Мышь в Муравейнике (СИ) - Обава Дана - Страница 21

Мы разделяемся. Зажав в руке планшет с фото Стоува на экране, Лекс ныряет в толпу, пытаясь пробраться к клетке и выходящим из нее соперникам. Точнее один выползает, другого выносят оттуда. Я же просто пытаюсь не упасть на пол и не быть затоптанной. Толку от меня, понятно дело, никакого.

Под музыкальную паузу между схватками, толпа начинает волноваться сильнее. Свет начинает снова мигать, люди орут, улюлюкают, извиваются и толкают друг друга. Парочки лобызаются прямо посреди всего этого. Смысла стоять здесь нет, так что я разворачиваюсь в надежде добраться хотя бы до какой-нибудь стены. И тут какой-то парень хватает меня и буквально впивается в губы очень мокрым, пахнущим пивом поцелуем. Вместе с его языком у меня во рту оказывается какая-то таблетка, которая тут же проскальзывает в горло. Когда он, наконец отпускает меня, я остервенело откашливаюсь, но она уже далеко. Остается надеяться, что это какая-нибудь конфетка.

Парень растворяется, а я все-таки добираюсь до стены, вдоль которой стоит куча народу, так что без толку. Случайно заглядываю за одну из многочисленных дверей — там коридор с красными и оранжевыми огнями.

Добравшись до выхода, я глотаю свежего воздуха и возвращаюсь обратно. Я же пришла сюда искать Стоува, так что какой тьмы? Вынимаю его портрет и начинаю опрос контингента. Но народ в зале, по ходу, вообще уже ни черта не соображает. Пробую коридорчик. Он ведет меня из помещения в помещение, в большинстве из которых также полно людей. Часть из них занимается удовлетворением друг друга, часть просто валяется на полу или беседует. Есть комнаты с бильярдом, карточными играми, конечно же бар. Нигде Стоува нет, никто его не знает.

В другой коридор меня не пускает охрана, и Стоува эта охрана тоже не знает. Да и не хочет она ничего знать, ей за это не платят. Ну ладно.

Вообще, начинаю замечать, что у многих людей здесь есть рога. Раньше, вот у того бойца в первом бою, мне это показалось странным, но похоже, это просто такой вид людей. В конце концов, под нами находится множество переходов в другие миры, так что наличие рогов не должно казаться чем-то примечательным. К тому же лица этих существ и на человеческие-то не сильно похожи, они вытянуты и покрыты очень мягкой шерстью. Сейчас я бы сказала, что больше всего они похожи на баранов — голограммы этих животных нам показывали в школе. Все очень похоже на голограмму. Вот эта трава под ногами так точно слишком правильная и зеленая. А бабочки? Почему они такие прозрачные и оставляют в воздухе блестящий след?

Я протягиваю к одной из них руку, чтобы проверить ее на материальность, а она садится ко мне на палец и уверенно заявляет:

— Я знаю Стоува.

— Хорошо, но только ты ведь не настоящая, — вздыхаю я.

— Зато я настоящий, — говорит мужчина, которого я ухватила за пуговицу на рубашке. — Пойдем, я проведу тебя к нему.

У моего проводника на затылке выбрит символ, похожий на стилизованное дерево. Он ведет меня за руку по коридорам и комнатам с отдыхающими людьми до плохо освещенного закутка. В нем он на ощупь нашаривает край какого-то холста, прикрывающего, по-видимому, еще одну дверь или попросту дыру в стене. Вслед за ним я проваливаюсь в темноту.

Через несколько шагов мужчина включает фонарь и, освещая лишь пол под нашими ногами, ведет меня дальше. Мы проходим по пустым помещениям достаточно далеко, мне кажется, мы должны бы уже выйти на платформу с другой стороны, но вокруг по-прежнему черным-черно, когда он наконец останавливается, освещая на стене все тот же знак, что и у него на голове. После этого он поворачивается и находит за грубо сколоченными из деревянных досок щитами люк в полу. Открыв его, он жестом приглашает меня спуститься вниз первой.

— Сначала расскажи, что тебе известно про Стоува, — предлагаю я, с сомнением оглядев металлическую лестницу, ведущую на уровень ниже.

— Я нашел его так же, как нашел тебя, — говорит мужчина. У него красивый низкий голос и таинственные интонации, но мне мало информации.

— И тоже привел его сюда?

— Конечно, — отвечает он, по-моему, с хулиганской улыбкой, но видно плохо. Он по-прежнему светит вниз на распахнутую дверцу люка. Я по-прежнему не спешу куда-то лезть, так что он вынужденно продолжает: — Меня зовут Лит. Я — проводник ищущих знание.

— Понятно, — я неуверенно переминаюсь с ноги на ногу. То ли мужик псих, то ли мне повезло наткнуться на что-то интересное, но мне бы хотелось, чтобы проводник выдавал информацию побыстрее и в таком месте, из которого можно сбежать, если что. Не хочу я никуда лезть.

— Обещаю, показать тебе то, что видели немногие, — пробует соблазнить меня Лит.

Ага, Мин мне однажды уже кое-что такое показал. Тогда он в первый (и, наверное, в последний) раз назюзюкался пивом. Короче на такие вещи я больше не покупаюсь. Делаю хороший шаг назад.

— Тебе понравится.

Ага, Мин тоже так говорил. А потом его на меня стошнило.

— Стоув здесь? — пытаюсь я что-нибудь выяснить.

— Нет, — отвечает Лит через небольшую паузу. — Но он сюда еще вернется.

Я вздыхаю.

— Он обязательно придет на следующее славословие, — обещает Лит.

— На что?

— Посмотри сама, — приглашающим жестом он показывает на люк.

— Может быть, ты просто скажешь мне время, и я к нему вернусь? — предлагаю я с надеждой.

— Я не могу пригласить на славословие непосвященного, — терпеливо поясняет Лит.

Его настойчивость меня коробит и злит, а какая-то часть меня вообще сильно подозревает, что из люка мне потом не выбраться. Почему я лезу вниз и сама не знаю, но с удивлением обнаруживаю себя перебирающей руками холодные перекладины лестницы. Лит услужливо мне их подсвечивает сверху. Голова почему-то кружится и пальцы с трудом хватаются за металл. Несколько раз я близка к падению.

Добравшись до низа, прямо-таки жду, что Лит закроет меня здесь в темноте, и уже злюсь на себя за свою немереную глупость, но тот легко слезает вниз ко мне. Пройдя мимо меня, он зажигает несколько толстых свечей в разных концах небольшой комнаты.

— Осторожно, — говорит он, указывая на дыру в полу. Судя по всему, ее кто-то продолбил здесь специально. Кроме нее в помещении находится только дерево.

Даже пламени свечей по углам достаточно, чтобы сказать, что это очень искусно выполненная скульптура. Не знаю, что за материал, но вырезана каждая мелкая веточка, каждая бороздка на коре, покрывающей ствол, и корни, уходящие в каменный пол словно в землю. Листьев на дереве мало, они крупные и похожи на осиновые.

— Материнское дерево, — с придыханием говорит Лит.

Потрогав кору и один из листиков, который задрожал от моего прикосновения, я поворачиваюсь и с большим вниманием осматриваю пол. Вдоль стен двумя рядами от дерева идут круги, начерченные мелом на полу. Вокруг ближайших из них вижу небольшие наросты. Они похожи на каменные ростки, поднимающиеся вверх.

— Теперь видишь? — спрашивает Лит, с благоговением взирая на дерево.

Я бы может и увидела, если б могла посмотреть на все это его глазами, но пока что я ни черта не понимаю. И что могло привлечь сюда ищущего деньги Стоува?

— Мать ответила тебе, — Лит восторженно гладит меня по плечам, — она приняла тебя.

Я изумленно оглядываюсь на дерево, все его листики мелко дрожат.

— Вот, возьми это, — Лит заходит за дерево и достает из деревянного сундучка небольшого формата, но толстую книжечку. — Когда ты прочтешь это, то поймешь, как служить матери наилучшим образом.

— Отлично, — я принимаю от него книжечку и рассматриваю мягкую обложку. На ней все то же дерево, нарисованное белым на синем фоне. Бумага тонкая, тираж пятьдесят экземпляров. — Так, когда мне подойти?

— Срок наступит через девять дней, — многозначительно говорит Лит.

С книжкой я возвращаюсь в зал. Основное действие уже, похоже, закончилось, и народ начинает расходиться. Лекса я нахожу возле клетки, общающимся с полуголым бойцом в кожаном ошейнике с шипами. Последний выглядит бодрячком, хотя на его голом блестящем торсе видны многочисленные окровавленные укусы. Укусы?!