Еще один баловень судьбы (СИ) - Васильев Николай Федорович - Страница 52

— Недосуг мне, джоване. Вы лучше пройдите сами внутрь и обратитесь к инвалиду на входе — он подскажет, к кому обратиться…

— Грацие, синьора.

Разысканный, в конце концов, чиновник объяснил Антону, как пройти на улицу Кьятамоне, поскольку французский посол почему-то задержался в Неаполе. Проехав полкилометра на север от дворца, на одной из улиц восточнее виа Толедо Антон увидел на фронтоне прекрасного особняка трехцветный флаг и почувствовал себя почти как дома.

Бернар де Шовелен (симпатичный подтянутый брюнет лет тридцати, копирующий манерами Талейрана) ждал, оказывается, появления в Неаполе именно его, Антуана Фонтанэ.

— Отчего Вы не отправились из Марселя морем? Были бы здесь на неделю раньше…

— Я не думал, что еду на пожар, — пошутил Антон. В ответ Бернар построжел лицом и заявил:

— События могут пуститься вскачь в любой момент. В Риме наших солдат постоянно задирают. Бертье, оставленный Бонапартом командовать войсками в Италии, намерен идти напролом, то есть штурмовать Рим и взять под арест папу. В ответ на это Фердинанд Неаполитанский, руководимый своей женой, вполне может пуститься во встречный поход на Рим. Наша с Вами цель — не допустить этого похода, причем я буду действовать как дипломат, а Вы, Фонтанэ, видимо как рыцарь плаща и кинжала? Так я понимаю Вашу миссию?

— Хм… — засомневался Антон. — В Лондоне моими методами были шантаж и подкуп. Вы полагаете, что здесь они будут неэффективны?

— Подкуп, конечно, может помочь, но финансовый отдел нашего министерства весьма скуп. Что касается шантажа, то Каролину Австрийскую пытались лет 10 назад очернить, обвиняя в связи с первым министром Эктоном, но она полностью оправдалась перед королем.

— Можно "повесить" на нее нового псевдофаворита, более молодого — она опять оправдается, но прежний осадок в душе мужа всколыхнется, смешается с новым и в результате образуется яд ревности, разъедающий любые чувства. Еще можно наброситься на этого Эктона или на армейских генералов или на жену наследника престола — сгодится любой скандал, который отвлечет королевский ум от политики.

— Я вижу, что Вы свое дело знаете, — одобрительно сказал де Шовелен. — Вот только в Казерту плебеев категорически не пускают. Надо бы Вам выдать себя за дворянина, но как? При дворе неаполитанских Бурбонов обретается много французских эмигрантов, которые в геральдике собаку съели и самозванца способны уличить…

— Хотя я родом из Луизианы, но мои отец и мать имеют титулы шевалье: отец происходит из древнего рода де Фонтенэ, а мать из рода де Клери, — на ходу стал сочинять Антон.

— Вот и славно! Генеалогическое древо сумеете нарисовать? Хотя бы до 4–5 колена?

— Думаю, да. И отец и мать много мне рассказывали про своих предков.

— Тогда рисуйте. Королева непременно с Вас его спросит — после того, как я Вас ей представлю.

— Я могу сделать это сейчас, здесь…

— Рисуйте, рисуйте…

Через два часа Антон представил на суд натуральному маркизу де Шовелену версию своей ветви древа рода де Фонтенэ:

Шевалье Тималеон де Фонтенэ, рыцарь Мальтийского ордена, капитан фрегата, получивший патент на каперство в 1650 г из рук принца Уэльского (будущего короля Карла 2-го Стюарта). Каперство осуществлял в Карибском море, был два года губернатором Тортуги и там женился на ирландской дворянке Мэри Фицпатрик, которую отбил у пирата Левассера. Породил сына по имени Жерар в 1654 году, а сам погиб через 4 года в устье Ла Платы.

Жерар де Фонтанэ жил с матерью в Порт Марго на севере Эспаньолы и был под опекой своего дяди, Тома Фонтанэ, который тоже был капером, стал брать с собой племянника в море и сделал и его капитаном и капером. Женился Жерар на пленнице, Розалии Кесада де ла Крус, которая родила ему сначала двух девочек, а в 1695 г сына, названного Альфредом. А через два года Жерар погиб, как и его отец, в морском бою.

Альфред не пошел по стопам деда и отца, а стал плантатором близ Порт Марго. В 30 лет он женился на дочери соседнего плантатора Мари Франсуаз Ла Порт, но сын, Бастьен, появился у них поздно, в 1740 г. Причем он родился уже в Луизиане, куда семье Фонтанэ пришлось бежать от восставших черных невольников.

Бастьен жил в поместье близ Батон-Ружа. Женился он в 25 лет на Дельфин, француженке из рода де Клери, один из представителей которых поселился в Луизиане в 17 веке. И вот в 1770 г у них родился сын, названный Антуаном. И отец и мать еще живы, продолжая культивировать земли Луизианы.

Бернар де Шовелен внимательно прочел опус Антона, уважительно посмотрел на него и сказал:

— Вполне достойная история. Кстати, дворян из рода де Фонтенэ на свете довольно много, могут они найтись и при неаполитанском дворе. Так что ждите к себе пристального внимания…

В Казерту посол Франции и его атташе поехали вместе (прочие служащие посольства уже поселились в окрестностях летнего королевского дворца). Когда Антон увидел с пригорка этот дворец, он приоткрыл рот от удивления и потом сказал:

— C,est un hangar! (Вот это сарай!). Он явно больше Версаля! В нем, я думаю, может стать на постой армейский корпус вместе с лошадьми, пушками и обозом и еще место для посиделок с маркитантками останется. А в дворцовом парке спокойно можно заблудиться!

— С большим размахом устроились неаполитанские Бурбоны, — согласился де Шовелен. — Но это хорошо: значит, на комплектацию армии и жалованье офицерам и солдатам денег хватать не может. Отсюда еще вывод: армия у Фердинанда вряд ли боеспособна. Флот у него, правда, довольно внушительный, больше венецианского: около десятка линейных кораблей с 60–75 пушками калибра 24 фунта, а также фрегаты, корветы и вспомогательные суда. Но появился он совсем недавно и, значит, должной выучки у моряков трудно ожидать, а опыта морских сражений нет вовсе…

— С Вами хочется согласиться, маркиз, и я соглашаюсь, — сказал с хохотком Антон. — Но на учениях солдатиков хотелось бы поприсутствовать…

Временное пристанище посольства Франции разместилось в небольшом двухэтажном особняке, затерявшемся в жилищном массиве, отстроенном восточнее дворца. Здесь было всего шесть дипломатических работников (считая с послом), две дамы (жены посла и старшего советника) и пяток слуг (с поварихой), и потому найма квартир не потребовалось. Мэтью тотчас втерся на кухню, где сорокалетняя Марго начала со скепсиса по отношению к чересчур болтливому и угодливому мужичку, но к вечеру ее фырканье и насмешки сменились командными распоряжениями, а утром тихими умильными смешочками.

Дам Антон увидел вечером за табльдотом. Жена Бернара, блондинка в возрасте 23 лет, звалась Эрминией, была мила, казалась простодушной, но большую часть времени посвящала своей 3-годовалой дочке Шарлотте. Анриетта ла Крабер была ярко выраженной брюнеткой (даже имела нос с горбинкой и слабо пробивающиеся усики) с неопределенным возрастом между 30 и 40, малых детей не имела, зато имела интерес к мужчинам, что Антон моментально ощутил при первом же обмене с ней взглядами. Увидев ее мужа, он понял и посочувствовал Анриетте: ла Крабер (родом из Гаскони) достиг уже 50 лет, к которым нажил два достоинства: брюхо и лысину. В эпоху Людовика 15-го он мог бы прикрыть голову париком, но сейчас вот-вот должен был начаться 19 век, и парики напрочь вышли из моды. Поэтому сзади ла Крабер выглядел как тщательно завитой франт, а спереди — как бильярдный шар, поставленный на дыню.

Этим утром Бернар де Шовелен был записан на прием у короля и королевы. Он имел право прийти со своими помощниками дворянского происхождения и потому взял с собой ла Крабера и де Фонтенэ, а также Эрминию и Анриетту. Пройдя огромный высокий вестибюль, группка французов поднялась по роскошной мраморной лестнице на второй этаж и, ведомая церемонимейстером, оказалась в зеленой гостиной дворца.

Предоставленные самим себе, супруги сели попарно на зеленые диваны, Антон же стал расхаживать по залу и осматривать его красоты: феерический потолок, на котором были избражены какие-то мифологические или религиозные сцены, мозаично-мраморный пол, зеркала от пола до потолка, зеленые полосчатые обои меж зеркалами и многочисленными дверями, хрустальную люстру на 16 свечей, столики, диваны и стулья зеленого цвета и с золочеными ножками, детские портреты в простенках (вероятно сыновей и дочерей Марии и Фердинанда)…