Трофейная ведьма - Ежова Лана - Страница 40

И меня осенило. Это же эквиум… Второй эквиум Авроры… У нее волею Провидения их два!

А еще сюда бегут испуганные мужчины, услышавшие наш визг, — это я тоже осознала.

— Быстро давай змее имя — и я гашу огонь!

— Наташа! — выкрикнула девочка.

Змея — Наташа? Какие только ассоциации порой не возникают у человека…

— Прикажи отпустить себя и подойди к волку. Скорее!

Когда Аврора выполнила все, что я велела, пламя потухло. И я зашептала энергетически затратное заклинание очищения. Что поделать, времени у нас почти не осталось, пришлось расходовать силы подчистую.

— Ты же понимаешь, что рассказывать о двух эквиумах нельзя?

— Да, — закивала девочка.

— Отцу расскажешь, когда точно поймешь, что вас никто не может подслушать.

— Да-да, я так и сделаю.

Превозмогая головокружение, я успела подхватить самоцветы, тогда как соль, остатки бурого порошка, пучки трав поглотила земля. Считаные секунды понадобились на то, чтобы мох выровнялся. Ничто не указывало на то, что здесь проводили какой-то ритуал.

— Скажи своим помощникам, что их служение принято и они свободны до следующего зова.

Аврора едва успела их отпустить, как появились Герман и ненамного отставший, но даже не запыхавшийся Матвей.

— Что случилось?!

— Целы?..

Мужчины задали вопросы одновременно. Я опередила девочку:

— Змея! На нас напала змея!

Герман выдернул из ножен на бедре нож.

— Где она?

Аврора встревоженно ахнула — испугалась, что дядя прирежет новоприобретенного эквиума.

Нож у Германа не туристический или охотничий, самое настоящее холодное оружие — клинок намного длиннее девяноста миллиметров, что дозволял закон. Но отвод глаз ни разу не подвел: во время досмотра нож служители закона игнорировали.

— Уползла туда. — Я указала на плотные кусты орешника. — Представляете? Она свалилась на нас с дерева!

Мужчины дружно задрали головы, вглядываясь в густую крону реликтового граба. Редкое дерево в нашей местности, а жаль. Живут грабы до трех сотен лет, копят энергию, которой охотно делятся не только с ведьмами, но и с обычными людьми. А ведь это чудесная идея…

Почти четверть часа Герман лазал в кустах, ища змею, тогда как я, прижавшись спиной к широкому стволу граба, подпитывалась его светлой энергией. Приятно все-таки, хоть с озером и не сравнится.

Щуря глаза от удовольствия, отметила, как переглядывались отец с дочерью. Здорово, когда можно общаться без слов.

— Нет змеи. Хоть как она выглядела? — спросил разочарованный Волков то, что должен был узнать раньше.

А и правда, как выглядел второй эквиум Авроры? Смешно, но я не запомнила. Вдобавок змея показалась гораздо больше обычной гадюки. Кто там еще водится в наших краях? Уж, медянка, щитомордник…

— Верх темно-серый, — сообщила Аврора дяде, — а низ змеи, как лимон.

— Желтобрюхий полоз. — Герман нахмурился. — Вам повезло, что не напал. Быстрый и агрессивный, он защищает свою территорию, долго преследуя врага. Не ядовит, но кусает больно. До двух метров длиной, он еще умеет прыгать, когда атакует.

— Ого, — восхитилась девочка, хотя логичнее было бы трепетать от пережитого страха.

Пока шли к машине, я ломала голову, почему к Авроре пришли два эквиума. Понятно, что из нее вырастет могущественная ведьма. Вот только вопроса «почему» это не отменяло.

До трагедии на озере у Виктории был жених-охотник из другой общины, который по соглашению должен был остаться в Темных Водах. Жених, которого выбрала ей семья. Подруге он нравился, и она всерьез рассматривала договорной брак. Что, если Вика убегала в неизвестность уже будучи беременной, поэтому и за Матвея, далекого от ее идеала красоты, вышла замуж поспешно? Что, если Аврора — не его дочь, а того охотника? Что, если подобрались удачные гены, которые подарили девочке редкую силу?

Не откидывала я и вариант, что магия, утраченная матерью, вернулась в двойном объеме к ее дочери. Может, Вика осознала эту вселенскую несправедливость и потеряла желание жить? Разочарование убивает прицельнее пистолета.

К Темным Водам мы подъехали в бледно-оранжевых сумерках.

Я смотрела на Матвея с сочувствием. Ему предстоит выдержать знакомство со Стеллой. Его не встретят, раскрыв объятия. А может, наоборот. Только за спиной тогда будут сжимать нож.

Я знаю Стеллу и то, на что она готова пойти ради своей цели. Первая встреча даст ей понять, стоит ли считаться с новообретенным зятем. И я от всей души пожелала Матвею удачи.

Ведьма, сочувствующая посторонним людям, — оксюморон.

Глазами белки, притаившейся на грабе, он следил за ритуалом. Беспрецедентным и увлекательным. Умеют все-таки ведьмы из банального сделать красивое зрелище.

Слушая наставления Вероники, удивлялся еще больше. Почему она помогает девочке? Из-за погибшей подруги? Чтобы досадить Стелле? Или, быть может, из жалости?

Искреннее сочувствие — редкий зверь в мире борьбы за могущество.

Ведьм, имеющих эту черту, надо заносить в Красную книгу.

Стелла встречала гостей у ворот. Небывалая честь.

Черные волосы собраны в строгий пучок, из которого не выбивалась ни одна прядка. Темно-синее платье обтягивало ее стройное тело, подчеркивая величавую осанку и тонкую талию, несмотря на рождение троих детей. В круглом вырезе хищно сверкал рубин, кулон дома Волковых. Элегантная, красивая, величественная… Истинная властительница Темных Вод.

Приветствия взрослых ведьма проигнорировала, она не сводила взгляда с Авроры. Та, в свою очередь, открыто, с детской непосредственностью рассматривала бабушку.

— Здравствуй, девочка моя, — с несвойственной ей мягкостью произнесла Стелла. — Ты так похожа на свою маму.

Я видела профиль Авроры и успела заметить легкую гримасу неудовольствия на ее лице. Сравнение ей по вкусу не пришлось. А может, услышала фальшь в сиропном голосе бабки?

— Мама, позволь представить тебе Матвея Иванова, мужа Виктории, отца Авроры, — напомнил о другом госте Герман.

Стелла мазнула по зятю равнодушным взглядом и вновь одарила своим вниманием девочку.

— Виталина не рассказывала о вас, но мне любопытно будет узнать ближе бабушку моей дочери.

Волкова нахмурилась — детям старшего сына она велела называть себя Стеллой. Да и имя, под которым скрывалась беглянка-дочь, резануло слух.

— Бабушка, я так рада, что ты у меня, оказывается, есть!

Аврора проявила смелость и шагнула вперед, как бы невольно прикрывая собой отца.

Ведьма улыбнулась:

— Можешь называть меня Стеллой, милая. А что мы стоим? Прошу, проходите в дом!

Герман придержал меня за руку.

— Знаешь, а я так соскучился.

— Мы же не расставались? — удивилась я.

Он коснулся костяшками пальцев моей скулы. Легко провел по щеке к уголку губ. Почти невесомое прикосновение к нежной коже вызвало волну ощущений. Щекотно… и приятно.

— Купе, номер отеля — не то. Ты раскованная только дома, Вероника.

Я бы не сказала, что на мое влечение повлияло место. Скорее муки совести. В дороге осознала тот факт, что я способствовала разрушению чужих судеб — Авроры и Матвея. Я — ведьма, да, но и мне свойственно чувство стыда. В том, что сейчас они в доме Волковых, есть и моя вина. Ладно, только моя…

Я промолчала, да мой ответ и не требовался Герману. Собственнически поцеловав прямо на глазах всех ведьм улицы, которые наблюдали из-за заборов за явлением родственников Стеллы, он повел меня в дом. Автомобиль оставили у ворот, не трогая также вещи Матвея с дочерью. Где они будут жить, предстояло решить Стелле.

Желанную гостью и довеска к ней в виде отца поспешили усадить за стол, во главе которого восседала чета Волковых. По левую руку от матери, как всегда, находился Герман, рядом с ним — хмурая Роза в черном брючном костюме. Матвею отвели почетное место по правую руку от Стеллы, мне выпала честь сидеть между ним и Яном, старшим братом Германа. Тот уже энергично что-то жевал, не дожидаясь подачи первого. Его недовольная жена что-то втолковывала их шумным отпрыскам, на которых поглядывала с любопытством и легкой опаской Аврора, усаженная рядом с дедом. Тамара Платоновна дремала слева от сына, тихонько сопя крючковатым носом, все ниже склоняясь над тарелкой, полной супа.