Подселенцы (СИ) - Обава Дана - Страница 49

Адель поднялась с колен, сделала шаг к окну, но оно тут же исчезло, снова став грязным пятном, которое она с таким успехом малевала весь день. Протянув руку, она дотронулась до едва подсохшей краски кончиками пальцев, словно пытаясь включить ее, понудить видение вернуться. Но жизнь уже покинула картину. Она стала пятном краски, пригодным лишь для выноса на помойку.

Девушка со вздохом опустилась обратно на пол, не ожидая уже увидеть и видение мертвого тела под своей кроватью, но то почему-то осталось. Тело не изменилось, взгляд все также отсутствовал, но мертвая рука, изуродованная так, как будто ее в несколько попыток пытались отрезать, а потом и сжечь, вдруг дернулась, поползла по полу и, лишь чуть не добравшись до края тени, разжалась, резким движением выбросив на пол две фигурки. Адель перевела на них взгляд, а когда через мгновение снова глянула под кровать, мертвеца там уже не было. Теперь там снова находились лишь беспорядочно уложенные ее вещи. Женщина сделала, что хотела.

Адель подобрала фигурки — все те же фигурки, которые она нашла в землянке в лесу — человека и собаки.

— Хочешь от меня чего-то? — спросила она у воздуха.

С фигурками в руках Адель вышла из комнаты и, бесцельно побродив по квартире, пошла на улицу. Куда идти дальше у нее не было ни малейшего представления, но сменить дислокацию хотелось нестерпимо. Она просто пошла вперед, надеясь, сама не зная на что. Никаких дальнейших инструкций ни каким образом она больше не получила. Правда, конечно же, и не должна была. Все эти видения создавал ее собственный мозг, и хотя она это прекрасно понимала, все равно, почти каждый раз она не могла сразу избавиться от них, перестать прислушиваться к ним, искать в них смысл.

— Я просто гуляю, — оправдала она себя. Бессмысленно проплутав по городу не меньше часа, она решила вернуться домой. Потом передумала и поднялась на холм. Экскурсантов в этот раз на площадке не было, возле каменных статуй она неожиданно оказалась совсем одна.

Больше фэнтези - Knigoed.net

Фигурки, которые она по-прежнему сжимала в ладонях, Адель поставила на длинный каменный стол посредине площадки. Когда в прошлый раз она поднималась сюда вместе с толпой, она даже как-то не удосужилась обратить на него внимания, а посмотреть было на что. Символы, вырезанные почти по его периметру, хотя за давностью лет и не четкие, Адель не могла не узнать. Те самые символы ограждающего от зла заклинания, не позволяющие оборотням пересекать их замкнутую вязь. Они очерчивали большой прямоугольник, оставив только немного места с одного из концов стола.

— Ну и зачем вы здесь? — Адель провела пальцами по резьбе, очищая ее от мелкого сора. Подняв взгляд, она все-таки удержалась от очередного вскрика. — Чего тебе от меня нужно?! — воскликнула она уже без почтения. С другой стороны стола снова была все та же черноволосая угрюмая женщина, на этот раз вполне живая. Она вроде бы сидела на чем-то, уставившись на девушку злобным взглядом. Из круглой раны на плече и других страшных ран по всему телу сочилась кровь.

Женщина открыла рот и что-то беззвучно сказала, какое-то короткое односложное слово. Ночь? Дочь? Адель ничего не услышала, как будто на мгновение перестала воспринимать звуки, но слух тут же вернулся, причем взорвался грохотом барабанов. Женщина испугалась, отпрянула от стола и исчезла. Адель посмотрела туда, куда в последнюю секунду был направлен ее изменившийся взгляд.

Под аккомпанемент барабанов на холм поднималась целая процессия людей с горящими факелами. Причем Адель и не заметила, как стемнело. Впереди возбужденной толпы шли три человека в темных балахонах с длинными посохами в руках, на концах которых были прилажены черепа животных. На них самих были маски, изображающие, видимо, морды этих животных, а сверху надеты странные головные уборы из множества кожаных полосок. Добравшись до площадки с каменными истуканами, они подняли посохи в приветственном жесте и, другие люди, экипированные подобным образом, которые вдруг оказались стоящими совсем рядом с Адель, отсалютовали им в ответ.

Следом за жрецами, если это были они, на площадку тащили на веревке слабо упирающуюся женщину лет пятидесяти в условном платье, похожем на мешок с прорезями для рук и головы. У нее был изможденный вид, она еле шла, низко опустив голову, но на самой вершине, когда ее уже поставили возле стола перед, по-видимому, главным из жрецов, она выпрямилась и посмотрела на того так, как будто это в ее руках была судьба и его самого и всех собравшихся. Остальные люди в благоговейном молчании встали позади нее.

Что до этих людей, это явно были не горожане, по крайней мере, не современники Адель. Она уже поняла, что видит зарисовку из прошлого, так как его представляет ее больной мозг, но, несмотря на пронизывающий страх, прекращать видение она не хотела, оставшись стоять на своем месте у стола, откуда все действо было видно лучше всего.

Главный жрец начал что-то кричать, указывая на костер, разведенный возле него. Там варилось что-то в огромном котле, толпа экзальтированно заорала в ответ. Приведенная на заклание женщина лишь устало смотрела вдаль, с холма, на черный лес. Хотя ничего там было не разобрать, но она, видимо, не хотела смотреть на лица своих соплеменников, беснующихся вокруг нее.

Наконец, котел сняли с огня и поставили на подставку на свободной от символов части стола. Когда от него перестал так сильно валить пар, главный жрец простер над ним свою руку и сделал на ней глубокий разрез. Капли крови упали в варево, вызвав очередной взрыв ликования у публики. Подняв руки в успокаивающем жесте, жрец подошел к женщине и ухватив ее за волосы заставил подойти к котлу, наклониться над ним. Адель показалось, что он просто-напросто перерезал ей горло, кровь хлынула в котел, но, когда он снова поднял ее, то она еще была жива. Продолжая держать ее за волосы, он позволил женщине опуститься на землю у своих ног. Другой жрец начал быстро разливать горячее кровавое питье по кружкам, с которыми подходили люди. После остальных к желанной жидкости приложились и сами жрецы.

Толпа закричала сильнее, но это был еще не конец ритуала. Из темноты выступили новые фигуры, они прошли сквозь толпу, которая с каждой секундой все больше и больше теряла человеческие черты, и подошли к столу. На них также были маски животных, но эти походили на настоящие головы, разве что некоторые увеличенные в размерах. Адель увидела медведя, волка, вепря, лису, рысь, лося и даже зубра. Человекоподобные же тела полностью скрывали одеяния, похожие на космические скафандры, но с элементами доспеха. Двигались они скованно.

Жрецы с почтением освободили новоприбывшим место у стола. Толпа неистовствовала все больше, а пришельцы подхватили под руки несчастную женщину и положили ее на стол, в пределах прямоугольника, очерченного символами. Один из них разорвал на ней ее нехитрую одежду. Женщина смотрела только вверх, ее глаза застыли, губы сжались. Пришелец поднял руку, и Адель ахнула, увидев в ней топор. Удар и другой пришелец подхватил голову с частично обкарнутыми топором волосами и без малейшего уважения кинул ее в один из контейнеров, оказавшихся рядом с ним. Почуяв кровь, толпа пришла в движение. Это были уже не люди, а жуткие монстроподобные создания с ошметками одежды на искореженных телах. Они, забыв о каком-либо почтении, начали напирать на стол, но до обезглавленного трупа женщины добраться не могли. Пришельцы же начали деловито потрошить тело и, переложив в контейнеры ее органы и отрубленные куски мяса, спокойно удалились, распихав беснующуюся толпу.

Поняв, наконец, что ей тут ничего не светит, толпа все же отхлынула от стола, и Адель получила возможность наконец свалиться в обморок.

***

Они всю ночь просидели на среднем пролете лестницы, откуда был виден холл и передний вход. Старый дом, в котором Эльсон оставил все ровно так, как было при бабушке, поскрипывал в темноте, как будто потихоньку жаловался на внезапно возникшее одиночество, но троица играла без звука на своих телефонах и не шибко-то обращала на него внимание. Наконец один из них встал, потянулся и спустился вниз с целью прошвырнуться до холодильника. Обратно Алан вернулся донельзя недовольный.