Трофейная ведьма - Ежова Лана - Страница 44

Я уже собралась идти в сторону выхода, как отчетливо услышала хруст шифера под чьей-то стопой. Звук, от которого я похолодела.

В оцепенении постояла несколько секунд, горячечно думая, откуда ждать опасности. Спина покрылась мурашками страха. Позади кто-то стоял. Я чувствовала, знала это точно: он закрыл собой окно, не пропуская свет.

Он не нападал. И я резко обернулась.

Пусто. В кухне я одна.

Для верности огляделась. Краем глаза зацепила тень, мелькнувшую за вторым окном, и бросилась к нему, гонимая страхом. Было настолько жутко, что я не могла оставаться в неведении. Я должна узнать, кто за мной подсматривал.

Опоздала! Перед домом уже никого нет!

Хотела броситься вдогонку, но… Книга в моих руках засияла сквозь ткань. От неожиданности я едва не выпустила ее в грязь. Страх сменился потрясением. Трясущимися руками я достала гримуар, с недоверием глядя на ворона на обложке. Ярко сиял сапфир. Так всегда было, когда мама задавала книге рода вопрос и она находила для нее ответ.

Накрыв сапфир ладонью, я затаила дыхание. И о чудо! В этот раз защитные чары смиловались надо мной — полупрозрачные печати отделились от обложки и зависли в воздухе, лазурно сияя. Желтоватые страницы, громко шурша, сами быстро переворачивались — и перед глазами мельтешили буквы, рисунки и схемы, написанные и нарисованные вручную.

«..для ясности мысли взять друзы…», «На убывающую луну начертать руны острием…», «…украсть воспоминания с помощью зелья из хвоща и…»

Наконец страницы замерли. Я с напряжением всматривалась в мелкие буквы, с трудом разбирая слова и мысленно переводя их со старославянского на русский.

«Прабабка Чернава рассказывала, что миры сближаются, когда один из них начинает умирать. Он дает своим жителям возможность спастись, открыв двери в новый дом. Второй мир сопротивляется, не желая принимать чуждых себе существ. Он отторгает пришлых, позволяя закрепиться лишь самым сильным. Кровь и плоть, чары и эмоции — вот главные якоря для иномирца.

Демоны хитры и настойчивы. Они нашли слабость ведуний и предложили то, пред чем не устоять любой женщине…»

Усилием воли я закрыла страницу. Это все занимательно, но мне нужно бежать. Почитаю потом, когда окажусь за сотни километров от Стеллы Волковой.

Выйдя из дома, я тревожно огляделась.

— Кхар! — глухо отозвался ворон с вишни. Он сидел на ветке, ближе к стволу, почти сливаясь с ним. Гений маскировки…

— Морриган, иди ко мне!

Эквиум послушно опустился на подставленное предплечье, пробивая когтями ткань блузки.

— Мы уезжаем. Ты рад?

Наклонив голову вбок, он посидел так с мгновение, затем слетел с моей руки.

— Не пропадай! И следуй за мной, — велела птице и вышла со двора.

Пока я добиралась до дома Германа, беспокойно озиралась. Дождь был отличным прикрытием, сейчас же, когда он закончился и в лужах отображался звездный лик неба, легко натолкнуться на знакомых ведьм. Нет, все-таки раннее утро — лучшее время для побега, простые горожане точно спят.

Выведя свой автомобиль из гаража, чуть успокоилась. Даже если не повезет и натолкнусь на Стеллу, это не станет провалом — я скажу, что еду к Герману.

Главное, чтобы он не явился сам домой раньше времени. Ласковое прикосновение, легкий поцелуй, жаркий взгляд, приправленные чарами на его медальоне, — и я окажусь во власти наведенного влечения. Охотник — вот кто истинная проблема: вместо дороги я отправлюсь с ним прямиком в спальню.

Пока носила вещи в багажник, ворон, нахохлившись, сидел на ветке ближайшего дерева, как будто не собирался вместе со мной. Или не верил, что я покину Темные Воды. Даже обидно, что собственный эквиум не верит в меня.

— Морриган, ты со мной? Или сам полетишь?

— Кха-а-ар, — недовольно протянул крылатый помощник и склонил поочередно голову то влево, то вправо.

И я поймала четкую волну эмоций: сомнение, осуждение.

— Ты не желаешь уезжать?

— Кхар! — подтвердил он.

Понятно. Дело не в неверии, что я смогу выбраться из городка. Он вообще не хотел, чтобы я его покидала.

— А придется. Поверь, так будет лучше, я знаю, что делаю. Ты со мной?

Ворон снялся со своего насеста и вскоре скрылся в ночном небе. Я же села в машину.

Фортуна баловала меня своей щедростью — я беспрепятственно отъехала от дома Волкова. В нетерпении едва не забыла, что собиралась к озеру, окунуться на дорожку. К счастью, нужный поворот не пропустила.

Разумеется, пляж у церкви посещать не стала — слишком велика вероятность, что там кто-то есть.

Темное волновалось. Тревожно шептали вспененные волны, накатываясь на берег. Отображая звездное небо, озеро походило на бездну, заполненную мраком, который жадно пожирал искорки света.

— Не может быть…

Я шла к цели, с удивлением ощущая, как подгибаются коленки. И снова боялась… Как раньше. Словно и не победила страх. Почему? Что со мной не так? Это нечестно! Я ведь преодолела себя!

Увы, я оказалась паршивой трусихой с хорошей памятью и очень ярким воображением.

Я все еще помню багряные брызги крови в лицо… Ее соленый вкус и резкий запах. Хрипы располосованных охотников, визг Вики. Боль и отчаяние, когда когтистые лапы вздернули мое тело вверх.

Никогда, никогда не вытравить из памяти дикий, яростный взгляд демона. Бесчеловечный, безжалостный чужак. Порождение мрака, злобное и голодное. И духи. Они также страшны. Даже бестелесные, в момент прорыва они опасны. Сонмы духов. Кто знает? Вдруг и сегодня случится прорыв? А я войду в озеро? И тысячи призрачных рук вцепятся в меня в смоляной воде. Разрывая, растаскивая по кусочкам…

Оказавшись в нескольких шагах от воды, я застыла, а потом и вовсе попятилась. Воображение гнало прочь, и я не смогла приструнить его.

Ради Волкова я вошла в озеро, а восемь лет назад ради его сестры и вовсе побывала на острове. Почему же не могу сделать хоть что-то ради себя самой?

Память подкинула воспоминание о ночи, когда Виктория решилась на побег из общины. Позже многие задавались вопросом, почему Стелла, с ее возможностями и могуществом, не вернула и даже не искала блудную дочь? Никто не произнес его вслух, и только несколько человек знали ответ.

Виктория сделала так, что целых восемь лет Стелла молчала о своем провале. Она потерпела поражение как мать и Верховная ведьма Темных Вод.

Восемь лет назад…

Губы подруги растянулись в дерзкой улыбке.

— Трусишь?

— Очень, — подтвердила я, с неодобрением глядя на нее. — Я не хочу покидать общину, пока беспомощна, и тебе не советую. Здесь нас защитят, помогут в случае необходимости, тут наши близкие и друзья. А там? Кто и что ждет нас там?

В глазах Вики отразилась боль.

— А там не будут напоминать, чего мы лишились, Ника.

Я закусила губу. Да, на самом деле это важно. Все в Темных Водах напоминало об утраченной силе: люди, наши родные, дома, озеро, сам городок… Каждое место в округе как-то связано с нашими способностями, имело свою историю. А еще сочувствующие взгляды… От них никуда не деться. Выгорев в ноль, Виктория с ее сильным характером и неугасимым оптимизмом воспринимала их, как мне казалось, легче, чем я. Или же своя рана попросту болит сильнее?

— Вероника, — подруга взяла меня за руку и крепко сжала, — давай уедем вместе, я не хочу тебя здесь бросать.

Я отвела взгляд. Видеть надежду, когда оправдать ее не могу, тяжело. Безопаснее смотреть на темный лес — мы остановили машину на окраине, не желая углубляться. Да и не стоило нам, ведьмам-слабачкам, сейчас уезжать далеко от Темных Вод. Однако езда по ночам, подальше от городских огней, здорово успокаивала, и порой мы шли на риск. Порой мне сдавалось, что подруга ловила особый кайф — оказавшись не под защитой общины, легко нарваться на одержимых.

— Вика…

Она нетерпеливо перебила:

— Подожди, послушай меня немного, прежде чем принимать окончательное решение. Я перерыла библиотеку общины и архивы семьи, пытала старых ведьм из дома Змеевых — ничего, понимаешь! Я не нашла ничего, что могло бы дать мне надежду! Ты-то можешь бегать к источнику и однажды раскачать свой дар до сносного уровня. А я?