Клыки гостеприимства (СИ) - Бэйн Екатерина - Страница 42

— На себя посмотри, — огрызнулась я.

— Сядь и не стони. Попей кофе, что ли. Тебе это не помешает.

— Почему?

— Тогда твой рот будет занят, и ты не сможешь болтать.

— Ха, — отозвалась я, — плохого же ты обо мне мнения. Мне не помешают болтать такие пустяки.

— Да, нужен кляп.

Наконец, завтрак был готов. Я была только рада столь бескорыстной помощи, я никогда не возражала, если за меня кто-нибудь делал мою работу, за исключением непосредственно сочинения. Тут мне не нужен был помощник.

Аппетит у меня спервоначалу практически отсутствовал, но с каждой новой порцией просыпался до тех пор, пока не проснулся окончательно. И за кофе я принялась уже с истинным удовольствием. Этого нельзя было сказать об Алексе. Сегодня он был какой-то понурый и заторможенный. Так, что даже мои ехидные замечания не сумели его взбодрить. Но особенно меня поразило следующее.

Алекс пододвинул к себе сахарницу и принялся сыпать себе в чашку сахар, одну ложку за другой. После третьей по счету я застыла с поднесенной ко рту чашкой и во все глаза наблюдала, как он это делает. За третьей последовала четвертая, потом пятая и шестая. Когда же он вознамерился всыпать в кофе седьмую, я не выдержала и спросила:

— У тебя ничего не слипнется?

— Что? — осведомился он рассеянно.

— Ты не подумай, что мне жалко сахара. Кушай на здоровье. Просто я впервые такое вижу.

— Что ты видишь? — уже раздраженно спросил Алекс.

Он посмотрел на меня, потом на сахарницу и наконец в свою чашку, где непосредственно сахара было уже куда больше, чем кофе.

Попытавшись размешать это, он потерпел сокрушительную неудачу. Я захихикала.

— Прекрати, — он рывком отодвинул от себя кофе, — что тут смешного?

— Да так, пустяки, — пояснила я, — пей свой сироп, ради Бога. Я не спорю, мне просто интересно, как это у тебя получится.

— Хватит меня доставать! — рявкнул Алекс.

— А что я сделала? Ты сам насыпал себе столько сахара. Я тут не причем.

— Да ну? А кто тут сидит и хихикает, как последняя идиотка?

— Сам ты идиот! — теперь разозлилась я, — у тебя с утра плохое настроение, что ты на людей начал кидаться?

— Да ты нарочно городишь всякую чушь!

— Кто, я? Ты сам во всем виноват. Сам устраиваешь себе проблемы. Тебе, наверное, это очень нравится.

— Мне это нравится? Да пошла ты! — он подпрыгнул на стуле.

— Сам пошел! Достал со своим кретинизмом, болван!

И тут эта скотина не придумала ничего лучше, как схватить свою чашку с килограммом сахара и выплеснуть ее мне в лицо. Если вы думаете, что я это спокойно снесла, то очень ошибаетесь. Я, недолго думая, вылила ему на голову остатки своего кофе. Впрочем, там его было на самом донышке и мне показалось этого мало. Судите сами, у меня вся голова в жидком сахаре, а эта сволочь сидит лишь с чуть влажными от кофе волосами! Схватив со стола сахарницу, я запустила в него, очень надеясь, что попаду по назначению. Увы, Алекс успел пригнуться, и сахарница пролетела у него над головой, просвистев, как артиллерийский снаряд. Грело душу только то, что на него высыпался весь сахар.

— Ах ты сучка! — взревел он.

И началось! Мы метали друг в друга всем, что попадалось нам под руку. Мне ощутимо перепало блюдцем по уху, зато Алекс схлопотал полновесный фингал под глазом благодаря вазочке с конфетами.

В общем, порезвились мы на славу. Так что, на столе вскоре не осталось ни одного предмета, зато пол был весь усыпан осколками, сахаром, конфетами и другой подобной ерундой. А стены были забрызганы кофе и молоком.

Услышав, что над головой перестали рваться снаряды, я осторожно выглянула из-под стола, куда забралась в самом конце драки, увидев в руках Алекса сковородку. Теперь эта сковородка валялась на полу, а на холодильнике красовалась шикарная вмятина. Это меня обозлило донельзя.

— Ну, ты скотина, — прошипела я злобно, — ты изуродовал мне холодильник, мерзавец! Да я тебя за это просто удавлю!

Ничего не отвечая, он аккуратно дотронулся до своей головы и скривился. Я порадовалась, что ему больно и это немного остудило мой праведный гнев. Вид у него был живописный. Одежда мокрая, в каких-то разводах, сверху как конфетти располагался сахар, под глазом фингал. В общем, красота. Но увиденное тут же натолкнуло меня на другую мысль. Я наверняка выгляжу не лучше. Волосы слиплись от сиропа, за шиворот неизвестно каким образом попала конфета, а футболка обильно забрызгана молоком.

— Черт, — прошипела я сквозь зубы.

— Да ты просто стерва, — заявил Алекс таким убежденным тоном, словно открывал Америку, не иначе, — охренела совсем, да?

— Ты сам охренел. Кто первый начал?

— И что теперь?

— А что теперь?

— Да ничего!

— Ну и пошел в задницу.

Ну вот и поговорили. Неожиданно я фыркнула. Потом еще раз, и напоследок захохотала, упав на стул и откинувшись на спинку. Да, весело, очень весело, просто цирк. Ну и денек! Да и ночка, если подумать, ей под стать. Мой двор окончательно погублен, а теперь еще и кухня в таком виде, что приличных людей запускать сюда можно только с сердечными каплями. Это при том условии, что раньше они не увидят меня саму.

Алекс подозрительно скривил губы, потом прыснул и присоединился ко мне. Некоторое время мы смеялись. Наконец он перевел дух и сказал:

— Я никогда раньше не выяснял отношения таким способом.

— Можно подумать, я всю жизнь только этим и занималась, — отозвалась я, — я даже чертыхаюсь достаточно редко.

— Тогда приношу свои извинения за то, что пробуждаю в тебе столь низменные наклонности.

Если подумать, то мне тоже следовало извиниться за то же самое.

Он скривился и потрогал левый глаз.

— Что тут?

— Синяк, — сообщила я с невинным видом.

— Что?

— Фингал. Фонарь.

— Отлично, — прокомментировал Алекс, — а на башке шишка с мой кулак. Ты меня угробить вздумала?

— А кто схватился за сковородку?

— Но я в тебя не попал!

— Да, ты попал в холодильник и теперь его остается только выкинуть на свалку.

— Ты всегда выкидываешь вещи из-за такой ерунды, Ван?

— Ничего себе, ерунда! — возмутилась я, — да на него теперь без слез и не взглянешь.

— Лучше бы сказала мне спасибо за то, что я попал в него, а не в тебя. Иначе такая вмятина была бы на твоей чугунной башке.

— Ах ты сволочь!

Скорее всего, мы одновременно поняли, что если будем продолжать в таком духе, то новой свары не миновать. Разом замолчав и отвернувшись в стороны, мы некоторое время сидели и дулись. Потом Алекс сказал:

— Черт. У меня вся одежда в какой-то дряни. Черт, и в чем я теперь поеду домой?

— Можешь ехать голым, — посоветовала я ему, — это будет забавно.

— Да, куда уж забавнее. Голый, но зато с фингалом под глазом и шишкой на голове.

— Шишку не видно, — внесла я свою долю утешения.

Он прошипел себе под нос какое-то ругательство.

— Подумаешь, трагедия, — презрительно фыркнула я, — у тебя что, нет запасных штанов?

— Есть, — огрызнулся Алекс, — но я не собираюсь бродить по двору в таком виде и веселить твоих соседей.

— А ты всегда переодеваешься только во дворе? Может, стоит пересмотреть свои привычки и хоть раз сделать это в комнате?

Он несколько секунд пристально смотрел на меня, словно размышляя, чем бы еще меня треснуть. Наконец, разомкнул плотно сжатые губы и произнес:

— У тебя с головой все в порядке? Или ты просто не даешь себе труда пошевелить мозгами? Мои вещи в машине, в багажнике!

— Так надо было их оттуда достать.

— Откуда мне было знать, что тебе вздумается поливать меня кофе и прочей дрянью?

— Уж про кофе ты молчи. Ты сам облил меня своим отвратительным сиропом. У меня волосы все в сахаре.

— Так тебе и надо, — мстительно проговорил Алекс.

— Вот и не жди, что я буду тебе помогать доставать твои штаны. Я пошла мыться, а ты сиди тут до тех пор, пока к стулу не прилипнешь.

Неизвестно, что я еще сказала бы и что он мне на это ответил, но нашу изысканную беседу прервал звонок в дверь. От неожиданности я едва не подпрыгнула. Вовсе не потому, что пугалась резких звуков. Просто подумала, что скажет неизвестный посетитель, когда увидит меня в таком виде. Несколько секунд я стояла наподобие столба, потом встряхнулась и сделала пару шагов к двери.