Королева согласна (СИ) - Ардо Маргарита - Страница 10

— Там красиво, светло, странно, — улыбнулась я. — Но с вами лучше. Я успела соскучиться.

— За минуту?

Я подумала и рассказала Рите обо всём, что произошло в гостях у джив и о временной петле, закончив:

— Теперь мне и поспать спокойно не дадут, во сне учить будут. И не спросили даже…

— В следующий раз бери меня с собой, — сказала Рита. — Я прослежу, чтобы тебя никто не обижал.

— Как же мне повезло с тобой, Ритуля! — воскликнула я.

А моя скромная подруга снова покраснела.

* * *

За час томительного ожидания на берегу Ариадна Грымова испинала все коряги, поглядывая на море и говоря: «А вдруг Арик не вернётся?». Крохина бродила вместе со своим гигантом, рассматривая укрепления и подсказывая, какой камень куда лучше положить. Аня валялась в тенёчке, досыпая не доспанное. А я в волнении съела всё, что продавалось в лавочке под соломенной крышей: вяленое мясо, чипсы из бананасов, мешок медовых рыбок, орешки, фруктовый пирог и засахаренные ягоды, похожие на вишню. Мне как джани-до Киату Джикарне всё давали без денег, записывая палочками в большую книгу в кожаном переплёте.

Наконец, за фиолетовыми рифами пространство удлинилось и появился великолепный корабль под белыми парусами.

— Король? К нам плывёт король? — засуетились люди на берегу.

— Готовьсь к бою! — заорал неистово Уроджас, и мужчины кинулись к выставленными в ряд пушкам.

Я забыла прожевать вяленую дынную косичку и побежала за толпой.

— Отставить бой! — раскатисто грянул Большой Трэджо. И показал пальцем на корму судна. — Разве не видите? Они с миром.

Впереди развевался широченный радужный флаг. Я сжала кулаки и аж подпрыгнула от нетерпения. Каким же было удивление всех, когда Трэджо, взглянув в подзорную трубу, крикнул:

— Корабль ведёт наш Катран!

— А как он там оказался? Почему? Он же был тут…

— Дживы… — прознёс кто-то с придыханием. И этот вздох пронёсся ветром по всему берегу.

Через несколько минут корабль-красавец с белыми парусами и радужным флагом причалил к пирсу. Я бросилась вслед за людьми, но затормозила, едва ступив на тёплое дерево помоста. По выброшенному на деревянный настил трапу сбежал Киату. Махнул рукой победно и крикнул всем:

— Братья! Сёстры! Войны не будет! Король простил нас и в знак расположения даровал нам корабль! Отныне можете жить спокойно!

Громогласное «Уррааа!» наполнило воздух. Все принялись обниматься и целовать друг друга, переполненные радостью. Наверное, одна я затаила дыхание и не ликовала. Следом за Киату острожно спустился на пирс разодетый, как подобает принцу, Аридо. Грымова подскочила и кинулась ему на шею.

Я ей позавидовала. Что теперь будет между мной и Киату после всего, что наговорили дживы? Как мы теперь с ним? Если ему нельзя жениться на мне, вдруг он и смотреть на меня перестанет? Сердце моё стучало, ладони стали влажными, а глаза жадно следили за моим невероятным дживари, высоким, статным, с синими глазами, чёрными косами и безупречным носом. Он смотрел поверх голов, равнодушно принимая восторги, поздравления и похлопывания островитян. Наконец, Киату увидел меня и решительно отодвигая всех, кто стоял на пути, направился ко мне. Кивнул на корабль:

— Тася… Вот я достал для тебя кое-что поудобнее акульей спины. Король и советник больше гоняться за нами не будут.

Я подняла на него глаза и проговорила:

— Спасибо! Я знала, что у тебя всё получится.

— Не всё… — вместо улыбки на его лице получилась растерянная гримаса. Он облизнул губы и тихо сказал: — Прости меня, малышка!

По моим рукам побежали мурашки, так захотелось обнять Киату.

— Я не сержусь, — ещё тише сказала я.

Неловкое молчание повисло между нами. Такое глубокое, что оно заглушило все радостные крики, песни и возгласы вокруг нас. Не в силах пережить его, я думала громко: «Киату, Киату! Можно я всё равно буду тебя любить?! Ну, пожалуйста?!»

Как только сказать об этом вслух?

В уголке глаз этого сильного, большого мужчины сверкнула слезинка, и пока он не сказал что-то ужасное, я заявила лихо:

— Только ты тоже не сердись. Потому что я объела всю лавку на выходе с пляжа. Не повезло тебе со мной! Хозяин так удивлялся, что джани-до уважаемого Катрана настолько прожорлива. Кажется, у тебя не хватит денег, чтобы меня прокормить!

Киату, наконец, улыбнулся.

— Хватит, — и взял меня за руку. — А ты хоть наелась, малышка?

— Не очень, — призналась я. — Я тебя ждала, вдруг ты уговоришь Лакуну на тюртели.

— Если ты хочешь, значит, уговорю, — сказал Киату. — Устроим пир горой перед дальней дорогой.

— А мы Чубарру с собой возьмём в путешествие? Она милая.

— Подумаем.

Я поднялась на носочки и поцеловала Киату в щёку. Плевать я хотела на все привязки! Люблю его!

Корабль нёсся вперёд, а я не знала, куда смотреть: на похожих на чаек карпадосов, тоже белых, клювастых и наглых; на то, как надулись ветром белые паруса над головой; или на то, как режет килем волны наш красивый фрегат. Словно нож мягкое масло. Синее рядом, лазурное вдали, море и правда казалось живым. Чубарра плыла рядом, а её наездник стоял у штурвала и о чём-то переговаривался с Большим Трэджо. Тот с удовольствием принял новёхонький «Диатор» взамен уничтоженного нашими совместными усилиями «Барабанта».

После вчерашнего разговора с девочками, сборов, ужина, стоившего кабану жизни, а потом упоительно тихого вечера с Киату, завершившегося нежным поцелуем в лоб и укладыванием меня в постель в спальне замка, как маленькой, настроение с утра у меня было приподнятым. А сил — как у Геракла. Ну, такого мини-Геракла, с учётом если бы он был девочкой…

«Корабль! Коррабль!!» — ахала я, когда взошла на чистую палубу, задирала глаза к небу, пытаясь увидеть верхушки мачт, рассматривала сложенные, словно занавеси колбаской, паруса. Киату ходил за мной, посмеиваясь, когда я заглядывала за лестницы, в каюты, проводила пальцем по покрытому лаком штурвалу почти с меня ростом; перепрыгивала через бум-швум-дрюпсели — как эти канаты зовут, мне никогда не запомнить, поэтому я говорила просто: «Верёвочки». Было интересно, Киату был рядом, в кои-то веки никто не хотел меня казнить, съесть, похитить и использовать, и оттого я была совершенно счастлива!

Хотя нет, до совершенства не хватало настоящего поцелуя от Киату, но он теперь только чмокал меня в лоб или щёчку, как несмышлёныша, и с грустью в глазах уходил от всего посерьёзнее. Увидев, как Грымова зажимает принца Аридо в кают-компании, я поняла, что теперь буду не только Тасей беспринципной, но ещё и завистливой. Пусть-пусть Око знает, что я на самом деле не сахар! Вон сколько гадостей во мне намешано, и я ещё про токсины и шлаки не говорю. Надеюсь, Око отнимет у меня способности дживы, и тогда я просто буду счастлива с моим синеоким контрабандистом. К маме б только слетать…

Я не стала никому говорить про предсказания других джив о королеве. С девчонок станется делить трон раньше, чем мы до него доберёмся. Если же корону будут подсовывать мне, я уж найду кому её спихнуть — носить металлические тяжести на голове вредно для шейных позвонков. И я предпочла не думать о всякой ерунде, а восхищаться.

Вы когда-нибудь плавали на настоящем корабле? А я — нет. И потому теперь в груди у меня распирало от детской радости и торжественности момента. К счастью, не тошнило! Видимо, оттого, что Киату силой поделился. Раньше меня и на катамаране на Москва-реке укачивало, а теперь только на третий час путешествия я вспомнила, что такое бывало. Расту!

* * *

Ещё через пару часов Киату обернулся ко мне и девчонкам, загорающим под южным солнцем с эффектом солёных брызг, и объявил:

— Приближаемся к Морне.

— Это где чудовища тусят? — спросила, прикрыв глаза ладонью Грымова.

— Да.

— А почему мы не можем их просто обогнуть? — поинтересовалась Аня Фуц.

— Потому что по обе стороны от островов в этой широте расположены мёртвые воды, — объяснил Киату. Видя наше непонимание, добавил: — Тут море становится почти белым и плотным от насыщенности солью. В ней можно застрять навечно и провялиться на солнце, как краб на палочке, пока карпадосы не сожрут.