Выбери любимый жанр

Однажды я станцую для тебя - Мартен-Люган Аньес - Страница 2


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

2

Она встала и протянула руку, чтобы помочь мне тоже подняться.

– Если не хочешь опоздать на поезд, пора идти.

Я вдохнула полные легкие воздуха, чтобы набраться храбрости, потом отпустила ее руку и подошла попрощаться к оливе. Я погладила ладонью кору и прижалась к стволу щекой:

– Я люблю вас, папа и мама. До лета…

По дороге мы с Кати болтали не переставая. Такая себе женская трескотня, чтобы заглушить тоску, заставить отступить пустоту, которая грозила вот-вот накрыть нас. У нас был свой ритуал – мы чирикаем вплоть до выезда со скоростного шоссе. При подъезде к вокзалу, на последних нескольких сотнях метров перед неизбежным расставанием, в машине воцаряется глухая тишина. Кати останавливается рядом с прокатными автомобилями и не выключает двигатель, я выхожу одна, она никогда не провожает меня до платформы – ни она, ни я не хотим лить слезы на людях. Я говорю ей: “Спасибо, поцелуй Матье и береги себя”, она мне отвечает: “Рада была повидать тебя, поцелуй Эмерика, Сандро и Бертий и займись собой наконец-то, черт возьми”. Последний поцелуй в щеку, и я выхожу из автомобиля. Перед тем как войти в здание вокзала, я оборачиваюсь, машу ей, улыбаюсь, а она, отъезжая, жмет на гудок. И только после этого на меня наваливается свинцовая плита, и я живо представляю себе, как Кати смаргивает слезы. Проходили годы, я окончательно уехала отсюда больше пятнадцати лет назад, жизнь в Париже дарила мне радость, счастье и профессиональное удовлетворение. Прежняя привязанность к родному Люберону никуда не делась, но мне бы никогда не пришло в голову покинуть столицу – ее кипящий бурной деятельностью муравейник, ее огни, звуки, зрелища, ночная жизнь покорили меня. И все-таки при каждом отъезде из Прованса душа рвалась на части, в горле появлялся комок и накатывало чувство одиночества. Напоминала о себе вечная брешь в груди, которая никогда не заполнится и к которой смерть родителей не имела никакого отношения. Эта брешь захлопывалась сама собой, как только я ступала на платформу Лионского вокзала, тут меня втягивал круговорот моего существования, настроение резко улучшалось – я была счастлива вернуться в свою школу.

Да, мы были по-прежнему уверены, что идейным руководителем танцевальной школы остается наш наставник Огюст, однако вот уже пять лет, как ею занимались мы с Сандро и Бертий. В двадцать пять я закончила многолетние выступления на разных сценах – маленьких, средних, но никогда не на больших. Я была недостаточно серьезной и дисциплинированной, чтобы удостоиться доступа к этому святому Граалю. Когда после нескончаемых занятий в балетном училище меня от них начало тошнить, я решила путешествовать, получать удовольствие от молодости, заниматься тем и сем, без сожаления захлопнув за собой двери классического танца. Понадобились все более обеспокоенные взгляды родителей, опасавшихся за мое будущее, чтобы я признала очевидное и взялась за ум. Если я буду и дальше вести себя как вечный подросток, я никогда ничего не выстрою. Пора повзрослеть и чего-то добиться, чтобы они гордились мной. Я постаралась понять, способна ли моя страсть дать мне средства к существованию или, к сожалению, придется расстаться с ней. Для этого я пришла на просмотр к Огюсту, о котором мне было известно, что он жесткий, но справедливый. Более двадцати лет он руководил престижной танцевальной школой, после чего решил отдать свои силы исключительно подранкам, нонконформистам, ученикам, которые не вписывались в общепринятые стандарты, и помочь им раскрыть себя. На показе стресс уничтожил все результаты упорных репетиций, и мое выступление обернулось полным фиаско. Тем не менее он взял меня на свой курс. Вот так я и познакомилась с теми, кто станет потом моими партнерами, с Сандро и Бертий.

Сандро тогда только-только прилетел из Бразилии, намереваясь серьезно совершенствовать мастерство. Он высоко ценил свой талант, однако хотел спуститься на пару ступенек с пьедестала, вернуться на грешную землю. В результате он так и остался в Париже насовсем. Когда он шел по улице, все головы поворачивались к нему – конечно, кожа с медным отливом и атлетическое сложение притягивали взгляд, но стоило зазвучать его голосу с теплым акцентом, и сомнений не оставалось: перед тобой не просто красивый мужчина, а благородный человек редкостной доброты, с великолепным чувством юмора. В движении его тело излучало первобытную мощь и чувственность. В день показа все участники пришли в восторг от его хореографического дара, опешили, недоумевая, как такой талант мог очутиться в таком месте, и испугались, что после него трудно будет произвести впечатление на Огюста. Что до самого Огюста, то он, по всей вероятности, учуял в Сандро какой-то изъян и потому принял в свою школу.

Бертий привело сюда уязвленное самолюбие, заставившее попытать счастья. Она тогда была молодой матерью годовалых близнецов, и ее выставила за дверь труппа, в которой она танцевала уже несколько лет. Она обрисовала нам свое положение, а я оглядела ее с головы до ног, ни на миг не поверив, что причиной ее увольнения могла быть неорганизованность. Бертий – огонь под коркой льда. По первому впечатлению крайне сдержанная, она проявляла сильный характер, если не получала то, что хотела, и так, как хотела. С тех пор я не раз имела дело с вспышками ее гнева! А когда она танцевала, трудно было поверить, что это та самая женщина, которая всего несколько минут назад устроила тебе головомойку. Ее тело превращалось в трепетный инструмент, каждое движение передавало головокружительную эмоцию, которая уносила зрителя в волшебные миры.

За этот безумный год под суровой, но доброжелательной опекой Огюста мы подружились и стали поддерживать друг друга. Мы отдавали себе отчет в том, что он взял нас под крыло и привязался к нам, поэтому иногда ощущали себя избранными. Однако от этого он был еще строже и требовательнее и не делал никаких скидок на наше душевное состояние. Мы должны были танцевать, танцевать и танцевать, пока не рухнем. Он подвергал нас тяжелейшим испытаниям, ему было важно оценить наш запас прочности, он постоянно заставлял нас доходить до пределов возможностей. Его кредо: танцуя, ты обязан рассказывать историю. Он ждал от нас, что мы будем улавливать и высвобождать чувства, таящиеся в самой глубине наших душ. Мы имели право на весьма скудный отдых, но Огюст был таким необыкновенным, что мы подчинялись всем его требованиям и никто из учеников – строптивых по природе, заметим – никогда не протестовал. Мы с Бертий и Сандро попросили его о дополнительном годе занятий, но он отказал нам, утверждая, что выполнил свою миссию, однако предложил по очереди ассистировать ему на занятиях. Так мы приобщились к преподаванию, что стало для меня откровением. Огюст заставил нас получить экстерном преподавательские дипломы. Он развернул нас лицом к действительности. Благодаря Огюсту и его настойчивости мы вкалывали как каторжные и в итоге получили свои бумажки. И тогда он отправил нас в самостоятельное плавание. Мы работали в разных школах, но при этом не теряли друг друга из виду, совсем наоборот. Не отдалились мы и от Огюста, у которого регулярно встречались. Однажды, когда мы ужинали у него, он обрушил на нас оглушительную новость:

– Дети мои, я устал. Закрываю школу.

Мы завопили, вскочили со стульев, протестуя против такого решения. Мы были настолько потрясены, что забыли об уважительной сдержанности, которую обычно проявляли в его присутствии.

– Так, стоп, – спокойно произнес он.

Он поднял руку, и мы тут же снова сели, словно послушные ребятишки.

– Я закрываю свою школу, но на ее месте вы откроете свою. В ближайшем учебном году школа станет вашей, и вы будете в ней преподавать. Принимайте каких хотите учеников – детей, подростков, таких стариков, как я. Делайте что хотите, выражайте то, что стремитесь донести своим искусством. Если вы откажетесь, школа будет закрыта окончательно, потому что эту задачу я могу доверить только вам. Вы – мои дети…

2
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело