Трофейная ведьма - Ежова Лана - Страница 87

Решив устроить отчиму маленькую встряску, я не стала сообщать ему, что стою у ворот. Опустив козырек бейсболки ниже, беспардонно отключила заклинанием видеонаблюдение и взломала замок.

Беспрепятственно по мощенной серыми плитами дороге я прошла несколько метров. Потом за фигурными кустами послышался смех — и под ноги мне вылетел мяч. Самый обычный кожаный мяч для игры в европейский футбол.

Хихикая, из-за кустов выскочили две девочки в одинаковых пышных юбках лилового цвета, белых футболках и розовых мокасинах. Русые волосы собраны в такие же одинаковые задорные хвостики. Близняшки трех-четырех лет. Открытые личики сердечком и неприкрытое любопытство в голубых глазах вызвали у меня улыбку и одновременно настороженность. Дети прислуги? Или отчим женился? Но тогда, судя по возрасту девочек, он забыл о маме слишком быстро… Что ж, это объясняет его молчание в последние два-три года и то, что перестал звать меня в гости.

— Здравствуйте!

— А вы кто? — в один голос произнесли девочки.

Я постаралась подавить раздражение — вспыхнувшая на отчима злость не касалась его детей.

— Здравствуйте. А я — гостья.

— К нашей маме?

— К нашему папе? — снова в один голос спросили девочки.

Позабытый мяч остался на дорожке, все внимание приковано к моей персоне. Я тоже не сводила с них глаз, выискивая черты Росса. Да, определенно это его дочери. Что ж, теперь понятно, почему он продал семейное дело и свил гнездо в глуши. Дети — веский повод не связываться с ведьмами после развала первой семьи.

— Ханна, Элли, вас ищет няня, идите в дом, — приятный женский голос вызвал у меня оторопь.

Я медленно, через силу повернула голову в сторону говорившей — и забыла, как дышать.

Тяжелый пучок из русых волос с редкими нитями седины, красивое бледное лицо с лучиками морщин в уголках глаз. Персиковое платье и золотистые босоножки на высокой платформе дополняли жемчужные серьги и браслет. В потертых серых джинсах и темно-синей футболке с геометрическим принтом я почувствовала себя плебейкой рядом с королевой.

Красивая, элегантная женщина внимательно рассматривала меня в ответ. Страха или сожаления в ее небесно-голубых глазах я не заметила.

— Мама, а кто это? — спросила девочка, та, что смелее.

— Я — гостья, — улыбнулась невесело, не отрывая взгляда от хозяйки дома.

— Ханна, веди Элли в дом, вам пора обедать, — велела женщина строго.

В этот раз близняшки ее послушались и, не забыв мяч, поспешили исполнить приказ. Мы же остались стоять, глядя друг на друга, как ковбои на площади в каком-то второсортном вестерне.

— Здравствуй, Вероника, — мелодичный голос прозвучал надломленно. — Войди в мой дом, дочь.

Я не ответила, опасаясь, что разревусь. Молча последовала за матерью. Я старалась смотреть на особняк, отмечая особенности его архитектуры и отодвигая подальше мысль, что я — самая большая в мире идиотка.

Дом с мансардой скорее всего имел интересную историю. Белые стены и колонны, серая черепичная крыша. Окон столько, что рябило в глазах. Высокая центральная лестница с узорными перилами — солидное строение, явно под вкусы Росса.

Переведя взгляд на мать, я невольно отметила, что после поздних родов она немного поправилась, но ей шло.

На самом верху лестницы сидел ворон Абрахам. Нахохлившись, эквиум матери смотрел на меня осуждающе, как будто говоря, что я не имею права здесь объявляться. А может, он и прав…

Внутри дом выглядел соответствующе: мебель и резные панно из ценных пород дерева, великолепные картины и статуи, призванные украсить интерьер. И море цветов в больших кадках.

Я усиленно глазела по сторонам, лишь бы поменьше смотреть на женщину, идущую впереди. Ох, женщину, которая меня предала! Обманула, бросила, заставила страдать… Сначала я убивалась, оплакивая ее мнимую гибель, затем мучилась, стараясь отмстить убийце. Милосердное Провидение, да я же Стеллу ненавидеть начала из-за обмана! Ненавидела невиновную женщину впустую! Но самое страшное — четыре года я терпела нелюбимого…

Я сбилась с шага, чувствуя, как злость ищет выхода, грозя всплеском бесконтрольной силы.

— Папа, а у нас гостья! — долетел щебет одной из близняшек.

И я выдохнула. Нет, я сдержусь. Проклинать за страшный обман не буду, хотя в своем праве и отбить мое «слово обиды» мать бы не смогла. Но не хочу я никого проклинать… Не хочу… Впрочем, и простить не могу. Пока не могу.

К моменту, как в холле появился Росс с девочками, я успокоилась, и он встретил меня теплее, чем мать.

— Ричард, я хочу поговорить с дочерью наедине, — сообщила она.

— Как скажешь, дорогая.

Седовласый мужчина улыбнулся безмятежно и увел близняшек.

Здравствующая глава рода Вороновых открыла передо мной дверь, приглашая в какую-то комнату. Кабинет, как вскоре выяснилось.

— Присаживайся, Вероника, — прохладно предложила хозяйка дома, указывая на низкое кресло с овальной спинкой.

Сама она заняла точно такое же. Стеклянный журнальный столик на мощных металлических ножках в виде львиных лап стоял четко между нами, как граница.

— Поговорим, дочь?

— Поговорим, мама…

Я смотрела на нее, уже не сдерживая скачущих мыслей: обдумать предстояло однозначно интересные вещи. Теперь понятно, почему гримуар Вороновых не хотел подчиняться — я оставалась рядовой ведьмой, ведь глава дома жива.

— Спрашивай.

Она скрестила руки на груди и агрессивно вскинула подбородок.

Кроме обиды я испытывала страх, что мне все чудится, что мамы здесь нет. Она же явно ждала обвинений, а не расспросов.

— Недавно ты тайно приезжала в Темные Воды? Хотела забрать книгу?

Мама вздрогнула.

— В первую очередь тебя интересует власть? Причина, по которой ты не заполучила могущество рода?

— Нет. Все встало на свои места — у гримуара есть законная хозяйка, а я даже не наследница.

Так вот кого видел Морриган возле схрона и почти опознал. И конечно, ведьма из Вороновых знала, чем отвлечь эквиума, когда бросала на землю пригоршню блестящей дребедени.

— Вероника, понимаешь… — Мама вздохнула, помолчала, но все-таки ответила на вопрос: — Да, я дважды в этом месяце спускалась в хранилище, но ничего не нашла.

— Поразительно, что ты побывала в Темных Водах и никому не попалась на глаза, — с иронией произнесла я. — Видать, натренировалась в чарах маскировки в последние годы.

Она спокойно подтвердила:

— Да, мое мастерство выросло. Я вынуждена была рискнуть — Ханне и Элли пора осваивать наследие предков. У тебя очень одаренные сестры, Ника.

Лицо мамы освещала мягкая улыбка, беспокойные руки же выдавали нервозность.

— Не сомневаюсь, что одаренные… — Я старалась не ревновать, гоня от себя мысль, что, узнав о беременности, она сразу вычеркнула меня из своей жизни ради будущих дочерей. — Это ведь из-за «Пинка», да?

Мама скрестила руки на груди и кивнула:

— Разумеется. Но, заверяю, это вышло случайно, я не надеялась на его успех.

— Верю… Жаль, что ты не рассказала о своих экспериментах мне.

И снова тяжкий вздох. Тонкие пальцы старшей ведьмы переплелись в шаткий домик.

— Ты же понимаешь, что я не могла так рисковать? Твои сестры — уникальной силы дети, хоть и рождены от обычного мужчины. Они заинтересовали бы общину.

— А Стеллу бы разозлили? У нее ведь не получилось то, что вышло у тебя? Тебя пугала ее реакция?

Я сама давала ей подсказки, как оправдаться. Но она не пожелала воспользоваться шансом, предпочтя честность.

— Я также делала это и для тебя, Вероника. Принадлежать к сильному дому приятнее, чем к умирающему, не так ли? Я планировала выйти из тени сразу, как малышки чуть окрепнут.

— Принадлежать к сильному дому, мама? Я четыре года считала себя последней Вороновой. Если бы ты думала обо мне, то не позволила бы поверить в свою гибель.

— Росс звал тебя в Америку, дочь. В Темных Водах ты сама решила зачем-то остаться.

— Зачем-то? — Я задохнулась от боли. — Зачем-то, мама?! Я считала, что тебя убила Верховная! Так для чего я могла остаться?!