Кухарка (СИ) - Великанова Наталия Александровна - Страница 30

— Хорошо, подам мороженое, — некогда было спорить о глупости такого предложения, — иди, позови хозяйку, надо с ней переговорить. Вдруг у девочки аллергия.

— Сейчас.

Не успел он и шага ступить, в дверях показался Фёдор с юным голубоглазым созданием на руках.

Леська опасалась встречаться с ним глазами, и без того она ощущала его присутствие каждым нервом, каждым нейроном. Было что-то в их встречах слишком непредсказуемое, чего она не могла вынести. Сможет ли она выбраться из сегодняшней заварухи целой и невредимой — Леська не понимала. Она заметила его взгляд, цепко ухвативший её непокрытые волосы, и сосредоточила всё внимание на девочке.

— Привет! — улыбнулась она, пересиливая панику. Маленькая красавица, кажется, была чуть помладше Маськи. На ней было синее платье в горошек, белые колготки и туфельки такой мягкой кожи, что Леська чуть не протянула руку, чтобы их потрогать.

— Привет! — без улыбки ответила девочка.

— Как тебя зовут?

— Александра, — она говорила абсолютно правильно.

— Очень приятно, Александра, я — Леська. — она проследила, затаив дыхание, как Фёдор аккуратно спускает девочку с рук, и сердце её защемило. Точно таким заботливым движением он должен был помогать их дочери. — А где твоя мама? Мне нужно с ней поговорить.

— Мама с папой, — важно заметила куколка.

— Она сейчас спуститься, — подтвердил Федя, глядя на неё сверху вниз, — могу я помочь?

Она ничего не могла прочитать в его спокойном, казавшемся равнодушным, лице.

— Не знаю, — засомневалась Леська, — что Александра ест? Что она любит?

По опыту Леська знала, что один маленький ребёнок, какой-нибудь малоежка, способен испортить весь чудесный ужин. Стоит матери заметить, что тарелка осталась нетронутой, она будет волноваться весь вечер, отец станет её успокаивать, ребёнок плакать — пиши пропало. Даже простой день и великолепный десерт такую катастрофу не спасёт.

— Сладости, — Фёдор взял со стола конфету и протянул племяннице.

— Ты издеваешься?

— Нет.

— Даже если она любит сладости, — она чуть не добавила: «моя дочка тоже любит сладости»: — как любой нормальный ребёнок, ты не должен потакать её желаниям.

— Уволь меня от наставлений нахальной кухарки! — его глаза искрились весельем.

— Нахальной? — взвилась Леська, — что ж, избавьте меня от своего присутствия и, будьте так любезны, попросите маму этого очаровательного создания спуститься на кухню.

— Олеся, здравствуйте! — глубокий голос — частичка её тревожных снов — наполнил кухню, и Леська встретилась взглядом с высоким мужчиной лет пятидесяти. Правильные черты лица, благородные морщины. Мягкий костюм, классическая рубашка.

Отец Фёдора. Он, кажется, не изменился с тех пор, как они встретились в тот единственный раз в её жизни. Разве что аккуратная причёска его побелела.

— Добрый день! — Леська едва заметно кивнула.

— Прекрасно выглядите!

— Спасибо, — пролепетала она. Стыд пронзил её, как божественная молния пронзает грешника. Неужели его внимательные глаза сегодня тоже будут судить её? Недостаточно его сына и дочери?

Фёдор переключил внимание на Александру.

— Она всё ест, правда Санёк? — он глянул на племянницу.

— Нет, — для убедительности девочка тряхнула хвостиками.

— А что ты любишь, милая? — Леська присела на корточки, — лазанью любишь? — с надеждой спросила она.

— Нет.

— Котлетки?

— Нет.

— Курочку?

— Нет.

— Рыбку?

— Фу, — маленький носик сморщился.

— У тебя есть аллергия?

— Нет.

Уже хорошо.

— Ладно, — понимая, что добиться толка от этих троих ей не удастся, Леська поднялась, — попросите маму обязательно зайти ко мне, хорошо?

Чтобы не захлебнуться в воздухе, которым дышал Фёдор, она отошла к раковине, делая вид, что занята наведением порядка.

— Я уже здесь, — Ксения лёгкой походкой переступила порог. Она была ещё более красивой, чем прежде. Волосы убраны в высокую причёску, струящееся платье цвета сливок опускалось до пола, тонкий стан подчёркивал широкий пояс.

— Прекрасно, — Леська вздохнула с облегчением, — что подать девочке на ужин?

— Сейчас, — Ксения обернулась, — Михаил подготовьте, будьте добры, дополнительные три стула и приборы. Извините, я не знала, что муж привезёт детей…

— Детей? — охнула Леська, и брови её поползли высоко на лоб, — их несколько?

— Да, трое. Саша, — Ксюша подняла дочку на руки, — Кристина и Николай.

— Но о детях не было разговора, — Леська бессильно всплеснула руками. Она старалась не смотреть по сторонам: представляла как выглядит перед всей этой семьёй!

— Я знаю, мы не договаривались, но Вам не о чем беспокоиться. Николаю двенадцать. Он будет всё то, что едят взрослые. Кристине восемь — она, думаю, поест овощи с гарниром. А эта маленькая красавица будет довольствоваться только овощами.

— Ням — ням, обожаю, — согласилась девочка.

— Только овощи?

— Да, причём свежие! Чем меньше изысков — тем лучше, — они уже выходили из кухни. — Аллергии ни у кого нет, — крикнула из коридора Ксения.

— Ну давай же, кухарка, не паникуй! Ты ведь сможешь почистить морковку? — бросил напоследок Фёдор.

Не паниковать? Трое разновозрастных детей, которые появляются за полчаса до начала ужина! Не паниковать?

26

Ты мне расскажешь про салюты, я — про никотин.

Поломанные. “Та сторона”

Леська короткими, хорошо рассчитанными движениями поставила кипятиться воду на плиту, посолила её, приготовила большую деревянную разделочную доску и нож.

— Мне показалось, или с этим господином тебя что-то связывает? — невзначай бросил Михаил, как только убедился, что Ксения, Фёдор и Александра покинули помещение.

— Каким господином? — пробормотала Леська, приглядывая в холодильнике что-нибудь подходящее для детей. Её мозг лихорадочно работал, выискивая кратчайшие пути к любимым детьми блюдам. — О чём это ты?

— Ни о чём, просто спросил, — Мишка пожал плечами.

Леська сложила на столе все овощи, которые только смогла найти. Брокколи, морковь, лук, огурец, помидор, спаржа, латук, капуста брюссельская и белокочанная. Кажется, всё было не так печально.

— Просто любопытно, — Мишка ставил одну за другой тарелку в подогреватель посуды, — ты ведь не впервые его сегодня увидела?

Как он только догадался?

— Не суйся ни в свои дела! — велела Леська, соображая, что можно сделать из имеющихся в наличии продуктов.

— А есть куда соваться?

— И соваться некуда! — она набрала в лёгкие побольше воздуха. — Господи, у меня забот невпроворот, а ты пристал со своими дурацкими вопросами! — Леська скрипнула зубами. Только этого ей не хватало: тратить время на разборки, когда пора приглашать гостей за стол. Мишка просто с ума её сегодня сведёт! — Заняться нечем? Откуда ты такой на мою голову взялся? Что тебе надо? Я не лезу в твои дела! И ты в мои — не лезь! Тем более что это тебя совершенно не касается!

Она посмотрела, как он невозмутимо перебирает посуду, на его лице блуждала непонятная ухмылка. То, что он был её другом, не давало ему право всё видеть! И как он только догадался?

Больше Мишка ничего не сказал. Наверное, отповедь подействовала.

Леська немного расслабилась. Закинула овощи в раковину, открыла холодный кран.

— Его ведь Фёдором зовут, так?

Провались оно всё пропадом!

— Кого? — сделала вид, что не понимает. Заставить голос оставаться ровным стоило ей нечеловеческих усилий.

— Этого парня, журналиста. Одного из гостей. Который с девочкой приходил.

— Кажется, да, — равнодушно ответила Леська.

— Кажется тебе? — Миха развернулся к ней всем корпусом, — ты шутишь?

— Нет. С чего бы вдруг?

— Он отец Федоры?

— С чего ты взял? — возмутилась Леська. От чувств она даже покраснела. Ложь давалась ей легко, хоть она её и ненавидела. Ложь и недомолвки — причина множества несчастий, встретившихся ей. С некоторых пор правдивость она считала основополагающим свойством сильной личности и зрелого человека. Правдивость — то чувство, которое она стремилась развивать в себе: не лгать ни по мелочам, ни по крупному. Но сегодня… сейчас у неё просто не было времени на правду.