На грани миров (СИ) - Нарейко Оксана - Страница 23

— Аннушка.

— Нюрка, значит. Царствие небесное!

Они выпили и юноша опять замолчал.

— Ты вот что! Покуда поешь, а я за чайком еще сбегаю.

Иван Дмитриевич суетливо выскочил из купе. Пока он добывал чай, Афанасий вяло жевал сало и хлеб и даже забыл о существовании попутчика.

— А вот и я! — Иван Дмитриевич ввалился в купе и поставил на столик еще два стакана с чаем.

— Давай, выпей еще горяченького, а то уж больно ты на мертвеца смахиваешь! Вот, бери, вот это твой стакан, я туда сахарку побольше кинул.

Афанасий кивнул и взял стакан.

— Благодарю вас, — с запозданием, но он вспоминал правила вежливости.

— Ишь, ты! благодарю! Пей уже!

Мужчина дождался пока парень выпьет чай и продолжил расспросы.

— Так отчего умерла–то невеста? Молодая ж была?

— От рака. Молодая. Двадцать лет.

— Эх, жизнь, жизнь, вон оно как бывает!

— А ты, значит, с похорон вертаешься?

— Нет, она в Москве умерла. Уже месяц как. Я не знал. Недавно телеграмму получил.

— А ты что здесь делал? Сам–то студент, аль работаешь?

— Студент, но я академ брал. Хотел Аннушке помочь.

— Запутал ты меня, Афоня. Давай поподробнее!

Афанасий и сам не понимал, почему он терпит этого настырного дядьку и не пытается от него отвязаться. Голова стала легкой, дурной, как будто он много выпил и захотелось выложить попутчику абсолютно все, без утайки.

— Аннушка заболела два года назад. Сначала и подумать не могли на онкологию, она же была такая молодая! Время упустили, потом оперировать стало уже поздно. Лечили как могли. А мне один преподаватель в институте (я на геолога учусь) рассказал, что есть где–то на Урале травница, которая лечит абсолютно любые болезни. Я и поехал.

— Как, прямо вот так, не зная адреса?

— Адрес я нашел, в институте академический отпуск взял и поехал. Родители денег мне дали.

Афанасий помолчал. А потом стал рассказывать так, будто бы все происходит прямо перед его глазами. Здесь и сейчас.

Он приехал в Горки в самом начале короткого уральского лета. Баба Нюра. Вот и весь адрес. Ему так и сказали, приедешь в Чебаркуль, а там до Урочища Горки рукой подать. Там уж бабу Нюру знают все. Маленькое Урочище («слово какое красивое», подумал он) совсем не удивилось его приезду. Их травница славилась далеко за пределами Челябинской области и людей к ней приезжало немало. Сначала он долго ждал около ее дома. «В лес пошла, за травами," сказали соседки. Потом он решил побродить по поселку и найти ночлег. Поселение под гордым названием «Урочище» не могло похвастаться ни гостиницей, ни домом колхозника, ни комнатами внаем. Как выяснилось, все пациенты живут у бабы Нюры. Все время лечения. Он успокаивал себя, что ему только рассказать про болезнь и купить трав, а там быстрее, быстрее, на всех парах в Москву, к любимой. Бабка Нюра оказалась сгорбленной старушкой с горбом, бородавками, клюкой, в лохмотьях, невероятно похожая на настоящую сказочную Бабу–Ягу. Вот только вместо кошки у нее на плече смирно сидела черно–белая крыса и умно поблескивала глазками. Впрочем кошка и собака тоже имелись: огненно–рыжий, огромный кот Барсик и безымянный пес, помесь собаки и волка, угрюмый и зловещий.

— Заходи, касатик, — совсем уж по сказочному бабка пригласила Афанасия. Она цепко осмотрела его с ног до головы темными глазами и ткнула в спину острым кулачком. Тот даже подумал, что сейчас ему и баньку организуют и ужин, а потом попробуют съесть. Ужин ему и вправду подали. Картошка, яйца, хлеб и ароматный травяной чай с медом. Он говорил старухе, что очень торопится, что у него невеста тяжело больна и он просит помощи и заплатит, сколько баба Нюра скажет и вот Аннушкины медицинские справки и анализы, может быть бабушка посмотрит?

— Как звать невесту? — переспросила бабка.

— Аннушка.

— Любишь ее сильно?

— Больше жизни.

— И все отдашь за ее жизнь?

— Все.

— Хм, как ласково ты ее называешь. Аннушка. Скажи еще раз.

— Аннушка, — послушно повторил он, вспомнил любимую и сам не понимая почему, разрыдался.

— Поплачь, касатик, поплачь, легче станет. — Ворожея подлила ему чая. — Спать на сеновале будешь.

— Да мне бы поскорее..

— Будет тебе поскорее. Помогу я ей. Да не нужно мне это. — Она отодвинула от себя пачку бумаг, в которой уместилась все Аннушкино здоровье, жизнь и беда. — Есть у меня Эликсир Жизни. Вот, смотри. — Она полезла в дальний угол кухни, что–то сдвинула, открыла тайник и показала ему темный пузырек, а внутри… Внутри мерцала синева. Мучительная, манящая, волшебная и прекрасная. Он протянул дрожащую руку к этому мерцанию, но старуха живо спрятала пузырек в лохмотьях на теле. — Но он дорого стоит.

— Я, я все отдам, и ее родители, все, мы соберем…

— Не торопись. Завтра все обговорим.

— Давайте сегодня, я вас умоляю.

— Не спорь. Утро вечера мудренее.

И он снова подумал, что попал в сказку.

«Это хорошо," подумал он засыпая. «Сказки всегда хорошо заканчиваются.»

— Баб Нюр, а что это у тебя за постоялец объявился? — соседка Женя принесла ворожее молочка и яичек и загляделась на молодого парня, который неуклюже, но старательно пытался колоть дрова. — Городской, видать?

— Племяш это мой, Афоня, из самой Москвы. Посмотри какой тощий, прислали подкормиться, да поздороветь, у них там ни молока настоящего, ни мяса. — бабка Нюра выжидательно посмотрела на соседку.

— Да, да, — засуетилась та, мы как раз кабанчика собираемся забивать, так я угощу, а пока может быть курочку прирезать?

— Прирежь, милая, прирежь. Сынок–то здоров ли? Поправился?

У языкатой Жени пересохло во рту и по спине как будто провели ледяной ладонью.

— Здоров, баб Нюр, спасибо. Я побегу, курочку прирежу.

— Беги, хорошую, молоденькую выбери.

— Бегу, бегу. — Женя попятилась и стараясь не встречаться с бабкой взглядом, поспешила домой. Когда ворожея на что–то намекала, это надо было сделать немедленно, потому что ее намеки на самом деле были приказами.

— Афонюшка, ты не устал?

— Нет, баб Нюр, все хорошо.

— А ты никуда не торопишься?

— Куда мне торопиться, я академ взял. Целый год могу тут дрова колоть. — Юноша посмотрел на старую бабку абсолютно счастливыми и пустыми глазами.

— Ну вот и славно.

Все Аннушкины бумажки она спалила еще вчера. Его документы были надежно спрятаны, а самого Афанасия она напоила особым чаем. Он был очень похож на того юношу, с которым ее когда–то развела судьба. И этот второй шанс она не собиралась упускать. Тем более, что был у нее Эликсир Жизни, а с ним она была все всемогуща. Почти. Не хватало одной мелочи. Любви. Аннушка! Как ласково он ее называл! Также он будет называть и ее, дайте только срок!

— Валерий Олегович, голубчик, очнитесь! Что с вами?

Афанасий Георгиевич склонился над парнем.

— А? Что?

Валерка покрутил головой и обнаружил, что он каким–то образом очутился на полу, а заботливый хозяин брызгает ему в лицо холодной водой.

— Вы в обморок упали и свалились на пол. Вы здоровы? Бывало такое раньше?

— Я? Здоров, конечно, с чего бы мне болеть.

Он чувствовал себя, как после дня тяжелой, изматывающей работы, все тело ломило, голова раскалывалась. Он сел на стул и попытался вспомнить, что же такое с ним случилось.

— Мы с вами разговаривали, потом вы дали мне эту карту, правильно?

— Абсолютно верно! А потом вы внезапно потеряли сознание.

— Да, помню темноту и какую–то бабку с крысой на плече.

— Вот как? К сожалению, этого и следовало ожидать.

Афанасий Георгиевич тяжело вздохнул.

— Видите ли, я был с вами не совсем откровенен. Эта бабка …

— Замолчите! — грубо прервал его Валерка. — Хватит, я не хочу ничего слушать и ничего мне от вас не надо.

Он быстро собрал инструменты, обулся и не слушая хозяина выскочил за дверь. У него было чувство, что он ходит по острию бритвы и надо сделать все возможное, чтобы вернуться в нормальную, реальную жизнь, безо всяких загадок и карт сокровищ.