Выбери любимый жанр

Польский крест советской контрразведки
(Польская линия в работе ВЧК-НКВД 1918-1938) - Зданович Александр Александрович - Страница 48


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

48

Одним из главных достижений Шетцеля явилось то, что ему удалось реализовать на практике намерения Пилсудского взять в свои руки непосредственное руководство деятельностью спецслужб. Как отмечает польский историк А. Мисюк, «постепенно, в соответствии с пониманием Пилсудским существа и роли разведывательной деятельности, принадлежность 2-го отдела к Генеральному штабу становилась номинальной. Главный инспектор Вооруженных сил (Пилсудский. — А.З.) стал все больше влиять на решение вопросов, касающихся разведки»[418].

Результатом конкретных шагов Шетцеля в организационно-кадровых вопросах должно было стать повышение эффективности разведдеятельности. И признаки этого, как казалось, уже начали появляться. Однако в 1927 г. случилось событие, которое похоронило многие надежды. И произошло оно не в Польше, а, как это ни покажется странным, в стане «главного врага» — в СССР. Одна из крупнейших операций ОГПУ, известная под названием «Трест», потерпела провал. Некоторые направления этой разработки советской контрразведки имели отношение к Польше, Генеральный штаб которой длительное время снабжался специально подготовленной дезинформацией о нашей промышленности, транспорте и Красной армии. Далее я подробнее остановлюсь на этой операции, а пока лишь приведу фрагмент найденной мною в архиве ФСБ России докладной записки от 18 апреля 1927 г. начальника КРО ОГПУ А. Артузова руководству органов госбезопасности о целях легенды «Трест». В документе, в частности, отмечалось следующее: «Посредством проработанных материалов о Красной армии (специально организованным для этой цели при Разведупре РВС отделением) удалось дезориентировать разведку противника в желательном для Рев. Воен. Совета направлении… К настоящему моменту, как видно из сводок ген. штабов Польши, Франции, Германии, Эстонии и Японии, — сведения этих штабов о Красной армии составлены почти исключительно на основании дезориентировочных материалов Разведупра»[419]. Многое из того, что делалось против Польши в рамках операции ОГПУ, рассказал бежавший весной 1927 г. в Финляндию основной агент в деле «Трест» — Оперпут.

Компрометация многих разведывательных резидентур привела к ревизии их деятельности за несколько лет. Проверка проводилась очень тщательно и фактически закончилась только к концу 1928 г. Результат проверки был ожидаемо отрицательным. Такой удар по репутации и дееспособности польской разведки подорвал до того казавшиеся незыблемыми позиции начальника 2-го отдела ПГШ полковника Шетцеля и побудил военно-политическое руководство Польши приступить к новой реорганизации основной спецслужбы. Причем на этот раз перестройка коснулась не только и не столько центрального аппарата польской разведки, сколько территориальных экспозитур и агентурных сетей, работавших против СССР. На это потребовалось достаточно много времени и финансовых средств.

В начале января 1929 г. полковник Шетцель покинул свой пост. В это же время был заменен и капитан М. Таликовский, руководивший в течение нескольких лет рефератом «Б-1», то есть всей разведкой против нашей страны. В ходе реорганизации 2-го отдела реферат «Б-1» как его структурное подразделение также подвергся реформированию, и в конечном итоге в апреле 1929 г. создали реферат «Восток»[420]. Первым начальником этого реферата стал ротмистр А. Недзинский, которого вскоре сменил майор С. Ганно, имевший устойчивые связи с отдельными «активистами» из числа русских эмигрантов. После некоторого перерыва в контактах польской разведки с русскими эмигрантскими организациями, вызванного прежде всего раскрытием «Треста», именно майор Ганно установил «договорные» отношения с начальником VI отдела «Русского общевоинского союза» (РОВС) генералом В. Харжевским. Однако начальник реферата «Восток» выдвинул жесткие условия: помощь польской разведки заключалась теперь только в организации переброски агентов РОВС через границу и то только тех, чьи задания будут полностью известны 2-му отделу ПГШ. Вполне естественным был и сбор агентами РОВС разведывательной информации в интересах Польши[421].

Кадровым перестановкам предшествовало существенное увеличение финансирования разведывательной деятельности в СССР.

На восточном направлении были сконцентрированы значительные средства. В 1928 г. около 40 % всех бюджетных расходов 2-го отдела ПГШ приходилось на реферат «Б-1» и подчиненные ему экспозитуры (№ 1 в Вильно и № 5 во Львове)[422].

Майор Ганно оставался на своей должности до 1932 г., когда был заменен поручиком (позднее капитаном) Е. Незбжицким. Последний руководил работой на восточном направлении до начала Второй мировой войны в 1939 г. Он имел незаконченное высшее юридическое образование, с сентября 1918 г. состоял в Польской организации войсковой, руководил диверсионными отрядами в Виннице и Проскурове. В 1920–1921 гг. возглавлял разведывательную работу на территории Советской Украины. Окончив в 1922 г. центральную пехотную школу, проходил службу в войсках, а затем в аппарате Бюро Военного совета. На территории Советской Украины Незбжицкий вновь появился в августе 1928 г. Как владеющего русским языком и знающего местные условия его через МИД Польши назначили секретарем консульства в Киеве. Это была должность прикрытия. А на самом деле он являлся руководителем резидентуры польской разведки с криптонимом «Днепр» (позднее «О-2»), Резидентура подчинялась непосредственно 2-му отделу ПГШ, а основным объектом ее изучения являлись Киевский военный округ и его командные кадры. В отличие от других резидентов на территории СССР, Незбжицкий получал дополнительные финансовые средства на разведку и оплату агентуры, что указывало на особую важность его деятельности и личную значимость в системе спецслужб.

Можно предположить, что к моменту прибытия резидента в Киев ОГПУ уже имело о нем необходимую информацию от агентов Контрразведывательного и Иностранного отделов в польских спецслужбах. Такие агенты реально были. Достаточно ознакомиться с донесением агента резидентуры ИНО ОГПУ в Варшаве (источник «№ 68») с обзором деятельности 2-го отдела Генерального штаба польской армии, чтобы убедиться в разведывательных возможностях нашего секретного сотрудника[423]. В середине 1920-х гг. на связи у руководителей КРО ОГПУ имелись два особо ценных агента — «№ 5» и «№ 6», которые могли давать и давали сведения о шпионской работе поляков на территории СССР.

Исходя из вышесказанного становится понятным, почему Незбжицкий фактически с самого начала работы в Киеве был взят в разработку украинскими чекистами. В конце декабря 1930 г. польского разведчика задержали на конспиративной квартире при получении «секретных» материалов от подставленного ему нашего агента. Провалившегося резидента объявили персоной «нон грата» и выслали из СССР[424]. Высланы были и все его подчиненные — оперативные сотрудники 2-го отдела ПГШ. А их реальные агенты из числа советских граждан подверглись аресту, предстали перед судом и понесли заслуженное наказание. О шпионской деятельности польских «дипломатов» появились статьи в украинских газетах. Однако все это не только не помешало карьерному росту Незбжицкого, но даже способствовало назначению его начальником реферата «Восток». Еще до занятия этой должности Незбжицкий (от имени руководства польской разведки) установил, а с новой должностной позиции развивал контакт с разведкой Великобритании[425]. Причем основным объектом совместного интереса спецслужб, конечно же, стал СССР.

Являясь польским националистом, Незбжицкий ненавидел нашу страну и вообще русских. Свое русофобство и антисоветские убеждения он сохранил до последних дней жизни. При всем при этом начальник реферата «Восток» был умным, профессионально подготовленным противником советской контрразведки. Нельзя не отметить, что в ряде случаев он добивался успехов в плане добывания текущей информации по некоторым вопросам состояния Красной армии, военной промышленности, транспорта и развития внутриполитической обстановки. В то же время Незбжицкий реально оценивал возможности чекистов по противодействию польской разведке и призывал своих подчиненных, а также и коллег, не обольщаться отдельными удачными операциями. О таком подходе к оперативной деятельности на восточном направлении свидетельствует его выступление на совещании начальников разведподразделений Корпуса пограничной охраны (КОП) в марте 1934 г.

48
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело