Крученый мяч (ЛП) - Родригез Николь - Страница 14

– Успокойся, мама, все нормально. Мы все пошли в одно из этих мужских местечек и немного потусовались. Ничего такого, все в порядке, – говорит он, кладя руку мне на плечо, чтобы успокоить.

Близнецы не были любителями вечеринок в старших классах, но теперь, когда они вне дома, я начинаю переживать, что они могут вляпаться в неприятности.

Качаю головой и двигаюсь по линии раздачи, взяв салат, пару кусочков мяса и сэндвич. Отодвигаюсь от очереди и врезаюсь прямо в твердое тело, опрокидывая еду прямо на его футболку.

Нос улавливает знакомый запах, и я замираю. Медленно поднимаю взгляд вверх от идеально вылепленной груди, мимо шеи, подбородка с щетиной и твердой челюсти. Мои глаза скользят по полным губам, которыми я упивалась часами и которые ласкали каждую мою часть. Поднимаюсь выше кривого носа, сломанного в старшей школе из-за драки, чтобы защитить мою честь. И вот, наконец, добираюсь до глаз мужчины, на которого перевернула весь свой обед. Самые голубые в мире глаза. Глаза, в которые я смотрела последние восемнадцать лет. Глаза, как у моего сына. Глаза, которые он унаследовал от отца.

– Здравствуй, Чарли, – растягивает слова Габриэль, улыбаясь.

Он не выглядит удивленным, отчего я хмурюсь.

– Г-габриэль, – заикаюсь.

– Мама, это мой тренер Габриэль Гэвинвуд. Тренер, это моя мама Шар...

– Чарли Дэниелс.

Мое имя слетает с его губ с сексуальным подтекстом, а его улыбка становится шире.

– Как ты, черт возьми, дела, Чарли?

– Так вы знаете друг друга? – спрашивает Девин.

Я машу головой, чтобы очистить разум, но глаза не отрываются от Габриэля.

– Да, мы знакомы, – говорю хладнокровно.

Мы с Габриэлем просто продолжаем смотреть друг на друга. Девин же прочищает горло.

– Я... Пойду займу столик, – бросает Девин и оставляет нас одних.

Улыбка Габриэля дрогнула. Мужчина хватает меня за руку и тащит по коридору. Затянув в комнату, захлопывает за собой дверь.

– Я так и знал! Я подозревал, когда встретил Девина, но сейчас все встало на свои места, – чеканит он, повернувшись ко мне.

Он приближается, но я делаю шаг назад и натыкаюсь на стену.

– Тебе нужно кое-что объяснить Шарлотта, – говорит он, понизив голос.

– Значит, знал, да? Что, собирался устроить мне сюрприз? – повышаю голос и толкаю его в грудь.

Он не двигается, и я делаю глубокий вдох.

– Чем больше он говорил, тем больше я переставал сомневаться. Он из того же маленького городка, левша, у него мои глаза, отношение к жизни, а еще он тоже близнец и мать Девина Джона Дэниелса должна была учиться в Универстите штана Луизианы, – выплевывает он.

– Поздравляю, Шерлок, ты разгадал тайну века! – говорю с сарказмом. – А теперь пусти меня, чтобы я могла провести время с сыном.

Я пытаюсь снова протиснуться мимо него, но он прижимает меня к стене. Место нашего контакта мгновенно воспламеняется. Мое тело сразу оживает, словно не проходило столько лет. Оно тянется к Габриэлю, как было раньше.

Всякий раз, когда мы находились рядом, мы обязательно должны были касаться друг друга. Будто нашим телам нужен был контакт ради выживания. А когда мы оказывались порознь, казалось, что чего-то не хватает. Половина остатков от моего сердца дрыхнет с похмелья, а другая – в соседней комнате ищет столик, но я чувствую, как маленький умерший кусочек оживает от прикосновения Габриэля. Очень маленький кусочек, но все же кусочек.

Мне становится тяжело дышать, я опускаю глаза на его руку. Габриэль замечает это и отводит ее, словно обжегся.

– Прости, – говорит он, качая головой.

Понятия не имею, извиняется он за эпизод сейчас или восемнадцатилетней давности, но я поднимаю ладонь в качестве протеста.

– Мы поговорим, я в долгу перед тобой, но больше меня не трогай. Сейчас я хочу провести день с сыном.

Прохожу мимо него.

– Чем тебе помочь, Шарлотта? Скажи хотя бы это...

– Мне от тебя ничего не нужно уже восемнадцать лет, Габриэль. Я прекрасно справлялась сама, прекрасно справлюсь и сейчас, но спасибо за предложение. Если ты не заметил, никто не обивал твой порог. У нас все под контролем.

– Чарли... – умоляет он.

Не смотри ему в глаза. Не. Смотри. Ему. В. Глаза. Не делай этого, Шарлотта. Если ты... Черт.

– Габриэль…

Закрываю веки, молча приказывая ему оставить меня.

Он так близко, что ощущаю запах его одеколона. Все тот же. Все эти годы он пользовался тем же парфюмом? Это слишком тяжело. Я считала себя сильной, но как выяснилось, врала самой себе. Открываю глаза и направляюсь к двери.

– Ты ему скажешь или я? – спрашивает он меня вдогонку.

Уф, момент ностальгии резко испаряется, я разворачиваюсь, стиснув зубы.

– Не смей этого делать. Сначала мы сами во всем разберемся, и уже тогда будет видно. Да поможет тебе Бог, Габриэль Гэвинвуд, если ты скажешь моему сыну за моей спиной. Я тебя, черт возьми, кастрирую.

– Все такой же грязный рот, – хихикает он голосом, пропитанным сексом.

Он опускает руку на подол футболки и, стянув ее через голову, бросает на пол.

Бог мой. Долговязый парень превратился в мужчину. Обнаженную грудь и руки покрывают рельефные мышцы, а вены пульсируют через его загорелую кожу. Интересно, насколько приятно чувствовать такую силу на себе?

– Что... Какого черта ты творишь? – вскрикиваю я высоким и хриплым голосом.

– Ты сама заляпала мою майку, помнишь?

Он зарывается в своем шкафу, судя по всему, в поисках сменки. Я поворачиваюсь на каблуках, иду обратно к двери, но он резко оказывается передо мной, блокируя выход.

– Не отрицай этой химии, Шарлотта. Ты все еще ее чувствуешь.

Он улыбается мне в шею и прижимается к ней. Не представляю, как долго мы вот так простояли, но когда я открываю глаза, мне приходят в голову три вещи: он ушел, мне нужно переодеть трусики и я по-королевски лоханулась.

– И что это было? Ты вроде говорила когда-то, что вы не знакомы? – спрашивает Девин, пристально меня изучая.

Я копаюсь в своей тарелке.

– Разве? Что-то не помню. – Изображаю замешательство, упорно избегая его взгляда.

– Наверное, надо было предупредить, что он мой тренер, ведь я знаю, что ты не большая его поклонница. Может поэтому я... ну, ничего не говорил.

– Все в порядке, Дев. Как тренировки? – Меняю тему разговора.

Если я буду слишком много думать о Габриэле, у меня появятся мысли, которых не должно быть во время беседы с сыном.

– Хорошо, немного жестко. Я многому учусь. Тренер, конечно, придурок, но знает свое дело.

– Отлично, я очень рада. Не могу дождаться, когда увижу твою первую игру, – улыбаюсь, щипая его за щеку.

Он стряхивает мою руку и смотрит через мое плечо.

– Она жива! — ухмыляется Девин.

Оборачиваюсь и вижу, как Белла направляется к нам с неряшливым пучком, в очках и в моей бывшей толстовке Луизианского университета.

– Заткнись, – огрызается она на Девина, усаживаясь рядом со мной.

– Белла Дэниелс, я думала, что вырастила тебя для чего-то большего, – говорю, покачав головой.

Она ворчит и опускает взгляд.

– Потише, мам, – приглушенно бурчит она.

– Поешь и выпей минералки. Приняла обезболивающее?

Провожу рукой по ее спине, пытаясь хоть как-то помочь.

– «Адвил». Мне просто нужно еще поспать.

Я вздыхаю и направляюсь к буфету, чтобы наложить ей немного еды. Накладываю хлеб, яичницу с беконом и хватаю бутылку с водой.

Пока возвращаясь к столу, чувствую на себе взгляд и оглядываюсь. Встречаюсь глазами с Габриэлем, но быстро прерываю зрительный контакт. Подойдя к детям, придвигаю тарелку к Белле. Снова поднимаю глаза и вижу, что Габриэль наблюдает за дочерью. Его взгляд смягчается, но затем смотрит на меня, и лицо снова превращается в камень.

***

– Ты хочешь меня, Шарлотта. Я чувствую, как сильно, – шепчет Габриэль.

Мое лицо нагревается от его горячего дыхания.

– Да, – отвечаю, прижимая его лицо к себе. – Да, хочу. Давай, пожалуйста, скорее.