Кожа наших листьев (СИ) - Даркевиц Маркус - Страница 16

Следом за Дайной Карина подошла к решетчатым кубам, стоящим поодаль — это были вольеры и ульи для насекомых. Дайна подвела Карину к одному из вольеров.

— Смотри, — сказала она, показывая на кишащих в ящике существ довольно мерзкого вида: мягкотелых, многоногих и длинноусых. — Это так называемые фибролепты. Эти насекомые создают колонии в долинах на ровных открытых местностях. Они вроде бы и коллективные, а с другой стороны — неспособные защитить или обеспечить ни себя, ни своё потомство. Они только размножаются и поедают сами себя. Такие колонии чрезвычайно уязвимы, и срок их существования — считанные недели. Пока не склюёт какая-нибудь небрезгливая птица или не сожрёт насекомоядное животное. Или нападут другие насекомые, вроде муравьёв, которые и за себя постоять могут, и у которых агрессия — это смысл существования.

— Тогда почему они не вымерли?

— А вот тут-то самое интересное. У фибролептов есть полные генетические родственники — их назвали пока неофициально «sola drifter», что-то вроде «одинокий бродяга». Точно такие же, только ядовитые и в панцирях. Сильная изменчивость в зависимости от условий окружающей среды. И размножаются они чуть иначе — самец протыкает самке брюхо и вводит туда семя. И тут уже угадать невозможно, какие личинки сожрут матку, выползая из неё — то ли это будут «бродяги», то ли вот такие мягкотелые фибролепты. Если «бродяга»-самец наползёт на колонию, то не успокоится, пока не уничтожит всех самцов и не оплодотворит всех самок… Вот в этом вольере — самки «бродяг». Как видишь, они сами практически не отличаются от фибролептов. Вообще, крайне интересные и чрезвычайно редкие создания — их генетический код вполне мог быть у земных существ…

— Пока не вижу в этой кунсткамере ни одного представителя, который бы приводил «бродяг» в колонии. И помогал им таким образом бесчинствовать в них.

— Да они же просто на запах идут. Феромоны плюс гипотетические чувства, присущие только членистоногим…

Резким движением Карина завернула Дайне правую руку за спину, затем перехватила и левую, сцепив их за поясницей и крепко держа своей сильной ладонью.

— Слушай, ты, сука членистоногая, — прошипела Травиц на ухо Дайне. — Я хоть и служу в полиции… не дёргайся, теперь это ты знаешь — я просто Романа просила об этом никому не говорить… Так вот, несмотря на это, я знаю многое из того, чего не знают многие мои коллеги. В том числе и про насекомых. «Бродяга» приходит в колонию не один, а тащит за собой своих самок. И он не жрёт всех самцов — он их только парализует и позволяет своим самкам питаться ими, пока те вынашивают личинок, выгрызающих им плоть заживо. Верно? Ты же, красотка, сама прилетела сюда из тех же краев, что и наши вчерашние «ухажёры». Проверить мне такие вещи не так и сложно.

Карина сжала пальцы и немного приподняла руку. Дайне было больно, но она только чуть согнулась вперёд и втянула воздух сквозь сжатые зубы.

— Жаль, что ты не до такой степени членистоногая, чтоб тебе твои самцы проткнули брюхо, как фибролептам… Интересно, как бы это выглядело у людей?..

С этими словами Карина нанесла кулаком правой руки сильнейший удар Дайне прямо в область пупка. Мышцы живота у той были расслаблены, и кулак погрузился глубоко в мягкую плоть, словно в подушку, передав импульс органам брюшной полости. Тяжёлые груди содрогнулись. Дайна хрипло всхлипнула, дёрнулась, попыталась освободиться. Но Карина, удерживая её, продолжала наносить удары в мягкий живот один за другим, сожалея лишь о том, что из такого не очень удобного положения не может применить всю силу, на какую способна. У Дайны сбилось дыхание, она начала стонать, чуть вскрикивая при каждом ударе, сотрясающем всё её нутро. Наконец Карина отпустила ей руки. Дайна схватилась за живот, согнувшись, попятилась, пока не упёрлась попой в ближайшее дерево. Издавая негромкие стоны и царапая голую спину о грубую кору, она сползла на землю и скорчилась у корней, поджав ноги и со страхом глядя на Карину.

Травиц запустила руку в вольер, где сидели самки «бродяг», и вытащила бешено сучащее ногами крупное — размером с воробья — насекомое, похожее одновременно на сороконожку и толстого кузнечика, только без длинных острых конечностей. Подойдя к сидящей на земле Дайне, она присела рядом с ней на корточки, поднесла бьющуюся тварь почти к самому лицу женщины и медленно, с наслаждением, оторвала насекомому голову, чьи движения сразу же стали ритмично-судорожными. Выбросив голову в траву, сжала членистоногое в руке, с лёгким хрустом раздавливая его в кашу, пока с кулака не закапала гнусная коричневато-жёлтая жижа. Затем шлёпнула ошмёток Дайне прямо на голый бюст и размазала липкие останки насекомого по её коже, буквально втирая эту мерзость в мягкие груди. Дайна только зажмурилась, отвернувшись и закусив губу. Обтерев руку об ткань её трусиков, Карина встала и произнесла:

— Тебе тоже даю два дня, чтобы ты смылась отсюда на свою планету. Меня не интересует, как ты решишь этот вопрос, но завтра тебя на Чандрасекаре быть не должно. В оранжерее — уже сегодня к вечеру. Имей в виду, что я сегодня улетаю сама, но скоро вернусь. Если вдруг ты будешь ошиваться здесь или где-то поблизости, то я тебя поймаю и заставлю жрать этих насекомых живьём. Я могу это сделать.

Говорить больше было не о чем. Карина пошла прочь от «жужжащей веранды», оставив Дайну сидеть в той же «сломанной» позе — согнувшись, обхватив живот и отвернув опущенную голову в сторону. Безобразное пятно на груди женщины быстро чернело, окисляясь на воздухе.

• • •

— Значит, ничего не изменилось, сегодня в девять вечера в космопорт? — спросил Инскип.

— Именно так, — слегка улыбнулась Карина, читая во взгляде шефа оранжереи неприкрытое желание немедленного соития. Сейчас подобное уже не вызывало у неё раздражения, напротив — останься она здесь до утра, так хотя бы один раз за время поездки у неё мог бы случиться секс… Поразительно — летя на Чандрасекар, она ведь так и думала, что проведёт каждую из трех ночей в сладких утехах и непременно с разными партнёрами… Вот тебе и райское место!

— Извини, конечно, за любопытство… Но я знаю, что вы вчера с Дайной летали в Зоннентау вместе. Не в курсе, что с ней могло случиться? Она решила бросить работу прямо сегодня утром — резко и неожиданно. Говорить о причинах отказывается, выглядит подавленной. Объясняет лишь тем, что хочет как можно скорее уехать. Может, она познакомилась с кем-то?

— Может быть, — улыбнулась Карина. — Я просто уверена, что без самцов тут не обошлось.

Шеф только развёл руками.

— Что уж так грубо — «без самцов»? — спросил Роман, слышавший этот разговор.

— Да ничего не грубо, — ответила Карина. — Как я поняла, вы тут наконец-то начали ужесточать контроль над прибывающими?

— Да… Не всем это нравится. Дайна против. Вера. Этот странный транс Гарни тоже, кстати.

— Полицию заведите обязательно.

— Ты шутишь?

— Я серьёзно.

— Мне кажется, есть что-то такое, что знаешь ты, но не знаю я?

— Ты умный человек, брат, — ласково провела Карина пальцами по его плечам. — И планета ваша пока ещё прекрасна до нереальности. Смотрите, не про…ите её. Извини, конечно, за ещё одно грубое слово.

Сообщение между планетами в центре сектора Морган было простым, не требовало долгих ожиданий и выглядело достаточно обыденным, вроде перелётов на атмосферных аэролётах в пределах планеты. На Кардиган-Томсон без проблем вылетели две молодые женщины — красивые, стройные, длинноногие… А какими ещё могут быть молодые женщины в пятом веке Экспансии и в обществе без материальных проблем?

Блондинку звали Электра Фламенко, она была агентом полиции, а если точнее — личным агентом лейтенанта Травиц. Единственным агентом Карины, который работал на неё не за страх, а за любовь. История, как Карина спасла эту девушку от неминуемой и страшной гибели, сама по себе драматична, хотя сам акт спасения был вполне случайным… Но после того как Карина вытащила Электру из этого ада… доставила её домой… переспала с ней по пути… то услышала однажды «я умру за тебя, если ты захочешь». Травиц это признание слегка шокировало — подобных слов ей никто и никогда не говорил, но, будучи женщиной прагматичной, она приблизила Электру к себе, и с тех пор они часто были вместе. Карина то и дело использовала Фламенко в своих делах, зачастую довольно цинично, но со временем с удивлением заметила, что беспокоится об Электре, если вдруг долго её не видит, что хочет о ней как-то заботиться и принимает излишне близко к сердцу все тревоги подруги… Уж не влюбилась ли я? — думала Карина об Электре, будучи в объятиях Джона, Эллы или впервые встреченного водителя доисторического автобуса, будучи в командировке на далёкой планете.