Мой любимый Бес (СИ) - Лакс Айрин - Страница 6

— Я хочу тебя.

Быстрый поцелуй обжигает мои губы. Я дёргаюсь назад. Он меня не удерживает, открывает дверь, намереваясь уходить, но останавливается и бросает обернувшись:

— А я всегда получаю то, что хочу.

Глава 5. Снежана

Я выхожу в коридор сразу же за ним, будто я бантик, привязанный на ниточке, которым хозяин дразнит домашнюю кошку. Останавливаюсь у двери и перевожу дыхание, глядя вслед удаляющейся фигуре в чёрном. Бес… Надо же, как ему подходит. И как это всё не вовремя. Моя жизнь и без того напоминает дурной спектакль, в котором приходится играть отведённую роль. И мне не нужно вот это препятствие, возникшее словно из ниоткуда. Как чёрт из табакерки, услужливо подсказывает воображение. Стираю эту ассоциацию и возвращаюсь в аудиторию. До конца занятия остаётся не так уж много, а потом мне нужно сходить ещё на свои пару лекций.

Сегодня — короткий день, и я вернусь домой ещё засветло. Найти бы тысячу и одну причину задержаться где-нибудь, но с некоторых пор моё свободное время — предмет пристального внимания родителей. В крайнем случае вмешивается ещё и Михаил Земянский, мой жених. Вспомнила взгляд его водянисто-серых глаз и спокойный голос:

— Ничего компрометирующего и сумасбродного. Никаких вызывающих фотографий и провокационных постов в Instagram.

Я никогда не страдала излишней активностью в социальных сетях и не выкладывала полуобнажённых фото, но после его слов захотелось сделать нечто из ряда вон выходящее. Чтобы Михаилу Земянскому стало очень-очень стыдно за свою невесту, выбранную им словно с витрины магазина красивых кукол. Стыдно, противно и мерзко. Хотя в его случае, наверняка сразу же активизировалась бы команда специалистов. Тех самых, что подготавливают его предвыборную кампанию в мэры, уничтожают без следа малейшие пятнышки на репутации и создают ему светящийся нимб ангела над головой.

Едва раздаётся звонок, возвещающий окончание занятия, телефон вновь начинает вибрировать. Я бросаю взгляд на дисплей, почему-то думая, что снова названивает Бес, которому в голову взбрело что-то ещё. Но нет… сам Михаил Земянский, будь он неладен.

Я выжидаю несколько секунд и нехотя отвечаю на звонок. Игнорировать нельзя. В прошлый раз я проигнорировала несколько звонков Михаила. И это стоило мне очень серьёзного разговора с отцом, Тахировым Булатом.

— Добрый день, Снежана, — вежливо здоровается Михаил.

Наверное, таким же тоном он здоровается с партнёрами по бизнесу. Ах да, совсем забыла, наша свадьба, запланированная на грядущее лето, не что иное, как сделка. У вас товар, у нас купец? Только в роли товара — Снежана.

— Добрый день, — отвечаю я как можно спокойнее.

— Как дела в университете? Нагрузка не слишком большая? Я мог бы…

— Нет, спасибо, Михаил. Всё отлично. Я справляюсь. Мне даже доверили вести семинарские занятия у четвёртого курса…

Земянский слушает не перебивая. Так и вижу его, сидящим в кресле: неизменный светло-серый костюм и белая рубашка, сшитые на заказ так, что даже он, крупный, высокий мужчина, кажется изящным атлетом. Наверняка одной рукой прокручивает мышкой на компьютере бесконечные столбики цифр. И точно: слышу клик-клик. Замолкаю, думая, что он не слушает меня вовсе, но Михаил тут же задаёт вопрос, наглядно демонстрирующий то, что он может и внимательно слушать, и заниматься, притом своими делами.

— Я рад, что у тебя всё отлично. Хочу предупредить, что в конце декабря нам нужно будет вместе присутствовать на одном мероприятии. Неофициальном. Но все важные персоны города присутствовать. Не планируй ничего на последнюю декаду декабря.

Не планируй ничего на последнюю декаду фактически означает, что меня едва ли не наручниками прикуют к батарее, а, возможно, нацепят ошейник с радиомаяком, чтобы знать точное моё месторасположение.

— Мы встретимся на этой неделе и пообедаем в ресторане. Я введу тебя в курс дела. Потом тобой займётся стилист. Мы должны смотреться гармонично.

Земянский так часто говорит «мы», словно надеется забетонировать меня в себя. Первое неофициальное мероприятие, на котором он должен будет появиться под руку со своей невестой, скорее всего, станет лишь отправной точкой в бесконечно длинной череде таких же.

— В какой день недели, Михаил?

— Скорее всего, в пятницу. Я позвоню тебе на неделе позднее и уточню. Отправить к тебе водителя, чтобы доставил тебя домой?

— Нет, спасибо. Я могу добраться сама.

— Хорошо. На нынешний момент ты вольна выбирать. Но после Нового года это станет вопросом необходимости и безопасности.

В аудитории пусто. И я вдруг набираюсь смелости спрашивая:

— Когда именно защёлкнется?

— Не понял.

— Не делайте изумлённый вид. Когда дверца клетки захлопнется окончательно?

— Снежана, мы обсуждали это уже не единожды.

— Да, без моего участия. Меня просто поставили перед фактом. Хотелось бы знать, сколько ещё свободного времени у меня в запасе?

— Если мы не появились вместе ещё ни на одном из официальных мероприятий, это вовсе не означает, что ты вольна…

— Я помню, Михаил. Но неужели так тяжело ответить на простой вопрос? Когда мне перекроют доступ кислорода и начнут его выдавать строго определёнными порциями? Мне хотя бы разрешат окончить магистратуру?

Разумеется. Высшее образование — несомненный плюс для жены мэра.

— Хорошо, а ещё я намерена остаться на преподавательской должности. Это тоже можно? Или из разряда недостойных занятий?

Михаил вздыхает так тяжело, словно ему приходится иметь дело с маленьким неразумным ребёнком. Наверняка я для него именно такая. Мне едва исполнилось двадцать три, а ему в будущем году исполнится тридцать восемь. Звание самого молодого мэра ему уже обеспечено.

— Снежана, если хочешь поговорить на эту тему, мы всё обсудим при встрече.

Я стискиваю зубы, чтобы не послать его вместе со всеми далекоидущими планами. Я едва успеваю положить телефон на стол, как он вновь начинает звонить. На этот раз — Булат Тахиров. Папа не любит размусоливать тему и делать вид, что его интересует моя «блажь», как он называет упорное желание преподавать, а сразу переходит к делу:

— Михаил Земянский уже поставил тебя в известность?

— Да, я только что с ним разговаривала.

— Я надеюсь, на этот раз ты не стала отнекиваться?

— Нет, что ты. Я была рада услышать товарища Саа… ах, какого жениха!

— Не передёргивай, Снежка.

Терпеть не могу это прозвище. Ещё назвал бы Снежком.

— Тебе же всегда нравился фильм «Кавказская пленница»?

Отец игнорирует мой вопрос, но просит кого-то закрыть дверь и не беспокоить его.

— Завтра вечером у нас в гостях будут мои друзья.

— Очередные смотрины или кандидатура Земянского окончательная?

Я не знаю, откуда во мне берётся столько наглости. Может быть, вина тому расстояние между мной и отцом? Мнимое чувство безопасности? Но отец грохочет кулаком по столу, возвращая с небес на землю:

— Больше ни слова, ясно? Ты на машине?

— Нет.

— Возьмёшь такси. И не вздумай добираться на общественном транспорте. Ждём тебя с мамой не позже восьми.

Отец отключается, а мне хочется зашвырнуть дорогущий телефон как можно дальше. В жерло кипящего вулкана, чтобы расплавился без остатка. Откуда во мне столько фонтанирующего чувства противоречия всем и вся? Мой взгляд падает на пустой стаканчик из-под кофе, на боку которого маркером нарисована снежинка. Бес. Ещё тебя мне не хватает для полного счастья.

Глава 6. Снежана

Нет, разумеется, я не на машине. С некоторых пор. В конце октября на мой день рождения родители презентовали мне ключи новенькой от Audi A8. Поначалу я обрадовалась, хотя и прежняя машина, Toyota RAV 4 меня вполне устраивала. Радость от подарка была недолгой. Через три или четыре дня родители вдруг решили устроить ужин в семейном кругу, но с такой помпезностью, будто на нём собирается присутствовать сам князь Монако. Именно тогда меня и познакомили поближе с Михаилом Земянским. Нет, разумеется, я его знала, как знают прочие жители города тех, кто стоит у руля: из местного телевидения и новостных сводок. В моём случае знакомство было чуть более близким: отца с Земянским связывал перекрёстный интерес в бизнесе и некоторые проекты. Иначе говоря, в ресторане на днях Рождениях отца Земянский изредка мелькал, но ограничивался поздравлениями и каким-нибудь помпезным презентом, исчезая на долгое время.