Мышь в Муравейнике (СИ) - Обава Дана - Страница 11

Дождавшись начала очередного занятия, беру стопку глаженых простыней и выхожу в пустой на данный момент большой зал. Начать собираюсь с офицерских покоев, для чего поднимаюсь на второй ярус напротив склада с прачечной. Осторожно ковыляю вверх по лестнице, но, похоже, ноге моей уже лучше. Боль при ходьбе все еще есть, но стала вполне себе терпимой. Тихонько радуюсь этому обстоятельству.

Двери в спальни оказываются закрыты, но моя карта вполне подходит. В первой комнате четыре спальных модуля и два длинных стола с терминалами. Вещей мало, сразу видно, что люди здесь постоянно не живут. Но стены также густо обклеены картинками, как и в той, где поселили меня. Правда картинки кардинально другой тематики.

Как можно аккуратнее перестилаю все постели, переложив лежащий на одной из них рюкзак на крышу модуля. На другом матрасе валяются какие-то непонятные штучки в отдельных упаковочках. Перекладываю их на соседний стол.

В следующей комнате спальных модулей нет — только диваны, большой телевизор и игровые приставки. Повсюду разбросаны журналы, коробки от игр и фильмов — я столько разом даже не видела никогда. И когда только стражи на это все время находят? Вроде заняты все время. Может, в выходные здесь сидят.

Последняя комната — еще одна спальня, несколько более обжитая, чем первая. Перестилаю постели, тащусь с корзиной грязных простыней обратно вниз.

Спальни новичков напротив на обоих ярусах — по восемь спальных модулей в каждом и без терминалов, с которых можно выходить в сеть. Так же все завалено вещами как и в общежитии обслуживающего персонала, только ни в проходах, ни на полу ничего не валяется. Все модули подписаны, так что без труда нахожу место Кейт во второй комнате вверху. К последней комнате я уже полностью выдыхаюсь, нога отваливается, голова раскалывается, мышцы гудят. От всего этого коктейля из ощущений, забываю о времени и не успеваю во время смыться.

У стражей-новичков начинается свободное время. Несколько человек возвращаются в комнату, в которой я продолжаю натягивать простыни на матрасы. Ой.

Ощущение, как будто меня застали на месте преступления. Они стоят в проходе и пялятся на меня. А впереди стоит кто?

Я бы уже даже Мину обрадовалась, но в нескольких шагах от меня стоит не он, а Крис и противно улыбается.

— Надо же, кто тут у нас! — восклицает он. — Что, офицеры наигрались и отдали тебя нам?

Даже не представляю, как на это реагировать, так что отворачиваюсь и продолжаю застилать очередной матрас. Бежать все равно некуда — единственный выход насмерть перегорожен.

Криса же, похоже, мой игнор приводит в ярость. Он шагает ко мне, рыча что-то вроде "я с тобой разговариваю", и тянет ко мне свою лапищу. А я не очень люблю, когда до меня вот так дотрагиваются, и растерялась еще, так что импульсивно перехватываю его руку и случайно как-то так поворачиваю, что рука эта заламывается ему за спину. Крис обескураженно замирает в не очень удобной позе. Мне тоже не очень удобно, потому что я не знаю, ни как это сделала, ни зачем. Товарищи Криса тоже не знают, то ли им смеяться, то ли на помощь ему прийти, и, кажется, порываются сделать и то и другое одновременно. Я с испуга отталкиваю Криса в их сторону, освобождая его из совершенно случайного захвата, и подумываю о гипотетической возможно испариться или провалиться сквозь пол, но тут вдруг заходит офицер-великан. Уже пару раз слышала, как его называли Кириллом.

— А ну вышли все! — говорит он зычным голосом. — Что, не могли пять минут снаружи подождать, пока вам простыни поменяют? Малышам так хотелось скорее в кроватку прилечь?

Вот вроде сказал он это как-то по-доброму, негромко и с улыбочкой, но ребята пулей вылетают из спальни. Кирилл усмехаясь уходит за ними, а я…

Как можно скорее застилаю последний матрас, хватаю грязные простыни прямо огромным комом и, прикрываясь им от колючих взглядом, бегом возвращаюсь обратно в свою норку, то есть в прачечную, и прячусь там среди вороха белья и одежды.

Только как следует отбоявшись, возвращаюсь обратно к работе. Уже запихнув в машинки половину простыней, обнаруживаю, что от запасов стирального порошка в ящике остались лишь жалкие крупинки. Необходимо где-то раздобыть еще, но узнать о том, как это полагается делать, мне совершенно не у кого. Реин, которая все еще иногда приходит сюда недолго посидеть в своем старом кресле у входа, сейчас нет, и где ее искать я не представляю.

Неуверенно выхожу в большой зал. По расписанию у молодняка стражей сейчас свободное время, и они рассеялись по всему комплексу. Вот и здесь несколько человек сидит прямо на полу, уткнувшись в конспекты. Две пары отрабатывают приемы, поделив между собой широкий ринг. Наверху на диванчике удобно устроился Кирилл, держа планшет одной рукой и поигрывая ножичком другой.

По стеночке обхожу зал и, не зная, что делать, выхожу через шлюз на платформу и буквально сразу натыкаюсь взглядом на Реин. Она сидит в пластиковом кресле на краю среди неровно выставленных там растений в больших кадках на колесиках. Старушка не спит, но мне не сразу удается привлечь к себе ее внимание. Кажется, ее одолевают вполне себе счастливые воспоминания — по морщинистому личику гуляет мягкая улыбка.

Оказывается, запасы порошка и прочих расходных средств находятся в подсобном помещении на другой стороне бездны. Почему их доставляют именно туда — великая загадка, но так уж сложилось изначально.

Проводив Реин в ее комнату, как оказалась, отдельную от других, я возвращаюсь обратно на платформу. На ту сторону можно быстро перебраться по не слишком широкому раздвижному мостику без перил. Прямо на его серединке стоит парень в зеленой форме и увлеченно смотрит куда-то вверх. Проходя мимо него, останавливаюсь на секундочку и тоже запрокидываю голову, но, признаться, ничего особенного не замечаю. Может парень просто как бы заглядывает в собственное будущее? Для симметрии делаю шажочек в бок и осторожно смотрю в бездну. Те же уровни, подсвеченные лампами с боков, но где-то далеко внизу, все резко обрывается и утопает во тьме. Из глубины так и веет жутью. Но вдруг, может мне просто кажется, но в темноте появляются огоньки. Они кружатся, словно водят друг с другом хоровод, потом резко становятся более тусклыми и исчезают. Так кружится голова, что я чуть не ныряю за ними следом.

Поспешно отстранившись, я сбегаю с моста прямо к шлюзу, где как раз сейчас никого нет. За ним практически та же планировка комнат, что и с противоположной стороны. Я быстро нахожу кладовку, где едва можно развернуться из-за обилия кое-как накиданных предметов. Похоже, тут в основном хранится то, что другие девушки используют для уборки. Беру сразу два больших пакета и в результате еле-еле выбираюсь из маленького помещения. До шлюза иду даже довольно бодро, быстрой походкой, чтобы руки не успели отвалиться. Как раз одна из девушек проходит мимо меня, так что мне не приходится самой отпирать дверь. После шлюза ненадолго ставлю пакеты на пол, по привычке оглядываюсь вокруг и вдруг вижу наконец Кейт — впервые с тех пор, как она стала стражем.

У нее припухшее лицо, губа разбита, на скуле большой синяк, а глаза удивленные и испуганные. Она останавливается метрах в тридцати от меня, кивком указывает куда-то в сторону, разворачивается и идет обратно, откуда шла до этого. Подхватываю пакеты, чтобы последовать за ней, в спешке спотыкаюсь о них же и чуть не растягиваюсь на платформе. Пока выпрямляюсь, перехватываю пакеты поудобней, вижу других новобранцев стражей, проходящих по платформе к шлюзу. Они все смотрят на меня либо насмешливо, либо злобно. Ну не любят стражи людей с нулевого, может у них уже и отдельная лекция на эту тему была. Бедная Кейт, мне и от одних этих взглядов не по себе, а ведь ей с ними учиться! Да и вообще жить целый год. Хотя ладно, в некоторой мере такое отношение все же можно понять. На нулевом из тех, кто там именно живет, а не работает, принимая например поезда с внешних территорий, большую часть представляют собой пьяницы, наркоманы или преступники, от которых были рады избавиться гильдии, а также несчастное потомство этих людей.