Мой любимый Бес (СИ) - Лакс Айрин - Страница 31

Снежинка вздыхает:

— Родители… Земянский… Неплохая коалиция.

— Это решаемо. И твой побег в никуда… Я рад, что ты удачно сбежала прямиком в мои объятия… Но так не пойдёт. Нужно поговорить с твоими родителями. Поставить их перед фактом, что у тебя есть своя жизнь. У тебя есть я. И им придётся с этим смириться.

 Ты отчаянный, Ром.

— Не вижу смысла прятаться по углам. Хочу тебя в своей жизни. Я же теперь точно от тебя не отстану.

Снежана улыбается:

— И не надо.

— Честно? Или я для тебя как экстренное средство спасения от нежелательной ситуации?

— И это — тоже, Ром. Но я бы заменила слово экстренное на единственное.

— Мне нравится. Но с твоими родителями мы поговорим. Какими бы зацикленными на устройстве твоей счастливой жизни они ни были, наверняка они волнуются, что ты пропала, неведомо куда. От проблем нужно не сбегать, а решать их. Или что вернее в твоей ситуации, сбегать к тому, кто их решит. Тебе даже говорить ничего не придётся. Я сам за двоих всё скажу. Наглости у меня не занимать.

— Хорошо, Рома. Завтра поговорим, да?

Глава 31. Снежана

Рома задумчиво смотрит на меня.

— Я бы не откладывал в долгий ящик. Готов хоть сейчас рвануть к твоей семье с транспарантом наперевес, на котором написано красным, что ты — моя. Но если ты не хочешь, давай подождём до завтра. Первый день Нового года — отличный повод начать новую жизнь. И мы на самом деле это сделаем, да?

Я согласно киваю. Всё ещё не могу уложить весь тот вихрь чувств, что во мне вызывает Бес. Слишком много всего. И он такой разный. Даже не думала, что он может быть вот таким: гораздо более благоразумным и взрослым. Разница в возрасте между нами небольшая: он старше меня всего на год и один месяц. Но сейчас, слушая Рому, я чувствую себя совсем несмышлёнышем, маленькой глупой девочкой, только начинающей смотреть на жизнь широко открытыми глазами без розовых очков и денежных шор, усердно подсовываемых моими родителями.

Хочется верить, что разговор сложится лучшим образом, но на самом деле мне страшно даже просто подумать о нём. И я стараюсь заранее не накручивать себя. Если бы я одна вякнула слово против, меня бы раскатали, как сливочное масло по корочке хлеба горячим ножом. Так как это уже было. Но сейчас рядом Рома. Ещё ничего не произошло, но он уже задвинул меня за спину, заявив, что возьмёт всё на себя. Цепляюсь за его широкие плечи, чтобы убедиться — это не сон, а реальность. Он ворвался в мою жизнь тёмным смерчем и нагло раскидал всё в стороны. Даже сейчас смотрит так убеждённо и твёрдо, словно говорит: «Твоя жизнь будет моей. Вся. Без остатка.»

— В таком случае, если разговор с твоими родителями переносится на завтра, мы отправимся к моим, — выводит меня из раздумий голос Ромы, — к маме и отчиму.

— Ром…

— Никаких отказов. Или-или, Снежинка. Или ты мирно едешь пробовать запечённого маминого гуся, или мы едем шокировать твоих родителей. Другого не дано.

— Ты вынуждаешь меня сделать выбор?

— Да, так и есть, Снежинка. Заставляю тебя сделать шаг, который ты бы сама ни за что не сделала. Ты же на самом деле как Снежинка. Такая же нерешительная, лёгкая и хрупкая. На тебя даже дышать нужно осторожно, чтобы не растаяла. А чуть сожмёшь покрепче — совсем ничего не останется. Но на твоё счастье, у тебя есть подушка безопасности, стержень и варежка в одном лице — это я.

Рома поднимается и тянет меня за собой.

— Не бойся. Мои родители не кусаются. По крайней мере, та часть семьи, что осталась семьёй. Пойдём, примем душ и будем собираться.

— У тебя отчим? А что с отцом?

— Съебался за горизонт, давно уже. Иногда появляется, но я уже не маленький мальчик и могу отправить его туда, откуда он выполз, считая, что имеет право следить в нашей сегодняшней жизни.

Рома говорит отрывисто, чуть зло. Заметно сразу, что тема ему неприятна. Не хочется портить настроение сейчас ничем, поэтому не расспрашиваю ничего, откладываю этот вопрос на будущее.

Я выпроваживаю Рому из ванной, видя, каким огоньком предвкушения загораются его глаза. Нет, Бес, если захлопнуть дверь ванной комнаты и остаться вдвоём на этих нескольких квадратных метрах, мне точно не захочется никуда ехать. Рома выглядит чуть разочарованным, но грозит отыграться на мне позднее, когда мы вернёмся.

Честно говоря, я бы никуда и не уходила из его квартиры, но вопрос касается самых близких людей Ромы, и я, внезапно напросившаяся к нему в гости, не имею права лишать его общения с семьёй. Нервничаю, не зная, как это будет выглядеть со стороны. Нет, вернее, знаю, как по-идиотски я буду выглядеть в свитере с сердечком среди разодетых в праздничное людей. Ещё раз смотрю на себя в зеркало и чувствую себя рыцарем на поле брани, оставшимся без привычных доспехов в виде макияжа и укладки.

Рома появляется сзади и пальцами взбивает мои волосы ещё больше, превращая их в пушистое облако.

— Прекрати надо мной издеваться. Я и без того выгляжу…

— Выглядишь чудесно. Такая милая, домашняя девочка. Жутко красивая и трогательная. Я от тебя без ума.

Я выворачиваюсь из его объятий и беру в руки шпильки. Хочу скрутить волосы на затылке, чтобы они не лезли во все стороны. Рома выхватывает их.

— Эй отдай!

— Зачем тебе этот пыточный инструмент в волосах? Выкинь его!

— Не надо. Что ты творишь? Я не хочу ходить растрёпанная!

— Поцелуй меня — отдам, — ухмыляется Рома, поднимая руку высоко вверх, зная, что я со своим ростом не смогу дотянуться.

— У тебя сегодня хорошее настроение, Бес? Шалишь?

— Хочешь наказать меня, поставив в угол, Снежинка?

— А ты туда пойдёшь? Смотрю на тебя и думаю, что ничего подобного не произойдёт.

— Правильно думаешь, Снежинка. Так что целуй меня хорошенько и с огоньком, а я за это помогу тебе с причёской.

— Не думаю, что ты справишься с этой задачей, — пререкаюсь для виду, потому что пальцы сами сцепились замком за его спиной и нужно лишь немного поднять голову вверх, чтобы дотянуться до его губ. Рома улыбается, глядя на меня сверху вниз, обводит пальцем контуры моих губ:

Знала бы ты, как я с ума сходил, думая о твоих сладких и капризных губках.

— Думаешь, я не знаю? У тебя же всё на лице написано. Ты такой несдержанный.

— А ты жестокая. Специально изводила меня, капризная стервочка.

Я прижимаюсь к его губам на несколько секунд, но Рома обхватывает мой затылок, не давая отстраниться.

— Куда спешишь? Хочу получить компенсацию за моральный ущерб.

— Если я начну компенсировать твой моральный ущерб, мы точно никуда не уйдём отсюда, — приходится уворачиваться от его губ, делая паузы, потому что так быстро Рома отступать не намерен. Нарочно дразнит, покусывая и втягивая губы. Кажется, можно простоять вот так, целуясь с ним целую вечность. От его поцелуев в голове немного начинает звенеть и щекочет внутри, словно лопаются воздушные пузырьки под водой.

— Хорошая девочка, Снежинка, — выдыхает Рома и разворачивает меня спиной к себе, запускает пальцы в волосы и пропускает их между пальцами, — сейчас что-нибудь сообразим на твоей чудесной головке.

— Давай-давай, я с удовольствием за этим понаблюдаю, — усмехаюсь я, глядя, как Рома с самым серьёзным видом прихватывает шпильки губами.

— Угу, — кивает он и тянется за расчёской.

Как бы я ни посмеивалась, но у него получается на удивление хорошо. Прикосновения пальцев такие осторожные и нежные, что кожу головы покалывает приятным ощущением. Волной мурашек оно спускаетсяпо шее, скользит по рукам и охватывает всю меня. Мягкое блаженство настолько приятное, что глаза прикрываются сами собой, остаются только прикосновения ловких пальцев. Даже шпильки, столь нелюбимые мной, мягко поддерживают волосы, не причиняя неудобства.

— Хорошо вышло. Не ожидала. Где научился?

Рома целует меня в макушку, просто отвечая: