Остаться человеком (СИ) - Нэльте Нидейла - Страница 35

— Вам не нравятся угощения? — интересуюсь. Отшвыривает бокал — на полу битое стекло в многослойных пятнах. Так у Тали вообще посуды не останется.

— Мне не нравится подача! Ты у Литы совсем обнаглел! — глаза горят, губы облизывает, по-моему, даже руки слегка подрагивают. — Убери это!

— Сейчас робота запущу.

— Какого робота?! — взвизгивает. Подталкиваю гравинос в сторону гостиной, сколько он там сможет пролететь — мысленного управления-то у меня нет. Внимательно слежу за кнутом, ухожу от очередного не очень прицельного удара, стараюсь поменяться местами.

— Вы перевозбуждены, предложить вам успокоительного? — спрашиваю.

Хорошо, что у неё с координацией проблемы, расфокусированных ударов избегать не так уж сложно.

— Ах ты!.. — чуть не задыхается Олинка. — А ну иди сюда, поганец!

— Антер, где ты там? — слышу недовольный Чарин голос.

— Пытаюсь выйти! — отвечаю. Обращаюсь к мегере: — Меня зовут.

— А я приказываю здесь остаться! И у меня на тебя больше прав! Лита мне тебя обещала! И имей в виду, рано или поздно я до тебя доберусь и всё припомню! И ликёр разлился! — тычет пальцем в пол.

— Налить вам ещё? — предлагаю.

— Это ты к чему? — подозрительно интересуется Олинка, отступаю от очередного удара кнутом, наконец-то мы сделали разворот — приближаюсь к выходу в гостиную. Подхватываю гравинос, на нём всё слегка перемешалось, но хоть не попадало на пол.

Чара продолжает плести, причём, по-моему, узор складывается скорее, чем она перебирает пальцами. Рабы рядом с ней, правда смотрят на нас. Возникает странное, непонятное ощущение, будто пока они там — находятся под защитой этого удивительного коврика, прямо самому хочется присоединиться, отгородиться им от психопатки.

Ставлю гравинос на стол, намереваюсь всё разложить, внезапно чуть не падаю. Ноги абсолютно перестают слушаться, отталкиваюсь руками от столешницы, не то свалился бы. Оглядываюсь, у этой суки в руках парализатор. Очень уж похож на Талин.

— Он от кнута уворачивался! — заявляет с такой искренней обидой.

— Лита не будет довольна, — пожимает плечами Чара. Бросает на меня взгляд — словно просит потерпеть несколько минут. Не отрывается от своего разноцветного плетения, совсем немного до конца осталось. А оно красивое выходит, и что-то напоминает. Пытаюсь вспомнить. Только не до того — Олинка подступает, облизывается, отодвигает стол, убирает на него кнут. Проводит руками по моей груди, плечам. Приближает лицо.

— Выражаешь недовольство, раб? — возмущается, когда отворачиваюсь.

— Блаженство, — бурчу. Привстаёт на цыпочки, пытается развернуть мою голову — чёрт, похоже, щёку процарапала. Всё-таки прикладывается губами к губам.

— Зря ты, — снова произносит Чара, я уж думал, так и будет пофигизм изображать. — Лита взбесится. Лучше давай ещё выпьем.

Давайте, может, наконец-то свалится. А иначе свалит меня, попробуй равновесие удержать, когда шевельнуть ногами не можешь. Если бы не её сопровождение, высказался бы. Но элитные рабы наверняка скрывать не станут, спроси их кто-нибудь. Молчу.

Чарин ликёр почти нетронут, да уж ей после весёлой ночки и полглотка хватит. Смотрит на одного из рабов:

— Вон там бокалы, принеси госпоже новый и налей.

Тот моментально повинуется, куда уж мне. Олинка словно и не замечает, запускает руки под футболку, вот демон, хоть бы отсутствие черрадия не заметила. Перехватываю запястья:

— Госпожа не разрешает, — говорю. Выдирает, приходится отпустить чтобы не упасть. Надо ж так было выстрелить. Интересно, специально или промазала?

— Она всё время не разрешает, не разрешает! Это я тебя купила! Я!

Появляется раб с бокалом, наливает ликёр, подаёт как положено. Госпожа на него внимания не обращает, рассматривает меня, обводит губы языком.

— Кажется, готово! — говорит Лера. Олинка поворачивается, на мгновение застывает.

— Красиво как… — бормочет вдруг. Смотрит на меня, на рукоделие. Сходи потрогай, похвали!

Лера протягивает, чтобы лучше видно было, поднимается — да у неё, наверное, все ноги занемели от сидения на ковре. Чуть растрясает их. Олинка действительно рассматривает узор со странным, почти нежным выражением.

Но всё-таки так и не отходит — наоборот, оборачивается ко мне, из глаз внезапно начинают катиться слёзы. Необычное зрелище.

— Почему, ну почему ты так со мной, — бормочет. Оборачиваюсь к Лере, кивает — мол, всё нормально. Ничего себе нормально. Олинка неожиданно вспоминает про раба, выхватывает бокал, осушает. Но хоть не дерётся.

— Отпускай Антера, сейчас медика принесу! — говорит Чара. Ну да, не будет же она гостью оттаскивать, и рабам не прикажет — ещё получат за то, что пошли против воли своей хозяйки. Давай уже поскорее неси медика.

Лера направляется под лестницу.

— Не отпущу! — Олинка бросается ко мне с объятиями, равновесие тут никак не удержишь — летим вниз, хорошо хоть там ковёр. Стараюсь смягчить падение, спина всё равно отдаёт резкой болью, а Олинка сверху выбивает весь воздух из лёгких. Что-то бормочет, пытается поцеловать, заливая слезами. Отворачиваюсь как могу, пробую перехватить и перевернуть, наконец получается, прижимаю руки к полу, где там эта Чара.

Поднимаю голову, входная дверь внезапно распахивается, пропуская Тали. Которая почему-то держит мужские брюки. Кого это она раздела? Останавливается, настороженно обводит глазами гостиную, а я даже подняться не могу. Демоны.

Олинка смотрит снизу с надеждой, приоткрывает губы, извивается. Хочется не знаю что сделать с этой психопаткой, но она и сама уже глаза закатила — кажется, наконец-то отключилась. Не могла на пять минут раньше.

— Что тут происходит?! — вместо Тали снова таринская госпожа, гневные молнии в глазах, я почти забыл, как она умеет. Сзади Лайла перепуганная, посматривает, боясь внимание привлечь — кажется, не сомневается, чего мне ждать. Она-то что тут делает? Подоспевает Чара с походным медиком, лёгкий укол — по ногам пробегают иголочки, почти сразу начинаю нормально чувствовать, вскакиваю. Спину пронзает болью. Молчу, и не такое терпел.

— Спокойнее, — Лера останавливает, задирает футболку, проводит медиком вдоль позвоночника, слышу лёгкое потрескивание и тепло. Хорошо как… если бы не Тали.

Швыряет на диван брюки и ещё что-то, подозрительно напоминающее застёжки от них же. Оглядывает нас всех таким взглядом — не по себе. Олинкины рабы изображают статуи.

— Живо в подвал! — говорит мне, поворачивается, идёт к двери на подвальную лестницу. Лера опускает футболку:

— Готово.

— Спасибо, — бурчу. Сидела со своим дурацким ковриком.

— Ой, подожди.

Ну что ещё? Останавливаюсь. Ах да, щека — до крови расцарапана. Светит пару секунд:

— Вот теперь хоть женись, — хмыкает. Угу, прямо сейчас и начну. — Перенесите госпожу на диван, — обращается уже к рабам. Похоже, приводить её в чувства никто не собирается. Правильно, пусть все отдохнут сначала.

На полпути останавливаюсь, не могу я к Тали так идти, поворачиваюсь, захожу в гостевую ванную, умываюсь хорошенько, даже голову смываю, вытираю наскоро. Теперь получше.

Спускаюсь в подвал. И что ей сказать? Так смотрит… И почему сюда, а не в комнату?

— Тут звукоизоляция понадёжнее, — словно отвечает на невысказанный вопрос. — Боже мой, Антер, что произошло?

Не знаю, что ответить, с чего начать, о чём ты вообще подумала?!

— Тали… — начинаю, как-то хрипло выходит, смотрит внимательно, вдруг лёгкое движение — уже рядом, обнимает. Прижимаю к себе. Все мысли из головы выветриваются. Ты со мной.

Тамалия

Была бы это не Олинка, я бы ведь могла и голову потерять от ревности. Приходишь домой, а там такая картина!

Господи, ну у Антера и взгляд, страшно становится, Лерка же не допустила бы ничего ужасного! Только давно я у него таких глаз не видела. Обнимаю, я здесь, родной, мы же не будем возвращаться к прошлому, правда? Мысленно запираю дверь.

Прижимает к себе крепко-накрепко, не продохнуть. Ощущаю лёгкое прикосновение щеки, улыбаюсь. Что ночка, что денёк, не соскучишься.