Остаться человеком (СИ) - Нэльте Нидейла - Страница 27

— А что это вы с чужими рабынями разговариваете? — интересуюсь недобро.

— Ну я просто… Лайла же…

— Это всё, конечно, замечательно, — в голосе Лерки лёгкие капризные нотки, — только я домой хочу! К стабилизатору микроклимата! Перегрелась на вашей жаре…

— Вам нужен медик? — Дамлий тянется к карману. У него там что, совсем мелкий? Люди, не расстающиеся с походными медиками, никогда не вызывали у меня доверия.

Лерка вдруг подаётся вперёд, смотрит на парня таким взглядом… Она у нас вообще красавица, а если ещё специфически подкрасится — мимо не пройти. Да и столь яркая брюнетка здесь на Тарине — довольно редкое зрелище.

— Дамлий, радость моя, хочешь показать своего медика? — воркует таким тоном, ещё и губу лизнула — бедный Дамлий моментально покрывается неравномерным румянцем, чуть отступает, мямлит:

— Ну… я…

— В другой раз, лапушка, — многообещающе мурлычет Лерка. Переглядываемся, прыскаем со смеху — на всякий случай, чтобы разбавить впечатление.

— Увидимся! — бросаю, закрываю дверь, трогаемся.

— С Лайлы глаз не спускай, — заявляет Лерка.

— Легко тебе говорить, — ворчу. — Думаешь, с ним стоит общаться? — киваю чуть назад, имея в виду Дамлия.

— Вряд ли этот что-то из себя представляет, скорее подгадить может, и то не до конца осознанно. Лучше поменьше. А вот твой Клим меня интересует.

Кошусь на мокрого Антера, глядящего в окно и делающего вид, будто ничего не слышит. Но я-то знаю, прекрасно замечает даже мельчайшие детали.

— Келлин контур, — развожу руками. Лерка кивает так, словно вот-вот самолично разберётся с этим контуром. Но молчит.

Антер

Тали с подружкой болтают, неприятное ощущение, будто мешаю, не даю поговорить нормально. Потом Чара откидывается на спинку, прикрывает глаза. Не отошла ещё после перелёта, наверное.

Хочу придвинуться поближе к Тали, обнять, но вовремя вспоминаю, что мокрый. Поворачиваюсь — взгляд у неё тревожный, и что-то мне тоже немного не по себе.

Подъезжаем, Тали будит задремавшую Леру, та улыбается, сразу же отправляется в комнату. Иду переодеться? когда спускаюсь — Тали рассеяно заканчивает раскладывать по местам вещи.

— Что-нибудь случилось? — спрашиваю.

— Всё нормально, — говорит, поглядывая наверх. Не выдерживает, поднимается к подруге. Жду, но не выходит, иду запустить комбайн. Беру сетевик, только как-то тяжело сосредоточиться, вместо информатики хочется пойти к Тали, поучаствовать в разговоре.

Она выходит сделать чай, наскоро перекусывает.

— Что там? — спрашиваю.

— Приболела, — отвечает, бросаю взгляд на походного медика, молчу. Как я понимаю, разговор об отлёте откладывается. Тали ставит на гравинос чай, какую-то лёгкую перекуску. Отвлекает перелив домашнего коммуникатора — Тали некоторое время рассматривает изображение Свеллы, всё же решает ответить. На всякий случай ухожу из угла обзора.

Свелла, кажется, в кровати, хотя уже далеко за полдень. Опирается на подушки, кутается в золотистый пеньюар.

— Ты не занята? — спрашивает.

— Ну так… — Тали ведёт плечом. — Что-то случилось?

— Хотела поговорить. Никак не могу с новым рабом разобраться. Иногда кажется, что он меня вот-вот… не знаю. Что он меня ненавидит. У тебя тоже так было?

— А ты что, бывшего вольного купила?

— Ну да, — тянет Свелла, будто это само собой разумеется. А казалась такой неглупой.

— Может, тебе лучше обычного постельного пока? — осторожно предлагает Тали.

— У нас таких полно, — пожимает плечами Свелла. — Думаешь, я не пробовала? Я же говорила, почему хочу… я что, отвлекаю тебя от чего-то?

Похоже, вид стоящей Тали верно подействовал.

— Ты же знаешь, ко мне подруга приехала на несколько дней…

— Ой, извини, совсем забыла! Потом поговорим…

— Ты там поосторожнее, — предостерегает Тали встревоженно. — Бывшие вольные ведь все разные и некоторые вряд ли горят любовью к тем, кто их лишил свободы.

— Но я же ему ничего плохого не делаю! Ладно, не буду отвлекать. Если соберёшься на реабилитацию — звони!

Тали вздыхает, бросает на меня взгляд — вспоминаю себя, могу представить эмоции новой Свеллиной игрушки. Зря она это затеяла.

Тали берёт гравинос, уходит к Лере. До вечера почти всё время проводит там, иногда только за чаем выбегает. Пару раз подхожу к двери, прислушиваюсь. Поначалу доносятся тихие разговоры, не лезу. Ближе к ночи уже молчание, стучу чуть слышно, заглядываю, заношу ужин.

Чара, похоже, спит, разметалась по кровати, на лбу мокрая полоска ткани, Тали заботливо поправляет одеяло, убирает с лица волосы. Так всё это неожиданно.

— Поешь, — говорю.

— Спасибо, — улыбается ласково, садится на свободный кусочек кровати. Чара чуть поворачивается, одеяло соскальзывает — вижу покрасневшую левую руку, Тали спешит поправить.

Вспоминаю — она её на пляже тёрла, потом порезала. Теперь почему-то не залечивает. Нужно было, чтобы морская вода попала? Зачем?

— Она… провезла в себе устройство какое-нибудь? — спрашиваю.

— Антер, — Тали смотрит серьёзно. — Я знаю твою скорость соображения. Пожалуйста, не пытайся догадаться. Всё, что нужно, нам скажут. Хорошо?

Значит, тебе тоже не сказали? Киваю, но разве мысли так просто остановишь. Стараюсь изо всех сил не думать о том, как и что можно замаскировать в организме настолько, чтобы сканеры не сработали. Хотя рука всё-таки левая, а сканируется обычно правая. Или оно там неактивно? Морская вода, получается, активатор?

Тали ничего не ест, переживает. Вспоминаю, как лежала со мной, прижималась к спине, когда мчались с острова Далгнеров. Я ведь даже мечтать тогда не смел…

Уговариваю поесть, предлагаю сменить ненадолго — пускай отдохнёт, но Тали только отмахивается. Щупает лоб подруги, смачивает заново ткань. Там все сорок, наверное. Звонит Клим, Тали колеблется, решает не отвечать.

— Мы развлекаемся, не до того нам, — хмыкает. Да уж, развлечения те ещё.

Уношу гравинос, притаскиваю снизу кресло, чтобы ей хоть было, где присесть. Как-то незаметно сам оказываюсь в нём, держу её на руках, поглаживаю. Отдохни, моя хорошая. За всех переживаешь, забывая о себе. Как тебя на Тарин занесло?

Мерно дышит, задремала, похоже. Перебираю волосы, накручиваю на пальцы соломенные пряди, прикасаюсь губами. Почти неуловимый любимый аромат, ставший таким родным, словно квинтэссенция чистого счастья.

Всё уже занемело, но я и в более неудобных позах время проводил. Много времени. Боюсь шевельнуться и разбудить, боюсь заснуть — Тали расстроится, если ухудшение пропустим. Хотя ведь не может быть, чтобы процесс ничем не контролировался. Посматриваю на Леру, тоже спит, дыхание ровное, правда тяжёлое.

Тали чуть поворачивается, укладывается поудобнее, рука мягко скользит на моё плечо. Поджимает колени, не могу удержаться — поглаживаю гладкую кожу. Вернись отсюда, Тали, слышишь? Пожалуйста, не пытайся сама всё узнать и везде успеть.

Чара чуть постанывает, поворачивается, Тали моментально подхватывается, протирает ей лоб, прислушивается. Возвращается.

— Ой, я же тебе всё отсидела, наверное, — шепчет.

— Да нет, — говорю, — нормально.

— Иди спать.

— Вообще-то я планировал тебя отправить.

Ласковая улыбка — ни у кого больше такой не видел.

— Я не пойду, но тебе вовсе не обязательно здесь сидеть.

— Лучше с тобой побуду. Вдруг что-нибудь понадобится? — вижу, как хочет возразить, добавляю тихо: — Я без тебя скоро много буду спать.

Смотрит любимым тёплым взглядом, подходит, забирается рядом. Умащиваемся, чтобы было удобно, прижимаю к себе, кладёт голову на плечо.

— Не представляешь, — шепчу, — как мне хочется, чтобы ты пообещала не привлекать к себе внимания и не пытаться заглянуть во все местные загадки.

— Обещаю, что буду очень и очень осторожной. Ты не переживай, в случае чего меня выведут.

Хотелось бы верить. Но судя по тому, что вижу, не очень-то получается. Молчу.

Сидим, перешёптываемся, где бывали, где хотели бы побывать, как-то незаметно строим планы, куда поедем — потом, когда всё закончится. Ещё успеваю подумать, хватит ли моего скудного здешнего заработка… ну не на золотое кольцо, конечно, но хоть на какой-нибудь прощальный подарок? И не привлечёт ли подобный заказ ненужного внимания к Тали? На этом и отключаюсь.