Трофейная ведьма - Ежова Лана - Страница 64

Неожиданный жест, как и безумную ночь, когда поспала от силы каких-то полчаса-час, я точно запомню до конца жизни. Даже в первые дни, когда стала официальной подругой, Герман не был таким ненасытным. И пускай он, вероятно, пытался забыться, мне понравилось. Понравилось до безумия. До дрожи. До пересыхающих губ при мысли о его поцелуях. До мгновенно охватывающей тело любовной лихорадки…

Вздохнув с сожалением, я поднялась с постели и занялась привычными делами.

Когда в комнате было убрано, а мои волосы почти высохли после душа, открытое на проветривание окно позволило услышать скрип ворот. Отдернув штору, увидела Германа. Он сегодня бегал? Только почему не в спортивной одежде, а в той, в которой ушел вчера на охоту? Странно…

Сердце смятенно забилось, как вольная птица, внезапно оказавшаяся в клетке.

Не в силах ждать, я бросилась к Волкову. Встретились мы у подножия лестницы, с которой я чуть не слетела кубарем, когда споткнулась.

Потухший взгляд мужчины скользнул по мне, надолго не задерживаясь.

— Привет, Ник. Разогрей мне мясо, пока буду в душе. Поем — и завалюсь спать.

На его щеках темнела щетина, под глазами залегли тени. Измотанный охотник вернулся домой.

— Ты… долго, — я с трудом подобрала нейтральные слова.

Кровь шумела в ушах. Я не верила своим глазам, которые отмечали грязь на груди и руках Германа, усталость и апатию на лице, которые он и не пытался скрыть.

— Накаркал я — действительно пришлось гоняться за одержимым до рассвета. Но поймали сукина сына, сейчас Шмелев его допрашивает.

— О… ясно… хорошо, что поймали…

Как на автопилоте, я ушла на кухню.

Это ведь был сон, раз Герман только вернулся домой! Сон! Занятие любовью до рассвета мне приснилось!

Прислушалась к себе — в теле затухали остатки сладкой истомы.

Нет… Это не ошибка. Не розыгрыш. Не сон.

Если Герман всю ночь гонялся за одержимым, то с кем я занималась любовью?!

Он выглядел как Герман, говорил и двигался как Герман!..

Даже если на неизвестном была сильнейшая иллюзия, которую я не почувствовала, все равно он знал, как вести себя.

Меня бросило в жар, затем в холод. Я вдруг поняла, что смутило ночью. Охотничий медальон Германа. Он не пах сандалом. Соответственно, заклинание влечения не работало, я никак не реагировала на него.

Ох нет, я завелась не из-за заклинания влечения… Меня обольстили поцелуями и прикосновениями. Адреналин способствует лучшему усваиванию нежности.

На дереве, напротив кухонного окна, сидел ворон. Его глазами наблюдатель следил, как бледная, с горячечным румянцем на щеках девушка проводила кончиками пальцев по своим губам. И улыбалась.

И он улыбнулся в ответ.

Отправившись на разведку, он не ожидал, что Вероника проснется. Но сон ее оказался чуток, сама она — соблазнительно податливой.

И он не устоял перед искушением.

Что ж, тем интереснее, что будет дальше.

Когда удивление, что мне понравилось быть с другим мужчиной и притом не под действием заклинания, схлынуло, пришло понимание.

Демон меня раздери! Я изменила Герману… Дикая мысль. Странные ощущения.

Еще чуднее, что я не знаю, кто был моим любовником. И почему я на него отреагировала так… почему сразу не поняла… И почему он меня… почему он со мной провел ночь? Не за этим же он приходил? А зачем тогда? И что за заклинание было использовано, раз я не узнала чужака под личиной Германа?.. И можно ли считать это фактической изменой? Ведь я думала, что это был Герман?

От вереницы тягостных мыслей пухла голова. Казалось, еще чуть-чуть — и она взорвется.

Мне было настолько не по себе, что я решила не думать. Временно забыть о том, что случилось ночью. Гнать плохие воспоминания за восемь лет я научилась мастерски. Вот только нельзя назвать прошлую ночь плохой. Скорее наоборот, она показала мне, что… Так! Не думать! Я же решила не думать!..

Крепко вцепившись в мойку, я немного постояла с закрытыми глазами.

Как бы там ни было, а признаваться Герману, что перепутала его с другим, я не буду. И все останется по-старому: он меня любит — я отзеркаливаю его влечение благодаря заклинанию на медальоне. Так надо, так будет, пока я не разберусь со Стеллой.

Минуточку! Роза!.. Поставленная в вазу, она осталась в спальне и могла меня выдать.

Я не любила укорачивать жизнь цветам, срезая их, поэтому роза могла вызвать вопросы у ревнивого Германа. А лживые ответы, боюсь, будут сопровождены смущением — не смогу я совладать с собой сейчас в полной мере, чтобы правдиво врать.

Отправив в микроволновку мясо, я выскочила в сад и срезала больше десятка белых и кремовых роз. Поставлю букеты на кухне и в гостиной — вопросов будет меньше. И уж точно Герман не отличит сорт «Мондиаль» от «Магади», который я посадила пару лет назад.

— Кхар! — хрипло каркнул ворон с ветки.

Я его не заметила, поэтому вздрогнула. Испугалась, настолько натянуты сейчас мои нервы.

— Морриган? — позвала птицу и почти сразу поняла, что обозналась.

В заблуждение ввел умный взгляд, почти как у моего эквиума. Вороны — априори хитрые птицы, но это меня не оправдывает. Прошедшая ночь сделала рассеянной и невнимательной…

Стоп! Я же не вспоминаю ее, я о ней забыла. Ничего не было. Ни-че-го!

Расставив розы и сервировав завтрак Волкову, я поднялась в спальню, чтобы переодеться в удобную для прогулки по городу одежду — голубые джинсы и легкий цветастый топ. День обещал быть жарким.

— Прекрасно выгладишь.

Прохладная рука обвила мою талию. Я дернулась. Неожиданное прикосновение, пугающее.

— Спасибо, — сдавленно прошептала.

Герман поцеловал в шею холодными после контрастного душа губами. С мокрых волос упало несколько капель — и прямиком мне за шиворот, вызывая мурашки.

— Хорошо, что ночью ты все-таки смогла уснуть, сейчас прямо светишься. — Он прижался губами к моему затылку и прошептал: — Какая же ты все-таки красивая, Ника, нежная… моя. Только моя.

Не передать степень вины, которую я испытала в этот момент…

— Гер, я пойду? Обещала твоей племяннице показать город и заодно сводить к Шмелеву.

Ладонь на моем боку напряглась.

— Зачем?

— Аврора хочет спросить, когда выпустят ее папу.

— Он все еще там? — искренне удивился Герман, чуть отстраняясь.

— Ага, представляешь? Как и остальные чужаки, приехавшие на консультации или по другим своим делам. Их до сих пор не проверили и не отпустили.

Неохотно разомкнув объятия, Герман пообещал:

— Я позвоню отцу, но часов через шесть, когда он проснется.

— Он тоже ловил одержимого?

— Конечно, на его поиски вышли все, кто не стоял на страже на границе и у озера. Даже некоторые ведьмы были.

Мне почудилась нотка осуждения? И только я спокойно спала, когда другие устраняли угрозу, нависшую над общиной. Точнее, не совсем спала…

— Спасибо, Гер. Хорошего тебе отдыха.

Легкий, как перышко, поцелуй, из-за которого меня внутри что-то царапнуло. Совесть очнулась? Было в ситуации что-то неправильное и постыдное.

Вышла из спальни, испытывая одновременно вину и облегчение: я фактически обманула Германа, не доверившись ему, а он, измученный ночной охотой, не обратил внимания на цветок.

Я была не в том состоянии, чтобы возиться с маленькой девочкой. Она будет переживать, что папа не с ней, а я не смогу успокоить. Слов утешения у меня сейчас не найдется — кто бы меня утешил…

Недолго думая я решила спрятаться от проблем на работе. Пришлось пожертвовать выходным, лишь бы не находиться там, где не хотелось.

Уже из кабинета я позвонила Авроре и объяснила, почему сорвалась наша прогулка, что ее отца обязательно отпустят — об этом позаботятся дядя и дедушка.

В итоге мы проговорили почти полчаса, и обнадеживающие слова подбирать пришлось мне — никто из Волковых не обратил внимания на ее тревогу. Ух, Стелла!.. Позвала внучку в гости, а сама ею не занимается!