Кровь и почва - Старицкий Дмитрий - Страница 46

Получив в руки герцогскую печать, чудом сохранившуюся в кабинете Ремидия, первым делом я произвел Щолича в капитаны рецкой гвардии за защиту Калуги. Подписал указ как регент Реции и исполняющий обязанности электора при малолетнем герцоге. Теперь он уже и маркграф Рецкий, и граф Риестфорт одновременно.

Больше всего, кроме людей, было жаль поломанного и вытоптанного герцогского сада. Бедный Иван Цвет, положивший на этот сад всю жизнь, думающий, что он останется памятником ему в потомстве. Добро еще, что могилу пришлого ботаника не тронули. Хотя флигель его основательно загадили и все бумаги сожгли. Весь архив.

Доклад императору о произошедшем событии и кадровых изменениях отправили самолётом. Впрочем, и по телеграфу кратко продублировал.

В ответной телеграмме Бисер выразил мне свои соболезнования и утвердил меня в должности герцогского регента.

Разогнал разведгруппы искать юного герцога по городу и окрестностям столицы. И патрули конных егерей по дальним весям искать бандитов.

Кстати, и воздушной разведкой не побрезговал, несмотря на то, что в Калуге осталось всего два самолёта. Остальные по плану трассу авиапочты в Химери прокладывали, вели поиск удобных аэродромов. Беспорядки беспорядками, а основной работой мой наземный генерал не манкировал.

Отозвал с линии фронта отдельную рецкую кавалерийскую бригаду. И еще один полк конных егерей с востока герцогства. Но когда они тут будут?

Бандитов надо давить. Жестоко давить. Чем раньше, тем лучше.

Завод "Гочкиз" во Втуце заработал в три смены. Кавалерию надо насытить ручными пулемётами. Мобилизационный запас патронов в арсенале сохранился.

Гражданские чиновники опомнились, вышли на службу, и город вернулся к нормальной жизни. Дворники метлами зашаркали. Дальше они тут и без меня управятся, а мне надо найти семью.

На хуторе всё было спокойно и благостно, будто и не было по стране разгула бандитизма.

— Помнишь старую тропу контрабандистов? — спросил я дядю Оле, отозвав в сторонку.

— А чего ее не помнить? Вроде как ещё не состарился, — ехидно прокряхтел он, изображая вежливый смех.

— Уведёшь всех в Риест. Жить будете в имении Тортфорта-младшего. — Для наглядности показал я на мальчика, который с упоением гонялся по двору за пятнистой козой. — Не навсегда. Но пока здесь порядок не наведем, сидите там. Документы все я передал Альте.

А ты? — спросил Оле.

— А я тут вместо герцога пока побуду.

— Ну, ну… Бароны не схарчат?

— Не боись. Я сам "Кровавый Кобчик", — заверил я родственничка.

И начались сборы. Никто даже не подумал опротестовывать мои распоряжения. Я тут сеньор на этой горе. Но всё равно сорвался, стал бестолково подгонять народ, распоряжаться невпопад. Тут денщик мой Ягр процитировал рецкую народную мудрость, чем меня немного успокоил.

— Вьючные стирхи медлительны, командир, но погонщик терпелив.

Оле стоял на крыльце дома и, что-то пережевывая губами, пересчитывал пальцы.

— Как так: всё бросить в одночасье. Не понимаю. — Бормотал он.

— Оле, — я постарался быть спокойным. — Жизнь дороже. Остальное всё наживное.

— Оно, конечно, так… Но жалко же.

— Спасать будешь не только себя, но и юного герцога и герцогиню-мать.

— Это ясырку-то твою? Так она не была замужем за герцогом. А прошлый ее господин был только графом.

— Была ясырка да вся вышла. Теперь она госпожа наша.

Оле пожал плечами, типа: как скажешь.

А я подумал, что титул для Альты надо придумывать другой. Не воспримут ее тут как герцогиню-мать, раз этого не утвердил покойный Ремидий. По указу старого герцога Альта только старшая дворцовая дама придворном штате.

— Элику с сыном с нами отправляешь? — спросил Оле.

— А с кем еще? — буркнул в ответ.

— Ну да, ну да… — шмыгнул он носом.

— Хватит причитать. Вьючь стирхов, — перешел я на приказной тон.

С собой я взял на гору два десятка штурмовиков с четырьмя ручными пулемётами. Думаю, достаточно будет. Всё же горными тропами пойдут не по шоссе. Коляску и шарабан на котором мы приехали на гору бросили на хуторе. А лошадей отдали под седла и вьюки.

Что с собой не взяли, закопали в разных местах по указке Оле.

Наковальню пришлось от Оле отдирать силой. Тот ее с собой взять намылился. Заставил вместо тяжелого железа взять больше еды и патронов.

— Наковальню новую в Риесте купишь, — привел я неубиваемый резон. — Серебра у вас достаточно.

Вот сыновья Оле фишку просекли на раз и с леверами не расставались даже на погрузке. Патронташами опоясались. Правильные пацаны растут.

Проводил всех до рудника горючего камня. Вывел в обход на старую тропу контрабандистов.

Поцеловал Альту, шепнув на ухо.

— Теперь ты главная тут. А в случае чего и в Реции всей. Береги сына. Один он у тебя остался. Надежда всего народа. Иначе не видать нам самостоятельности. Поглотит нас империя.

Женщина отмолчалась, но глаза ее были жесткие.

— Не молчи, — потребовал я.

— Я поняла, — только и сказала, тронув коня каблуками. Сына она держала в своем седле спереди.

Понятно. За сына она всех порвет как тигрица. Мне даже жалко стало тех, кто встанет у нее на пути. Не простит она никому смерть своего старшего ребенка.

Элика повисла на мне гирей.

— Я с тобой, — заканючила.

— Куда со мной? А кто за Митей присмотрит? — возмутился я. — Марш в голову колонны. Нам еще в столицу возвращаться, а там стреляют. Я приеду за вами, как только смогу.

— Не обманешь?

— Когда я тебя обманывал?

— Ну, если не считать твоих побочных детей, то вроде и никогда.

— То-то же, — поцеловал, и направил в нужную сторону, шлепнув по аккуратной попке.

Вроде послушалась. Хвала ушедшим богам.

К каждому сыну Оле я приставил по штурмовику, вроде персонального "дядьки", чтобы приглядывали за ними. Все же подростки еще, хоть и вооруженные.

С собой оставил пятерых автоматчиков, снайпера и Ягра с пулеметом. Остальные штурмовики теперь новая дворцовая гвардия герцога. А там, на месте, Альта сама разберётся. Все бумаги с нужными полномочиями и требуемыми печатями я ей выдал.

И сам я с пулемётом. Пулемёты у нас нового образца, облегченные. На заводе взяли. Всего-то десять килограммов, не считая запасных дисков. По пять на ствол. И запас патронов у каждого в ранце. Патронов много не бывает. Мало нам, но больше нам не унести. Тем более что всех своих лошадей мы в караван отдали. В столицу нам пешком предстоит прогуляться. Не близкий путь.

Проводили караван и принялись заметать следы на дороге, чтобы они не вывели возможных преследователей к руднику. Собирались заниматься этим до самого хутора. Но успели замести всего-то пару километров, как передовой дозор, который отправляли ниже хутора, маякнул, что по дороге к хутору движется вооружённая колонна. Судя по одежде — не пойми кто.

Пришлось, забросив импровизированные мётлы в кусты, сделать резкий марш-бросок до хутора.

Засаду устроили на повороте дороги в зелёнке.

В бинокль была видна разношёрстная толпа с неким подобием дисциплины. Шли по четыре в ряд колонной. Где-то пять-шесть десятков разношерстно вооруженных организмов. Банда, короче. И явно по наши души. Больше тут не за кем переться на мою гору.

Справа от колонны, отмахивая правой рукой, (левая как пришитая к боку — сразу видно застарелая привычка у человека саблю таскать), шел человек в распахнутой серо-голубой республиканской шинели и гражданском швицкой беретке на голове. Вроде как командир. Я его сразу и не узнал. А узнав выматерился длинно по-русски. Командовал этим сбродом бывший майор барон Тортфорт.

— Да когда же вы только кончитесь, чёртовы Тортфорты, — рыкнул я, нажимая на спуск курка, хотя для кинжального огня было еще далеко. Но уж больно меня переполнила ненависть.

Пулемёт затрясся в руках, изрыгая длинную очередь.

Ягр меня поддержал с другой стороны дороги.