Детектив Марк Вентура (СИ) - Фиреон Михаил - Страница 8

Старичок замер с шестиугольным фарфоровым чайником для заварки в руках, недоверчиво прищурился, пригляделся к детективу так, словно хотел заглянуть ему в самую душу и скептически, даже как-то насмешливо, ответил.

— Что-то не похожи вы не Полковника — и прибавил — но раз чая не нужно, так не нужно.

Он отставил чайник, открыл шкаф на стене и выдал детективу ключ с биркой.

— Второй этаж направо и до конца. Дрова тут, внизу — указал на дверь чулана — колонка под лестницей. Горячая вода в титане у меня в пять утра. К семи еще теплая, бакалейная за углом, цирюльник во дворе, баня по улице ниже. Не дебоширить, ночью не шуметь. Уборка и обед в аккредитацию не включены.

— Да, благодарю — кивнул детектив и поднялся на второй этаж. Нашел нужную комнату рядом с окном на улицу, почти прямо над парадной дверью, через которую он входил. Отпер ее выданным ему ключом, вошел, заложил изнутри засов и упал на постель. Он настолько устал, что его сил хватило только на то, чтобы снять с горящих, воспаленных ног свои тяжелые, на шнуровке и толстой подошве, старые обшарпанные башмаки, отщелкнуть карабин перевязи с мечом и расстегнуть застежки портупеи и мантии на груди, прежде чем он отвалился на ароматные, пахнущие терпким застарелым одеколоном подушки и уснул.

Под окнами громко, яростно и злобно гавкал какой-то большой и шумный пес, заливался, захлебывался лаем, сердился. Гремели колеса повозки, цокали копыта коней. Щелкнул хлыст, послышался громкий грозный оклик. Собака притихла на миг и, видимо отскочив, снова принялась лаять на карету. Резко хлопнул пистолетный выстрел. Пес замолчал и тихо жалобно заскулил. Тренькнула пружина, открылась дверца.

— Что-то плохо стреляешь, Грег — назидательно и весело обратился к кому-то пассажир, обрадованный случившимся представлением — смотри, промахнешься, сожрет тварь твоего Герцога, что будешь делать?

— Простите, ваше высочество, оплошал, пистолет кривой! — браво отвечал всадник гарцуя под окнами комнаты детектива. Его испуганная резким звуком выстрела лошадь недовольно храпела, перебирала копытами.

— Так значит, оружейника пороть? — осведомился пассажир.

— Никак нет, ваше высочество! — все также бодро отвечал грум — искривился на вашей службе! От усердия!

— Стрелять бы вам, как языком молоть — с затаенной ядовитой обидой, бросил ему собеседник и застучал по борту кареты кучеру — поехали!

Вертура лежал на спине, заложив руку за голову, смотрел в потолок.

Слушал, как дворники переругиваются, что делать с еще живым, но тяжело раненым псом. В конце концов один согласился взять его к себе.

— Погоди, скоро помрет — возражал ему второй.

— Точно помрет — констатировал первый. Пес уже не скулил, притих, дышал тяжело и мелко.

Вертура поднялся с постели, приметив бутылку на столе, с трудом отвернул присохшую от времени пробку, понюхал, вылил в стоящий рядом немытый уже, наверное, несколько лет фужер, загустевший от старости, оказавшийся вином, напиток. Протиснулся между спинкой кровати и просторным, как у начальников или лордов, письменным столом к низкому полукруглому окну, из которого открывался живописный вид на залитую жарким солнцем улицу и густые темно-зеленые пихты в парке с белым дворцом через перекресток от дома детектива.

Но пса он так и не увидел — похоже, тот валялся под самыми окнами, у стены. Внизу покачивались спины и плечи переговаривающихся дворников. На обоих были старые, вытертые мантии и серые шерстяные, похожие на поддоспешные, жилеты, как у солдат, которых детектив видел на улицах Гирты. Войлочные армейские колпаки, какие надевают под шлем, чтобы было не больно, когда бьют, покрывали простоволосые, немытые головы.

— Ну что, вы берете его, Фогге? — спрашивал первый дворник.

— Беру, беру — деловито отвечал второй — как раз тут мне мэтр Олле уксуса одолжил. Лучка куплю. Вечером приходите — и с хитрой усмешкой прибавил — несите вино.

— А как же, не прийти, приду — важно кивал второй дворник — только на вино у меня денег нету, но ничего, я и чайку или юва выпью. И вы, мэтр Фогге, получше его там, с чесночком, а то такая дрянь эти дворняги, переплюешься. Вкус помойки, попробуй выведи!

— И без кулинарной книги разберусь, не понравится — есть никто заставлять не будет — скабрезно бросил дворник Фогге, подхватил умирающего пса за задние лапы и поволок прочь. На этом инцидент и завершился.

Вертура сделал большой глоток из своего фужера и вернулся к столу.

На коврике при входе в комнату светлел желтый лист газеты. Кто-то принес ее пока Вертура спал и просунул под дверь.

— «Скандалы недели» — достал душистый, пахнущий на всю комнату свежей типографской краской, казалось бы еще даже влажный номер, без особого интереса прочел заголовок детектив. С безразличием пробежал глазами оглавление и первую попавшуюся статью об очередном убийстве у Старой Каменоломни. Двое артельщиков были насмерть загрызены каким-то большим животным, предположительно медведем. Внизу была приписка о том, что расследование ведет сам детектив Марк Вертура, который уже прибыл в Гирту и уже высказал свое авторитетное мнение, что пока останется в секрете в интересах следствия. И снова подпись.

— Анна Мария Гарро — вслух прочел детектив, запивая вином — это уже не смешно.

В еженедельной развлекательной газете на несколько разворотов было несколько разделов — о происшествиях, светская хроника и о политике. Из примечательного — одна статья была про недовольство рабочих сухим законом на сталелитейном и коксохимическом производствах. Еще одна про принцессу Веронику, что на прошлой неделе лично подписала смертные приговоры троим уличенным в государственном подлоге служащим, а когда за одного из них пришли просить его мать и жена, приказала вывести на Рыночную площадь, высечь обеих и голыми прогнать по улицам Гирты. Была еще статья про то, что в офицерском клубе отставного полковника Конди на спор выкинули рояль в окно и веселая сплетня про Модеста Гонзолле у которого сломались часы и он долго доказывал часовщику, что часы администрации Портового района идут неверно, а когда они вместе напились, в конце концов убедил его подняться на башню и перевести их. К разделу светской хроники прилагалось расписание городских мероприятий, среди которых значились списки театров с названиями пьес, свадеб известных людей, похорон, а также порка и репетиция пешего турнира. На предпоследней странице были напечатаны объявления о сдаче комнат, продаже всякой рухляди от мебели до поломанных доспехов, предложения действительно вкусных домовых обедов и стирки белья, а также приглашения вступать волонтером в благотворительное общество помощи госпитальными домам и приютам, пожарную службу и полицию.

Завершали скабрезный журнал подборка несмешных бородатых анекдотов и карикатура недели — беспомощно висящий за штаны на фонарном столбе мужик и грозящий ему снизу палкой постовой, и подпись «Слезай, арестую!».

— Ха-ха — брезгливо поморщился детектив и бросил газету на поленницу — высокий штабель дров сложенных у дальней стены, между шкафом и дверцей в смежную комнату, где, как заглянув туда, обнаружил детектив, располагались титан для нагрева воды и туалет.

Часы Вертуры, которые он совсем недавно подвел по ударам колокола на башне находящегося где-то неподалеку собора, показывали четыре часа пополудни.

Одевшись и причесавшись, почистив плащ, штаны и мантию нашедшейся в комоде щеткой, Вертура вышел из дома. Купил с лотка спешащего в сторону проспекта Рыцарей разносчика горячий бутерброд и, сверившись с картой, пошел по проспекту влево от парадной своего дома, к заливу. Миновал несколько кварталов и какую-то густо засаженную вязами аллею за высоким чугунным забором с воротами без створок. Оставил позади палисадник, желтый дом на перекрестке и скальную стену с гранитным парапетом террасы и застекленным фасадом того самого дворца, что был виден из окон его комнаты.