Выбор и перемены (ЛП) - Беланджер К. Л. - Страница 14

— Ага, ну а я ставлю сорок тысяч долларов студенческого кредита на то, что никто никогда не может преодолеть потерю матери. Особенно таким образом.

— Ладно. Ну не преодолел я это, — признался Бо. — Но мне пришлось научиться с этим жить. И мне жаль, что я так резко тебя с этим столкнул. Наверное, надо было быть немного тактичнее.

— Это не важно, — сказал Эрик, и его голос звучал более нормально, по крайней мере, для Бо. — Рано или поздно это бы произошло. Но в защиту всех мужчин-геев я должен тебе сказать, что эти «слёзы по любому поводу» не из-за того, что я гей, а из-за того, что я это я. И прости, что я стал защищаться. Просто... ты не поверишь, сколько дерьма я вытерпел за все годы.

Может, Бо не мог знать. Но мог представить.

— Уверен, это было тяжело — тогда. Но я готов поспорить, что когда-нибудь это пригодится с твоими пациентами, такого рода сочувствие.

— Странно, но я не делаю это в клинической ситуации. И это хорошо. Потому что когда я работаю, я должен помогать человеку, а не реветь. Но я не могу это контролировать, когда дело касается кого-то, кто дорог лично мне.

Тело Бо наполнилось вспышкой тепла, не имеющей отношения к похоти.

— Ты мне тоже дорог. Так что, почему бы тебе на минутку не заткнуться и не позволить мне делать то, что я делаю с дорогими мне людьми?

— А это...?

— Я держу их, когда они плачут. Это не из-за того, что я натурал, а из-за того, что я это я, — поддразнил он. — Так что смирись со мной, ладно?

На этот раз смех Эрика звучал искренне.

— Что ж, если тебе действительно кажется это необходимым, полагаю, я могу с этим жить.

Эрик, наконец, расслабился в руках Бо, и было приятно находиться с ним так близко, не то чтобы он раньше не обнимал парней. Обнимал, время от времени. Он обнимал своих братьев, Мака и даже некоторых других друзей, в том или ином случае.

Но «держать» и «обнимать» это разные вещи.

И Бо понимал, что держать парня это не то же самое, что держать девушку. В фигуре Эрика не было никакой мягкости, чтобы уравновесить его твёрдость, не было изгибов, которые огибали бы тело Бо так, как женские формы. И всё же, с Эриком было приятно. Он даже положил голову на грудь Бо так, как сделала бы девушка — прижимаясь щекой к маленькой ямке под его ключицей, которую его первая девушка называла «укромным уголком», будто это место было там специально для её успокоения и комфорта.

Когда он инстинктивно провёл рукой по волосам Эрика, тот довольно вздохнул, опять же, как делала первая девушка Бо.

Пока объятие продолжалось, это стало чем-то большим, чем успокоение — для них обоих. Чем-то скорее напоминающим... нужду. Именно так, если твёрдая плоть, которая сейчас прижималась к бедру Бо, была показателем. Бо полагал, что был бы не так уж против, если бы не знал, что Эрик чувствует такое же давление где-то в области живота.

Не слабо смущённый, Бо опустил руки и отошёл назад.

Эрик не сопротивлялся и даже не прокомментировал это, и возникла короткая и — во всяком случае, для Бо — неловкая пауза, прежде чем Бо дёрнул большим пальцем в сторону спальни.

— Наверное, я лучше пойду приму душ. От меня явно воняет.

Теперь Эрик улыбнулся, всего чуть-чуть.

— На самом деле, ты пахнешь довольно сексуально, но это гейское, так что я сомневаюсь, что люди в пиццерии со мной согласятся.

Достаточно странно, вместо того, чтобы смутиться ещё больше, Бо от этого комментария рассмеялся.

— Полагаю, мне лучше пойти. Мы не хотим спугнуть толпу.

— Да, наверное, лучше иди, — Эрик слегка толкнул его, чтобы заставить двигаться. — Если тебе понадобиться потереть спинку, только позови.

Так как Эрик уже направился на кухню, говоря это, Бо сказал себе, что тот шутит, но когда, наконец, зашёл в душ, решил не рисковать.

И выкрутил кран с холодной водой на максимум.

***

Достаточно странно, хоть он пробыл в душе достаточно долго, чтобы его тело стало чистым, а гормоны успокоились — на что, если подумать, ушло больше времени, чем на обычный душ после работы — когда он открыл дверь в свою спальню, показалось, что там поработала армия домовят. Вся грязная одежда волшебным образом исчезла, до такой степени, что он действительно видел пол.

И да, пропылесосить не помешало бы.

Более того, его двухместная кровать была не просто застелена, а полностью разобрана — синее одеяло было аккуратно сложено в ногах, с двумя подушками без наволочек сверху.

Быстрый взгляд на комнату подтвердил, что остальные вещи по-прежнему были на своих местах, более или менее. Не считая стеклянной посуды и тарелок, которые там находились. Они исчезли, как и весь мусор. К счастью, когда он проверил ящики своего комода, одежды в них было по-прежнему достаточно, чтобы он вышел из комнаты с невредимой скромностью.

Но совсем едва ли.

С джинсами было особенно плохо, так как они были неуютно узкими и сильно протёртыми в некоторых неловких местах. Вдобавок к этому в них было несколько дырок с рваными краями. Футболка была в лучшей форме, но тоже узкой и достаточно севшей, чтобы между её краем и поясом джинсов оставалась маленькая полоска открытой кожи.

Когда он вышел в гостиную, она выглядела так же, как когда он уходил, только теперь кофейный столик был чистым, а рядом с входной дверью стояла пара огромных мусорных мешков, заполненных практически до разрыва.

Сделав несколько шагов до двери в кухню, он застыл на месте.

Он видел тумбочки и плиту, которые не только избавились от кастрюль и сковородок, но и стали чистыми. Стол тоже был очищен, не считая маленькой стопки почты в центре. Гора газет лежала у задней двери, аккуратно связанная верёвкой, и многообразие коробок от хлопьев, которые украшали стол, теперь аккуратно стояли в ряд на холодильнике.

Даже посуда исчезла. Вся!

Учитывая, как мало его не было, Бо подумал бы, что посуда лежит в одном из мешков у входной двери, только несколько тарелок по-прежнему стояли рядом с раковиной. Те, которые Эрик вытирал... ну... он был не совсем уверен, что это был за кусок ткани. Возможно, когда-то это была футболка.

Теперь это была просто тряпка.

— Какого чёрта здесь произошло? — спросил Бо.

— Это называется уборка, — сказал Эрик, потянувшись вверх, чтобы убрать бокалы. — Тебе стоит как-нибудь попробовать.

Как только убрал оставшуюся посуду, Эрика развернулся и, оглядев Бо сверху вниз, усмехнулся и поиграл бровями.

— Неплохой прикид.

Бо не был уверен, доверяет ли блеску в глазах Эрика.

— Что это должно значить?

— Это значит, что нам придётся быть осторожными, когда куда-то пойдём. Если мы двое подойдём куда-нибудь близко к гей-бару, парни начнут выплывать волнами и тащить тебя с улицы. Не важно, куда мы пойдём, мне и без этого придётся палкой отбивать конкурентов.

Яростно краснея, Бо произнёс:

— Я бы извинился, но каким-то образом, пока я принимал душ, остальной мой гардероб, кажется, исчез.

— Не переживай, мы его найдём. И когда найдём, этот миленький наряд перейдёт в категорию «носить только при мне».

Будто буквально бросая полотенце на ринг, Эрик бросил использованную тряпку в уже пустую урну на конце тумбочки.

— На минуточку, беднякам выбирать не приходится, — он оттолкнулся от тумбочки и пошёл в гостиную. — Давай. Пора идти.

— Куда мы идём? — спросил Бо.

— Ты говорил что-то о пицце, верно?

— Да.

— Ну, тогда идём?

Сказав себе, что эту идею навеяла скорее лень, чем страх столкнуться с неловкой ситуацией, Бо произнёс:

— Раз в квартире теперь чисто, ты не хотел бы лучше заказать еду сюда?

— В этой квартире не чисто, она просто убрана из чёрного списка департамента здравоохранения — временно. Так что... после того, как ты меня покормишь, мы пойдём искать «Лондромет». Затем, предполагая, что твоя одежда не растворилась, столкнувшись с мылом и водой, мы вернёмся сюда и закончим работу. Но не раньше, чем сходим в хозяйственный магазин за чистящими средствами, резиновыми перчатками и защитным костюмом, потому что я не стану трогать что-либо в этом холодильнике без всего вышеперечисленного.