Впередсмотрящий. Повесть о великом мечтателе (Жюль Верн) - Брандис Евгений Павлович - Страница 17

Возвращаясь к своеобразным методам его литературной работы, предоставим слово самому романисту:

— Когда я говорю о каком-нибудь научном феномене, то предварительно исследую все доступные мне источники и делаю свои выводы, опираясь на множество фактов. Я внимательно просматриваю двадцать с лишним газет, прилежно прочитываю все доступные мне научные сообщения, и поверьте, меня всегда охватывает чувство восторга, когда я узнаю о каком-нибудь новом открытии… Что же касается точности описаний, то этим я обязан всевозможным выпискам из книг, газет, журналов, различных рефератов и отчетов, которые у меня заготовлены впрок и исподволь пополняются. Все эти заметки тщательно классифицируются и служат материалом для моих романов. Ни одна моя книга не написана без помощи этой картотеки…

Значительно позже, в 90-х годах, Жюль Верн, уступив настойчивым просьбам английской журналистки Мэри Бэллок, показал ей свое «тайное тайных», куда обычно не допускал посторонних — более чем скромный рабочий кабинет и примыкающую к нему библиотеку, где в изобилии были представлены труды по географии, геологии, астрономии, физике, технологии, записки путешественников, мемуары ученых, всевозможные энциклопедии, атласы, справочники, не говоря уже о прекрасном подборе художественной литературы. «Его библиотека, — пишет Мэри Бэллок, — служит исключительно для пользования, а не для любования. Тут вы встретите сильно подержанные издания сочинений Гомера, Вергилия, Монтеня, Шекспира, Мольера, Купера, Диккенса, Скотта. Вы найдете тут и современных авторов».

В одном из шкафов вместо книг оказалось несколько десятков дубовых ящичков. В определенном порядке в них были разложены бесчисленные выписки и заметки, нанесенные на карточки одинакового формата, вырезки из газет и журналов. Карточки подбирались по темам и вкладывались в бумажные обертки. Получались несшитые тетрадки разной толщины, в зависимости от числа карточек в каждой из них. Всего, по словам Жюля Верна, у него накопилось около двадцати тысяч (!) таких тетрадок, содержащих интересные сведения по всем отраслям знаний…

Такой способ накопления материала впрок, скорее напоминающий метод работы ученого, чем писателя, дал возможность Жюлю Верну не только рационализировать свой творческий труд, но и в конечном счете привести к исполнению грандиозный замысел «Необыкновенных путешествий», ставший для него делом жизни.

А замысел, ни больше ни меньше, сводился к тому, чтобы описать весь земной шар — природу разных климатических зон, животный и растительный мир, нравы и обычаи всех народов планеты!

У Жюля Верна стоял в библиотеке громадный глобус, испещренный вдоль и поперед разноцветными линиями маршрутов его героев. Каждый новый роман прибавлял новую извилистую линию. Эти линии скрещивались, переплетались, сходились вместе, расползались в разные стороны, пересекая наименее изученные области, куда не ступала нога человека. Впоследствии глобус покрылся такой густой сетью маршрутов, что сам писатель с трудом выпутывался из этого лабиринта.

«Необыкновенные путешествия», взятые в целом, представляют универсальный географический очерк земного шара. Если распределить романы по месту действия, то окажется, что в четырех романах описываются кругосветные путешествия, в пятнадцати — разные страны Европы, в восьми — Северная Америка, в восьми — Африка, в пяти — Азия, в четырех — Южная Америка, в четырех — Арктика, в трех — Австралия и Океания и в одном — Антарктика. Кроме того, в семи романах местом действия служат моря и океаны. Четыре романа составляют цикл «робинзонад» — действие в них развертывается на необитаемых островах. И наконец, в трех романах действие происходит в межпланетном пространстве. К тому же во многих произведениях — не только «кругосветного» цикла! — герои переезжают из страны в страну.

Можно сказать без преувеличения, что на страницы книг Жюля Верна врывается пена волн, песок пустынь, вулканический пепел, арктические вихри, космическая пыль. Место действия в его романах — планета Земля, и не только Земля, но и вселенная.

…Работая ежедневно от зари до зари, он называл себя першероном — ломовой лошадью, которая, если и отдыхает, то в своей же упряжке. Избыток нерастраченных сил помогал ему до поры до времени бодро тянуть в гору донельзя перегруженный воз.

Лучшие книги Жюля Верна подгоняют одна другую. Написав «между делом» за каких-нибудь два месяца «С Земли на Луну» и отложив «до первой передышки» продолжение лунной дилогии, он с головой уходит в работу над «Приключениями Роберта Гранта» и «на досуге» обдумывает «Путешествие под водой».

Чтобы не умалить роли Мэри Грант и подчеркнуть тему поисков отца, он меняет заглавие на «Дети капитана Гранта». Что касается книги о капитане Немо, то заголовок варьировался несколько раз: «Путешествие под водой», «Путешествие под волнами океана», «Двадцать пять тысяч лье под морями», «Двадцать тысяч лье под морями». Последнее обозначение стало окончательным, хотя русские читатели знают этот роман как «Двадцать тысяч лье под водой».

Итак, кругосветное путешествие, свободное от всякой фантастики…

— Действие должно развиваться, — сказал Жюль Верн издателю, — исключительно по законам внутренней логики, без каких-либо внешних пружин, вроде небывалого полета над Африкой или выстрела в ночное светило.

— А как вы построите сюжет? Что будет служить стимулом для такого трудного предприятия?

— Дети отправляются на поиски без вести пропавшего отца. Вот исходная предпосылка. Вы спросите, кто их отец? Шотландский патриот, не желающий примириться с тем, что Англия поработила Шотландию. По мнению Гранта, интересы его родины не совпадали с интересами англосаксов, и он решил основать шотландскую колонию на одном из островов Тихого океана. Мечтал ли он, что эта колония когда- нибудь, по образу Соединенных Штатов Америки, добьется независимости? Той независимости, которую неизбежно, рано или поздно, завоюют Индия и Австралия? Вполне допустимо, как и то, что английское правительство чинило капитану Гранту препятствия. Тем не менее он подобрал команду и отплыл исследовать крупные острова Тихого океана. Такова экспозиция. Затем лорд Гленарван, единомышленник капитана Гранта, находит документ, объясняющий его исчезновение…

— И таким образом, — подхватил Этцель, — ваше новое «Необыкновенное путешествие» мотивируется свободолюбивыми стремлениями героев? Прекрасно. Это вызывает сочувствие. А дальше?

— А дальше испорченный документ поведет их по ложному следу. Потом появится ученый всезнайка. Разновидность доктора Клоубонни. На сей раз это будет француз. Жак Паганель, секретарь Парижского географического общества, почетный член чуть ли не всех географических обществ мира. Из-за его анекдотической рассеянности сюжетные хитросплетения будут еще больше осложняться. Но, как вы понимаете, Паганель нужен мне не только для оживления действия. Этот человек — ходячая энциклопедия. Он знает все и еще немножко. В кладовых его памяти уйма фактов…

— Которые он будет излагать при каждом удобном случае, — не удержался Этцель.

— К этому я и клоню. Но наука не должна отрываться от действия. Роман будет полон увлекательных приключений и вместе с тем он будет географическим. Своего рода занимательной географией…

…Прошло не более года. «Дети капитана Гранта» печатались небольшими порциями в «Журнале воспитания и развлечения».

Жюль Верн обводил чернилами карандашный набросок третьей части и выправлял корректуры второй. Он дошел до главы «Пари Жака Паганеля и майора Мак-Наббса».

Географ сообщает своим спутникам, что с 1606 по 1862 год исследованием центральных областей и берегов Австралии занималось более пятидесяти человек.

«— И все-таки мне не верится, что их могло быть целых пятьдесят, — заявил майор.

— Так я докажу вам! — воскликнул географ, неизменно приходивший в возбуждение, когда ему противоречили.