Однажды я станцую для тебя - Мартен-Люган Аньес - Страница 5

Он потянулся через стол, взял мою руку и ласково погладил:

– Я бы хотел быть там вместе с тобой.

– Я знаю. Только ты не волнуйся, у меня все в порядке. Сегодня был отличный день в школе, а теперь я с тобой.

И это истинная правда. Сейчас, когда он сидел напротив меня, все шло как нельзя лучше.

– Мы так долго не были вместе. – Он отпил глоток вина и поставил бокал на стол. – Даже слишком долго…

– Согласна, но что ты мог сделать?!

Он отпустил мою руку, откинулся на спинку диванчика с заговорщическим видом и посмотрел мне прямо в глаза. Я была счастлива: наконец-то мы окончательно переключились на нас двоих.

– У меня на днях родилась идея: ты должна время от времени сопровождать меня в поездках, это было бы здорово.

Я с ласковой насмешкой покачала головой и выгнула бровь. Потом наклонилась к нему, будто готовясь кое в чем признаться.

– Эмерик…

Он был явно доволен, на его лице было написано любопытство.

– Да-а-а…

– Ты забыл, что у меня тоже есть жизнь, ученики, уроки, которые надо давать…

Резкая смена настроения. Обиженное лицо. Если Эмерик чего-то хочет, то ведет себя словно капризный ребенок. Однако он быстро взял себя в руки.

– Хуже всего то, что мне нравится эта твоя жизнь… Кстати, мне уже давно не доводилось оценить твой танец…

– Приходи на выпускной концерт!

– Не собираюсь так долго ждать. И, заметь, я не сказал, что хочу увидеть, как танцуете вы все вместе – твои ученики, все остальные и ты… Сегодня вечером, знаешь ли, меня интересует только одна танцовщица.

Разделяющее нас расстояние резко сжалось, он не отрывал от меня взгляда.

– Что-нибудь придумаем, и я станцую для тебя раньше…

– Почему-то я это подозревал.

Обмен репликами позабавил Эмерика, и он восстановил безопасное расстояние между нами.

– Глупая идея пригласить тебя на ужин в ресторан, надо было сегодня вечером приехать прямо к тебе!

– Какой же ты нетерпеливый! – подколола я.

Его пальцы сомкнулись на моем запястье.

– А ты разве нет?

Как только тарелки опустели, Эмерик бросил салфетку на стол, взглянул на часы и махнул рукой официанту, прося принести счет. Я все поняла, его нетерпение позабавило меня, хотя на самом деле я в этом смысле ничем не отличалась от него. Он достал несколько банкнот из внутреннего кармана и протянул официанту.

– Тот же столик на следующий четверг, – напомнил он, выходя из ресторана.

– Уже записал! Хорошего вечера вам обоим.

– Спасибо, – ответила я.

Рука Эмерика прошлась по моему платью и нырнула в вырез на спине. От его ласки по коже пробежала дрожь, а желание, которое я прочла в его глазах, возбудило меня. Он приблизил свое лицо к моему, собираясь поцеловать, но в последний миг отстранился.

– Ты не щадишь мои нервы, – прошептала я.

– Свои тоже… Пойдем.

Едва мы открыли дверь квартиры, платье улетело к противоположной стенке, а мы очутились в постели. Мы не могли сдержать нетерпение. С самой первой встречи между нами проскакивали искры, желание охватывало нас, стоило нам оказаться вместе. Эмерик, с его уверенностью в себе и в своей власти надо мной, занимался любовью агрессивно. Я откликалась, безоговорочно отдавая свое тело в его распоряжение. Нам никогда не удавалось насытиться друг другом. Но долгое ожидание оказалось сильнее нас, и разрядка наступила быстро и внезапно.

– Конечно, мы слишком долго терпели, – прошептал он, уткнувшись в мою шею и все еще задыхаясь.

– Не поспоришь, – ответила я, запуская руку в его светлые волосы.

Он откатился на бок и крепко обнял меня. Мы долго оставались неподвижными, молча прижимаясь друг к другу. Я вслушивалась в биение его сердца.

– Я никогда не смогу без тебя, – в конце концов тихо проговорил он, и в его голосе был едва различимый оттенок грусти.

Я приподняла голову, он погладил мою щеку. Мне было знакомо это выражение лица, означающее, что он сейчас уйдет. Тоска по последним трем часам, проведенным вместе, вот-вот объявится. Слабая надежда удержать его рядом разлетелась вдребезги. Мой разочарованный вздох, разумеется, не прошел незамеченным.

– На следующей неделе все снова станет как обычно. И у нас будет больше времени, Ортанс.

Я кивнула и опустила голову.

– Все в порядке?

– Да… но когда нам удастся быть вместе всю ночь? У меня такое впечатление, будто я не спала с тобой много световых лет.

– У меня тоже…

– Ты бы мог сегодня остаться…

Он отодвинулся от меня. Что ты натворила, Ортанс.

– Мне пора идти.

Не следовало настаивать, пора бы уже запомнить. Он заперся в ванной. Я плотно укрылась одеялом и лежала не шевелясь. Комната была погружена в полутьму, только из-под двери ванной, куда он спрятался, пробивался слабый свет. Я услышала, как открылся и закрылся шкафчик, как несколько минут текла в умывальник вода. Эмерик вышел, избавившись от малейшего намека на мой запах. Он тщательно оделся, внимательно следя за тем, чтобы не осталось никаких следов наших объятий, убрав щелчком даже волосок, прилипший к пиджаку. Он подошел ко мне, ему явно было неловко. Я села, завернувшись в простыню.

– Я стараюсь, как могу, Ортанс.

Знаю…

– Я знаю.

Он положил ладонь на мою щеку, прижался лбом к моему лбу. Мы посмотрели друг другу в глаза. Когда я улыбнулась ему, на его лице нарисовалось облегчение. Мне не хотелось, чтобы он уходил с чувством досады.

– Я сделаю одну вещь, за которую тебе придется простить меня, – заявила я.

Он нахмурился, явно обеспокоенный моими словами. Я уже не могла сдерживаться и страстно поцеловала его. Он тоже поддался порыву и крепко сжал меня в объятиях. Но вскоре прервал наш поцелуй.

– Беги, – велела я.

Он выпрямился, ободренный моим поцелуем и объятием, и, перед тем как уйти, в последний раз проверил, все ли в порядке.

– Эмерик?

– Да!

Он оглянулся.

– Пришлешь смс, когда доедешь?

– Конечно… а ты не забудешь?

– Не беспокойся.

– До понедельника!

Он захлопнул дверь, а я слушала, как он сбегал вниз по лестнице. Когда его шаги стихли, я выбралась из постели и стала готовиться ко сну. После чего легла, положив рядом мобильник. Я прождала его сигнала полчаса. А потом пришло долгожданное сообщение, на которое я, как всегда, не отвечу. Но теперь я могла спать спокойно: Эмерик уже на месте, в своем шикарном загородном доме, вместе с женой и детьми.

Я даже представить себе не могла, что стану однажды номером два, любовницей, возлюбленной, другой, той, что всегда в тени. Мне ситуация не нравилась, очень не нравилась, но что поделаешь, если Эмерик совершенно неожиданно свалился на меня три года назад.

Через год после кончины родителей я еще не пришла в себя окончательно. Нервничала по любому поводу. По вечерам часто оставалась одна в школе и танцевала. В остальное время старалась держать себя в руках и выглядеть спокойной и непринужденной, чтобы не вызывать беспокойства у Бертий, Сандро, Огюста и Кати, которые сдували с меня пылинки, не давая утонуть в пучине горя. Они не знали, до какой степени я потеряна, я просто не понимала, что дальше делать со своей жизнью. Когда родителей не стало, все мои ориентиры разлетелись вдребезги. Но друзьям пора было возвращаться к собственной жизни и переставать тратить все силы на меня. Поэтому, когда боль и тоска по папе и маме, покинувшим меня, становились невыносимыми, я танцевала, чтобы разрядиться, ощутить естественные и простые эмоции и вновь обрести себя. Я позволяла музыке подхватывать и уносить меня, и движения моего тела дарили мне невероятное облегчение. Босиком, с закрытыми глазами, я перемещалась по всему пространству танцзала, не видя и не слыша ничего вокруг. В тот вечер, когда стало тихо, я остановилась посреди зала, наслаждаясь тем, что мои мышцы больше не напряжены, а я смогла, пусть и ненадолго, избавиться от мрачных мыслей. За моей спиной раздалось покашливание. Я обернулась: в зале стоял незнакомый мужчина. Ему наверняка было неловко, однако он не отвел глаза и не обратился в бегство. Я сразу подумала, что он очень, ну очень ничего.