Еще один баловень судьбы (СИ) - Васильев Николай Федорович - Страница 25

С этого события прошло около часа. Вдруг в районе артиллерийских позиций австрийцев началась густая ружейная стрельба. Тотчас из Штауфа и Ноймаркта выдвинулось несколько пехотных колонн, которые, чередуя шаг с бегом, стали быстро сближаться с австрийцами. Те открыли пальбу из ружей, но без пушечной поддержки ее эффективность была недостаточной. Вскоре войска сблизились совсем, и началось то, что Антон называл про себя "штыкаловкой". Сначала эта куча-мала шевелилась на месте, но подкрепления к французам шли и шли (а кавалерия австрийцев не желала идти на их перехват во избежание очередного расстрела) и схватка стала смещаться к юго-востоку. Здесь она сомкнулась с той махаловкой, что давно шла в районе батарей, а потом ускорилась и вдруг рассыпалась на множество локальных столкновений все дальше от города. Имперские кавалеристы попытались вмешаться в эту толчею, но их связали боем кавалеристы Бурсье, выскочившие из-за горы Хоэнберг. В какой-то момент вновь прозвучали горны эрцгерцога Карла, кавалеристы быстро сбились в колонну и порысили по дороге на Регенсбург. Пехота же стала бросать ружья на землю.

Когда Антон вошел вечером в ратушу, в ней было полно радостно оживленных офицеров, успевших переменить свою повседневную форму на праздничную. Сам он "парадки" при себе не имел и потому несколько смутился. Солдаты таскали столы в большой зал, где генералами было решено провести пир по случаю небывалой в данной кампании победы: полного разгрома австрийского корпуса.

На пир в ратушу были приглашены, конечно, только офицеры. Рядовые и сержанты гулеванили прямо на площади, под открытым небом — благо, что погода стояла ясная. Ну, а охрана вокруг города привычно бдила: а вдруг эрцгерцог узнает про пир и налетит на город со своей уцелевшей большей частью кавалерией? Впрочем, два французских эскадрона (гусарский и конноегерский) шли по пятам за отступающими австрийцами и повернули назад только от окраины Регенсбурга.

Наконец, офицеры расселись за столы: привычными компаниями, по батальонам и эскадронам; Антон подсел к конноегерям Бурсье. Во главе стола поднялся генерал Журдан с бокалом шампанского и заговорил:

— Господа офицеры! Сегодня мы одержали знаменательную победу! Тридцатитысячный корпус хваленого эрцгерцога Карла Габсбурга разгромлен нами наголову. На поле боя осталось около 8 тысяч убитых и раненых австрийцев, а в плен к нам попали еще 14 тысяч — небывалое число! Наши же потери вдвое составили не более 4 тысяч человек. Так выпьем за сегодняшний успех и за нашу конечную победу! Вив ла републик! Вив ла Франс!

Все дружно подхватили этот клич и осушили свои стаканы. Журдан же продолжил:

— Наш успех произошел только благодаря объединению усилий двух армий: Самбро-Маасской и Рейнско-Мозельской. Я предоставляю слово дивизионному генералу Лорану Сен-Сиру, командиру корпуса Рейнско-Мозельской армии.

Сен-Сир молодцевато поднялся с места и сказал:

— Узнав о броске Карла в ваш тыл, мы помчались на помощь изо всех сил, используя все подручные средства передвижения, и успели к самому бою. Даже наш арьегард подтянулся напоследок и нанес решающий удар по артиллерии австрийцев. Мой тост будет за взаимовыручку и пусть она станет теперь для нас не счастливым исключением, а правилом. Вив ла камарадери!

И вновь офицеры единодушно поддержали этот тост. А из-за стола поднялся еще один генерал: Бернадотт. Он обежал взглядом весь стол, нашел Антона, чуть ему кивнул и начал свой спич:

— По замыслу Карла моя дивизия должна была стать его легкой добычей. Действительно, что могут противопоставить 7 тысяч бойцов 30 тысячам? Но ко мне примчался добрый вестник, сообщил, что помощь близка, и уговорил устроить Карлу под Ноймарктом ловушку. Имя этого вестника — Антуан Фонтанэ, он майор конно-егерского полка генерала Бурсье. Прошу Вас, Фонтанэ, встаньте, покажите себя обществу!

Антон встал и залился краской смущения. Вдруг из-за стола раздался громкий голос одного из офицеров:

— Да это тот самый майор, который помог мне отразить атаку гренадеров на горе Хоэнберг! Он с двумя егерями положил около трех десятков австрийцев, а прочие побежали вспять!

— А позже он забрался на колокольню, — добавил с улыбкой Бернадотт, — и подсказывал мне, куда направлять резервы. Очень полезный офицер, очень! Потому этот тост я пью за самых удалых и смекалистых бойцов сегодняшней битвы, без которых не случилась бы наша победа. Вив ла кураж э руж де гер!

Наутро Журдан собрал военный совет по поводу дальнейших действий самостийно образовавшейся группы войск, численность которой составила уже 35 тысяч. По рекомендации Сен-Сира и Бернадотта на совет был приглашен и майор Фонтанэ. Впрочем, разногласий относительно следующей цели у собравшихся обер-офицеров не было: громить следовало 20-тысячный корпус Вартенслебена, растянувшийся на 3 лье по восточному берегу реки Нааб. Спор зашел о том, как это сделать с наименьшими потерями сил и времени. Журдан настаивал на одновременной атаке австрийцев по всему фронту, а Сен-Сир предлагал ударить с флангов. Бернадотт пока молчал, но вдруг повернулся к Антону и спросил:

— Майор, у Вас ведь есть свое мнение? Предлагаю его озвучить…

Журдан неприязненно покосился на внезапно спевшийся дуэт своего генерала и егерского майора, но все же кивнул, разрешая говорить. Антон же начал с вопроса:

— Как до сих пор поступал Вартенслебен при мощном давлении на него? Отступал?

— Пятился он от реки к реке, — сказал Бернадотт. — Но сейчас у него за спиной только горы Богемии.

— В которые все равно можно отступить? — продолжал гнуть свою линию Антон.

— Можно, только придется раздробить свои силы, — уточнил Бернадотт.

— То, что можно раздробить, можно и соединить и вновь угрожать нашим тылам, — резюмировал Антон. — Поэтому я предлагаю корпусу Сен-Сира перейти за Нааб и обойти с востока позиции австрийцев. Потом начать их обстрел со всех сторон: с фронта, с тыла и с флангов, показав Вартенслебену, что он в полном окружении. Затем послать к нему парламентеров и предложить выбор: либо плен, либо гибель части его войска и потом все равно плен.

— А если он сконцентрирует свои силы и мощно ударит в сторону Богемии?

— Надо будет резво перед ним отступать, одновременно стягивая резервы к его авангарду. И накопив свои силы, разгромить или остановить этот авангард.

— План вроде бы неплохой, — согласился Журдан. — Главное, что нам не надо будет терять своих людей в битве. Если только Вартенслебен не станет жертвовать людьми во имя сохранения своей чести…

— Неплохой-то он неплохой, но обход поперек хребтов и долин — та еще морока, — скривился Сен-Сир. — Может, пошлем в обход дивизию Бернадотта, чьи бойцы уже повоевали в бассейне Нааба?

— Дивизии для надежного блокирования противника будет мало, — возразил Журдан. — Впрочем, если Ваш корпус, любезный Лоран, не готов к такому испытанию, я попытаюсь набрать нужный контингент из своих солдат…

— Ладно, мон женераль, — сдался Сен-Сир, — Мои люди сделают все что надо.

1 сентября два корпуса Самбро-Маасской армии под командованием Журдана вышли к Дунаю в районе города Регенсбург. Австрийцы спешно взорвали один пролет единственного на всю округу каменного моста, но французские саперы под прикрытием артиллерии быстро восстановили его, и три дивизии перешли на правый берег реки. Баварский гарнизон города не стал сопротивляться, а полк австрийцев спешно ретировался вниз по долине Дуная. Две французских дивизии остались на левом берегу — для полного контроля долины и фарватера. Впрочем, далее Журдан наступать не стал, ожидая известий от Моро.

Корпус Сен-Сира тоже вышел к Дунаю, но в 15 лье выше, в район Ингольштадта, где был легко разводящийся наплавной мост (на плашкоутах). Разводу воспрепятствовал конноегерский эскадрон, который вышел к мосту вечером предыдущего дня, захватил оба въезда и удерживал до подхода корпуса. Антон и его телохранители были, естественно, в составе этого эскадрона. В результате опроса пленных баварцев и просто жителей города Антон узнал, что армия Моро даже в усеченном виде смогла еще 24 августа захватить город Ландсберг, оборонявшийся эмигрантами принца Конде, и открыла себе путь на Мюнхен. Впрочем, генерал Латур тотчас перебросил от Аугсбурга дивизию генерала Старого, которая ударила во фланг корпуса Ферино и приостановила его движение.