавшись, он понял, что запах доносится со стороны хвостовой части самолёта и пахнет не горелой электроизоляцией, а сгорающими дерматином, бумагой и тканью. Витя остановил, как раз проходящую мимо него стюардессу, миленькую девушку в пилотке и с короткой стрижкой, встал с места, слегка наклонился к её уху и начал негромко, так, чтобы слышала она одна, говорить: В хвосте самолёта что-то горит, и, похоже, не электропроводка, а багаж, там есть багажное отделение?

— Да, есть, но я никакого запаха не чувствую.

— Давайте, пройдём в хвост, может быть, там будет заметнее.

Слегка отодвинувшись от Вити, стюардесса испытующе на него посмотрела и, чуть помедлив, кивнула: Хорошо, давайте посмотрим, для вашего спокойствия.

Она, что, мне не верит, подумал Витя, идя вслед за девушкой, или считает, что я к ней клеюсь? Конечно, он знал, какое впечатление производит на некоторых женщин, но эта-то на работе и повидала, наверняка, немало всякого, скорее всего, считает беспокойным пассажиром. Запах дыма стал довольно сильным, и он надеялся, что стюардесса его всё-таки почувствует.

— Да, кажется, что-то есть, надо предупредить командира, — и она собралась идти в кабину экипажа.