Мертвец в подарок (СИ) - Суботина Татия - Страница 14
- Предыдущая
- 14/36
- Следующая
От волнения я и не заметила, как осушила бокал до дна…
Егор продолжал испепелять друга взглядом, на что Илларион только загадочно улыбался. Настя заскучала, и теперь рассматривала собственный маникюр, откинувшись на спинку стула.
Я без особого энтузиазма поковырялась в тарелке. Аппетит почему-то пропал. Не то, что у Иллариона. Он ел за пятерых, совершенно не стесняясь. Хотя делал это до жути красиво и изысканно, следя за манерами. Ловко орудуя ножом и вилкой, мужчина даже мясо нарезал аккуратными маленькими ломтиками перед тем, как положить в рот. А еще ученый постоянно следил, чтобы мой бокал не оставался пуст и подливал вино. Сам же выпил, если я не ошиблась в подсчетах, не меньше двух бутылок. Правда, совсем не опьянел.
Хозяин особняка, наоборот, вел себя крайне сдержано. Хотя глаза все же выдавали злость. К алкоголю Егор почти не притронулся.
Все темы Иллариона сводились к одному — в бездонную пропасть медицины. Но я слушала вполуха, то и дело возвращаясь глазами к строгому выражению лица мужчины, из-за которого осталась в этом дур., доме, да.
Нельзя было сказать, что Егор — красавец. Черты лица слишком резкие, точно высечены из камня, особенно это становилось заметно, когда он злился, взгляд, пронизывающий насквозь, словно смотрящий в самую душу… Но что-то в этом мужчине все же притягивало меня, как магнитом. И сердце замирало, сбивалось с ритма.
Совсем скоро туманная дымка заполонила голову, сделала мои мысли легкими, как облака и помогла хоть немного ослабить напряжение. К щекам прилил жар, стало душно. Постоянно хотелось смеяться и танцевать. Каждая клеточка тела налилась такой свободой, что, казалось, привстань я со стула и взлечу под потолок, точно воздушный шарик.
— Кате хватит, — резко оборвал веселье Егор, когда Илларион в третий раз наполнил мой бокал.
— С чего это вдруг?
Я подсобралась и с несвойственной мне резвостью поддакнула:
— Да! С чего?
Егор скептически хмыкнул и сосредоточил хмурый взгляд на друге. Если бы его переглядывания имели физическую силу, Илларион до завершения обеда не дожил бы.
— А ты сам не видишь?
Ученый тряхнул головой и сделал вид, что задумался. Он даже стал постукивать себя мизинцем по подбородку, видимо, решив, что этот жест выказывал всю степень глубокомыслия. Выражение его лица стало таким комичным, что я не сдержалась от смешка.
Илларион заломил бровь:
— Вижу.
Он поставил бутылку обратно на стол, а когда я потянулась за бокалом, отодвинул его подальше, чтобы не смогла достать. Для пущей убедительности запрета еще и пальцем погрозил.
— Что? — растерялась я.
— Ты набралась, — широко улыбнулся в ответ. — Слабачка.
— Эй! Давай без этих твоих словечек! Сам наливал!
— Я же не знал, что тебя так развезет после двух бокалов!
— Незнание не осв… осп…, - язык почему-то сделался непослушным, словно одеревенел во рту, — освобождает от ответственности! Вот!
— Я в курсе, — недовольно отозвался Илларион. — Никудышный из тебя выпивоха.
Я попыталась щелкнуть его по носу, слишком нагло довольным он выглядел, но вместо этого попала в блюдо с салатом.
— Ого.
Впервые я не контролировала собственное тело. Это было такое странное ощущение… И легко, и стыдно одновременно.
— Готовы к десерту?
На пороге комнаты застыла миниатюрная брюнетка такой красоты, что даже мне сперло дыхание. Держалась девушка довольно свободно и непринужденно. Длинные, очень темные волосы, что от бликов света казались цвета красного дерева, были собраны в аккуратный пучок. Скромное черное платье смотрелось на ней не хуже брендовой вещицы. Напяль на брюнетку простой, грубый мешок и он не смог бы скрыть ее очарования.
— К твоему, Ада, всегда, — улыбнулся Егор. — Наша гостья просто обязана попробовать твои маленькие шедевры.
Девушка зарделась и сильнее сжала закрытый поднос.
— Я говорил тебе о Кате.
— Да.
И это несносная женщина? С ума он сошел, что ли?
— Все было очень вкусно, — поспешно заговорила я. — Вы просто мастер.
— Спасибо, — ледяным тоном отозвалась Ада.
Она поспешно подошла к столу. Под серебристой крышечкой оказались воздушные пирожные с розовой кремовой шапкой и набор чистых блюдечек.
Собрав и поставив грязную посуду на край стола, Ада быстро расставила блюдечка, выпрямившись.
— Сейчас чай будет готов.
Проследив за тем, как Илларион чисто механически продолжал тереть мою руку салфеткой, остатки салата давно очистил уже, ее карие глаза распахнулись в удивлении. А потом неприязненно прищурились.
Чем дольше я на нее смотрела, тем отчетливее понимала, что именно ради таких лиц женщины ложатся под нож хирурга.
Ученый в свою очередь одеревенел. Выпрямил спину. Ощутимо напрягся. Сосредоточенным взглядом провожал каждое движение девушки. А когда Ада вышла из столовой, видимо, отправившись за обещанным чаем, с такой силой стиснул мои пальцы, что я чуть не вскрикнула от боли.
Ученый приоткрыл рот, словно собирался сказать мне что-то важное, но в последний момент передумал, увидев вернувшуюся Аду. Черты его лица вновь заострились, а все тело напряглось.
Девушка расставила фарфоровые чашки, аккуратно и довольно ловко разлила в них чай. Воздух быстро наполнился пряными ароматами мяты и мелиссы.
Ада обошла стол, поставила передо мной чашку, когда же наклонилась возле Иллариона, чтобы поухаживать за ним, то ненароком задела грудью его плечо. Ученый зашипел и так резко дернулся, что стол дрогнул. Ада тут же испуганно отдернула руку, перевернув чашку. Кипяток выплеснулся на скатерть и залил джинсы Иллариона.
Мужчина взвыл.
Я осмотрительно отодвинулась.
— Прости, — вскрикнула девушка, хватая салфетки. — Я сейчас все исправлю!
Пока Илларион пытался поймать ее руки, извиваясь, как вьюн на раскаленной сковороде, Ада старательно вытирала его бедра.
Глаза ученого вновь сверкали алыми вспышками, а волосы топорщились вокруг маленьких отростков, что продолжали расти. Рога! У него действительно рога!
— Это получилось случайно, — оправдывалась она. — Я сейчас налью тебе новый. Хочешь, даже душицу заварю? Знаю — ты любишь.
— Нет! — просипел мужчина. — Не надо!
Ада закусила нижнюю губу.
— Но…
— Да, уйди ты, женщина! — взвыл Илларион, наконец, перехватывая ее запястья, и отодвигаясь. — От тебя только хуже! Вечно ты все портишь!
Брюнетка вздрогнула, ее глаза заблестели от непролитых слез. Ученый выругался, стремительно поднялся, опрокинув стул, и опрометью выскочил из столовой.
Ада сжала кулаки. Ее нижняя губа и подбородок дрожали. Побледневшее лицо всего на миг искривила болезненная гримаса. Через несколько мгновений она вновь выглядела безупречно безучастной, словно спрятала все чувства глубоко внутрь, подальше от посторонних глаз.
— Ада, — начал было Егор.
— Нет! — резко дернула головой девушка. — Не надо.
Но Егор предпринял еще одну попытку:
— Я не думаю, что Илларион имел в виду именно то, что сказал.
Было заметно, что девушка изо всех сил боролась за контроль над эмоциями, ее глаза увлажнились, но слезы так и не пролились.
— Ты же знаешь, он просто вспыльчивый, — продолжал уговоры мужчина.
— Хватит.
— Он сейчас остынет и еще извиняться придет, ты же знаешь.
— Не придет. — Ада резко взмахнула рукой, прерывая его на полуслове. — Тебе, как никому другому, пора бы уже знать, Илларион не тот, кто говорит, не подумав.
Егор замешкался.
Девушка не стала дожидаться пока он отыщет ответ и ушла.
От разыгравшейся сцены мне стало откровенно не по себе.
Из-за вина думалось с трудом. Единственное, что я четко осознала — в этом доме у каждого есть собственные скелеты в шкафу.
Аппетит пропал. Даже воздушные пирожные и ароматный чай больше не соблазняли. Егор хмурился, сцепив пальцы в замок. И только Настя не прониклась всеобщей унылой атмосферой, она с легкой улыбкой смаковала десерт, запивая чаем. Такое поведение рыжей натолкнуло меня на мысль, что подобные сцены между Илларионом и Адой — не редкость.
- Предыдущая
- 14/36
- Следующая