Заблудшая душа - Шаргородский Григорий Константинович - Страница 36

Задерживаться в этом таборе я не собрался, поэтому просто пробежал насквозь, сделав с двух рук по паре скользящих ударов клинками и оставив за собой четыре оседающих на землю тела. Как ни странно, мой «проводник» тоже не останавливался и продолжал уверенно сохранять лидерство в нашей гонке к морю. И это учитывая, что дари носил имя Догоняющего Ветер!

Дикие вопли и рев монстра за спиной позволили несколько снизить темп и понадеяться на небольшую фору. Но – увы: то ли монстр быстро справился, то ли он вообще решил не размениваться на мелочи, но где-то в ста метрах от пляжа я вновь услышал его рев, притом очень близко.

– Лован! Лован!!! – не очень мужественно завопил я, надеясь, что это хоть чем-то поможет. Смешанная пальмово-лиственная роща на берегу практически не имела подлеска, поэтому я хорошо видел покачивающуюся вдали яхту – и ни единого человека на пляже.

– Вот же придурки! Да чтоб вас… – заорал я по-русски, но закончить так и не сумел: позади что-то коротко рыкнуло, и топот резко оборвался.

Это могло значить только одно. Резко затормозив ногами вперед, я пропахал изрядную борозду в песчаном грунте, затем извернулся и окончательно остановил свое движение, вцепившись в пальмовый корень. Получилось удачно, если не считать одного – вместо того чтобы просто пролететь надо мной, эта зверюга повторила мой маневр, с той разницей что вцепилась не в корень, а в мою спину. Меня конечно же оторвало от опоры и поволокло к морю, а боль в спине начала смещаться к ногам и там застряла. Думать о том, что сотворили с моей спиной когти, не хотелось, а хотелось, чтобы все побыстрее закончилось.

Жаль, не получилось передать сведения. Ну что ж, сами виноваты.

Прошла секунда, вторая, а мой противник не спешил добивать уже полностью беззащитного меня. Он вообще не шевелился, увязнув когтями в моих ногах. Боль плескалась во всем теле, как мохито в шейкере, не оставляя без внимания ни единой клеточки, но я все же нашел в себе силы оторвать лицо от песка и повернуть голову.

Сразу стало понятно поведение монстра: кто-то утыкал его стрелами и арбалетными болтами – как бог дикобраза иглами. Но я-то знал, что это еще не все: не с его живучестью.

Пальцы монстра начали сжиматься. Выдержав еще одну дикую вспышку боли и используя тело как большой рычаг, я перевернулся на спину, одновременно переворачивая монстра. Затем сел на многострадальную пятую точку. Его когти пробили мои ноги насквозь, засев чуть выше колен, да и покрытые темно-серой кожей руки были согнуты, поэтому я смог дотянуться до уродливой морды. Собрав последние крохи сил, сумел выдернуть леворучный клинок из ножен и всадить по самую рукоять в здоровенный глаз с вертикальным зрачком. Казалось, что его предсмертная судорога была у нас одна на двоих, и я не потерял сознания только чудом, вцепившись в рукоять меча как в спасательный круг. О том, чтобы упасть на спину, не могло быть и речи – просто сдохну.

В мутном, как кисель, поле зрения появилось лицо Лована. Очень внимательное лицо.

– Лован, – с трудом прохрипел я, надеясь, что центурион сможет хоть что-то различить в этом хрипе. – Император преда… у них договор с императором… дари хотят най… что-то в Сата…

Когда к лицу Лована присоединилась харя Карна, мир тут же привычно схлопнулся, и меня утащило в черную бездну.

В то, что это сон, а тем более кошмар, я сначала не поверил. Небольшая комната с бревенчатыми стенами, украшенная разнообразными плетенками по стенам и на полу, навевала покой и умиротворение. Все мое нутро радовалось утру и какому-то светлому предчувствию. Сегодня большой день. Я, точнее – Хувла, как мама с папой называли будущего Догоняющего Ветер, – встал с толстого мата, служившего постелью, и подбежал к окну. В этом странном сне я был простым наблюдателем, но все равно интересно.

В голове маленького дари мелькнуло раздражение – похоже, кто-то забыл его разбудить и явно об этом пожалеет.

Хувла быстро оделся в кожаный костюмчик, вышивкой и бахромой отдаленно напоминавший одеяние американских индейцев, и выскочил из комнаты. За дверью обнаружился коридор и идущий по нему человек. Выглядел он более чем странно – седой старик оказался полностью обнаженным. Зрелище нелицеприятное, но, как ни странно, дед не очень-то расстраивался – привык, наверное.

– Господин…

Договорить старик не успел – Хувла с ходу жестко ударил его кулаком по губам.

– Почему не разбудил меня, червь?

Какой «хороший» мальчик!

Старик скрючился на дощатом полу, закрывая голову руками. Маленький зверек хотел пнуть его обутой в мягкий сапог ногой, но вдалеке прозвучал протяжный сигнал рога, и дари метнулся дальше по коридору.

Пробежав несколько узких бревенчатых коридоров, Хувла оказался на небольшом балконе и замер, вглядываясь в открывшуюся картину.

Мне тоже стало очень интересно. Более чем.

Широкая и прямая как стрела улица проходила между рядами двух- и трехэтажных деревянных теремов. Я называл эти дома теремами, хоть они и мало напоминали старорусский стиль, но других деревянных строений я не видел даже на картинках.

Отличительной чертой всех зданий были очень высокие крыши, крытые какой-то травой. Иногда скаты обрамляли целый этаж. Вот сейчас, например, я смотрел с высоты второго этажа, по сути являвшегося чердаком. Но не местная архитектура привлекала меня больше всего, а старые знакомцы. Именно так, причем знакомцев было сразу три вида. Прямо посреди улицы вальяжно и очень торжественно плыла – по-иному не скажешь – большая процессия. Основную ее часть составляли четыре существа, очень похожие на того замотанного бинтами мага, только более дикие, что ли. Из одежды на этих «ребятах» были лишь юбки из свисающих кожаных ремней и портупеи, на которых висели стандартные пары дарийских клинков. Восседали они на уже знакомых мне пятнистых кошках, которые были раза в два больше той, что я подстрелил в лесу.

А сопровождали эту процессию точные копии моих преследователей на маршруте от покинутого замка до моря. Их имелось ровно по две штуки на одного всадника. В общем, полный набор. Присмотревшись, я окончательно убедился в том, что всадники и монстры не такие уж дальние родственники. Маг от своих телохранителей отличался довольно сильно, а эти чудовища казались просто более гротескной копией всадников. И у тех, и у других – те же вертикальные щели вместо носа, серая кожа на теле и на абсолютно лысой голове, и грозные, даже в сомкнутом виде, пасти. Только у всадников лбы чуть выпуклее.

Интересно, и как это понимать?

Насмотревшись на процессию, я заметил, что по обеим сторонам дороги стоят дари. Много, несколько сотен. Одеты они были по-разному – некоторые в просторных тканых одеждах белых и зеленоватых цветов, а остальные в кожаных костюмах того же «индейского» фасона, как на Хувле. Имелись и зеленые комбинезоны разведчиков, но мало.

Если сравнивать, они являлись еще одной переходной ступенью от крупных монстров до людей – чуть более человекоподобные черты лица и, главное, короткие волосы черного цвета.

Сначала я не заметил, что на дороге были и люди. Старик в коридоре оказался не исключением, а иллюстрацией правила, можно даже сказать, закона. Перед толпой встречающих размещался редкий строй абсолютно голых людей. Все они – и мужчины, и женщины – стояли на коленях, низко склонив головы.

Я вряд ли бы догадался о необходимости такого построения, если бы передовая кошка не шагнула чуть в сторону и одним движением челюстей не откусила склоненную голову. Обезглавленное тело человека завалилось на бок, а голая земля дороги окрасилась красными линиями от тонких и прерывистых струй крови, вылетавших из обрубка шеи.

На некоторое время я впал в ступор, а вот Хувле представление явно понравилось. Пока я злобствовал на юного дари, причем в его же сне, процессия добралась до большого дома в конце улицы.

На обширной, похожей на сцену со ступеньками, платформе делегацию вновь прибывших встречала торжественная процессия дари. Вперед выступали несколько воинов и солидного вида стариков в мантиях. Взгляд на одного из воинов дари вызвал в груди Хувлы теплое чувство.