Выбор и перемены (ЛП) - Беланджер К. Л. - Страница 42

Первой мыслью Бо было оставить Эрика ненадолго одного, но когда он начал отодвигаться, Эрик потянулся за его рукой.

— Не уходи. Пожалуйста? — Бо вернулся и взял его за руку. Эрик потянул его на себя. — Можешь немного полежать со мной?

— Я не хочу сделать тебе больно, — возразил Бо.

— Пожалуйста?

Хоть и боясь причинить Эрику боль, Бо сделал так, как он попросил, двигаясь как можно медленнее и осторожнее, стараясь не прикасаться к тем частям Эрика, где могли быть синяки. В итоге Бо лёг позади него, держа одну руку над его головой, а другую у себя на боку.

По собственной воле, Эрик подвинулся назад, пока не оказался в укрытии большого тела Бо, и со вздохом закрыл глаза.

Бо не был уверен, как долго они так лежали. Насколько он знал, они могли ненадолго задремать, а затем в темноте раздался тихий голос Эрика.

— Прости, что я не рассказал тебе про Скотта.

— Всё в порядке.

— Нет, не в порядке. Я должен был предупредить тебя о нём с самого начала.

Лёд в пакете давно растаял и был отложен в сторону. Даже при этом, Бо действовал осторожно, поднимая руку и очень нежно проводя пальцами по щеке Эрика, вдоль линии волос и вокруг уха.

— Если честно, я рад, что ты не рассказал, — признался он. — Я бы ни за что не понял что-то такое. В любом случае, не тогда.

— А теперь понимаешь?

Игнорируя недоверие в голосе Эрика, он снова провёл пальцами вдоль линии волос Эрика, избегая опухшей и синей области.

— Не совсем. Но я знаю, если бы ты рассказал мне раньше, как плохо всё было между вами двумя, я бы сломя голову побежал в другую сторону. Не из-за того, что он сделал, а потому что предположил бы, что ты был слабым или трусливым, раз позволял ему это.

— Так и есть. Или было, по крайней мере.

— О, действительно, — протянул Бо. — Ты планируешь когда-нибудь и пациентам своим так говорить? Что насилие над ними происходит из-за того, что они слабые или трусливые? — когда Эрик не ответил, Бо легко поцеловал его в затылок. — Я так не думаю.

Эрик вздохнул.

— Я знаю, ты прав. Я не должен винить себя за случившееся, но не могу сдержать ощущение, что должен был с самого начала видеть, какой он.

— Так... что? Теперь ты должен читать мысли? Уметь предсказывать будущее?

— Нет, но я должен быть способен увидеть что-то такое очевидное, когда сталкиваюсь с этим лицом к лицу. Я образован в этом плане. Или, по крайней мере, должен быть. Наверное, сейчас я мог бы сесть и написать тебе тезис на пятьдесят страниц на тему «Домашняя жестокость и круговорот насилия», и всё же, мне удалось попасться на это самому. Я хочу сказать... насколько это тупо?

— Ты не тупой, — огрызнулся Бо, раздражённый самоочернением Эрика. — Ты просто заботишься о людях, вот и всё. Готов поспорить, когда ты только познакомился со Скоттом, он не казался жестоким. Или сумасшедшим. Наверное, он выглядел как нормальный парень с несколькими проблемами, включая маленькую проблему с контролем характера. Я прав?

— Да, — Эрик казался слегка удивлённым. — Как ты это понял?

— Потому что, во-первых, я однажды знал похожего на него парня. Пару лет назад он какое-то время работал в моей бригаде. В целом, не такой уж плохой парень. Может, немного вспыльчивый, но в основном нормальный. Или так мы думали. Пока однажды его не арестовали, и мы узнали, что каждый вечер, проработав весь день с нами, он заходил выпить в местный бар, а затем шёл домой и избивал жену и детей. Этого я не понимаю, но знаю, что такое бывает. Что более важно, я знаю тебя. Ты пытаешься помочь всем, кого встречаешь. Но не можешь помочь себе. Тебя тянет к людям, которым нужна помощь в исправлении своей жизни. Посмотри хотя бы на меня.

— Ты не такой, как Скотт.

— Это не правда, — поправил Бо. До него это дошло в ту же секунду, как он глянул на Скотта. — Я очень на него похож. Тот же рост. То же телосложение. Чёрт, у нас даже причёски одинаковые. Теперь, когда я думаю об этом, он на меня похож больше, чем мои собственные братья. Поэтому я удивлён, что это не ты убежал в противоположную сторону, как только впервые меня увидел.

— На самом деле, я тоже отчасти удивлён, — признал Эрик. — Я видел сходство, и это было слегка... волнительно. Поначалу. Но в тебе просто что-то было. Какая-то... мягкость, скажем так... которая сказала мне, что ты никогда не сделаешь ни с кем того, что Скотт делал со мной.

— В этом я тоже не особо уверен. В смысле, очевидно, что к тебе я никогда не буду так относиться.

— Почему нет? Потому что ты не бьёшь девушек? — саркастично спросил Эрик. — Как бы тебе ни было удобно так обо мне думать, я не девушка, Бо. Я парень. Такой же, как ты.

— Я знаю, что ты парень, — сказал Бо, подавляя очередную волну раздражения. — Но, по моему мнению, нельзя издеваться над людьми, которые меньше тебя. Ни над девушками, ни над парнями. И определённо нельзя быть жестоким с любимыми людьми. И комфортно тебе с этим или нет, ты для меня один из таких. Но может я и не делаю этого на регулярной основе, я раньше избивал людей. Чёрт, мы с Маком постоянно друг друга колотим. Или, по крайней мере, так было раньше. Так что, возвращаясь к моей первоначальной точке, что отличает меня от Скотта?

— Как ты сказал, ты не проявляешь жестокость к людям, которых любишь. Бить Мака — это другое. В каком-то странном смысле, думаю, так вы двое показываете любовь друг к другу. И хоть вы можете время от времени драться, не думаю, что кто-то из вас когда-нибудь действительно попытается причинить другому боль. В любом случае, не такую.

Эрик коснулся его щеки, и Бо пришлось признать, что он был прав. Они с Маком никогда не били друг друга достаточно сильно, чтобы нанести такой вред.

Но всё же...

— Может, я бы не причинил Маку такую боль, но ты видел, что я чуть не сделал со Скоттом. Если бы ты меня не остановил, думаю, я действительно мог бы его убить. Я хотел этого.

— Если бы меня там не было, он бы меня не ударил, а ты не разозлился бы достаточно, чтобы его убить, — парировал Эрик. — Что просто показывает, что тебе тоже нравится помогать людям — людям, которые могут хорошо защищать других, но не так хорошо постоят за себя. Людям вроде меня.

Мгновение они оба молчали, пока Эрик не произнёс:

— Наверное, я не понимаю, почему не ушёл, когда это произошло в первый раз.

Бо тоже этого не понимал. Он не мог представить, как можно оставаться с тем, кто причиняет тебе боль, но сейчас это было не особо важно.

— Важно то, что ты его бросил.

— Да, бросил. Знаешь, что понадобилось, чтобы у меня наконец хватило смелости это сделать?

Бо закрыл глаза от эмоций, собирающихся в нём. Он был довольно уверен, что знает. Он думал об этом не первый день. Хоть ему казалось, что он свыкся с тем, что явно произошло, это не значило, что услышать подтверждение будет легко.

— Думаю, может быть, я знаю. Думаю, ты пытался мне это сказать тем вечером в моём грузовике, когда сказал, что не готов заняться со мной любовью, — Бо почувствовал, как содрогнулось тело Эрика, и его сердце болезненно сжалось. — Всё в порядке, если ты не хочешь об этом говорить. Думаю, в целом я понимаю.

— Я не хочу говорить об этом, — сказал Эрик. — Я не хочу думать об этом. Но считаю, будет лучше, если мы раскроем правду, если ты не против?

Как бы он ни хотел этого избежать, Бо знал, что Эрик, наверное, прав, поэтому сделал вдох и медленно выдохнул.

— Хорошо. Давай.

Будто нуждаясь в том, чтобы за что-то держаться, Эрик потянулся и взял Бо за руку, обвивая её вокруг себя.

— Ты был прав, когда сказал, что я знал о проблемах Скотта, когда познакомился с ним. Полагаю, это не удивительно, раз мы познакомились на встрече Анонимных алкоголиков.

— Ты ходил на встречи Анонимных алкоголиков? — удивлённо спросил Бо.

— Не в качестве участника. Я проводил наблюдение для своих занятий.

— Тебе это разрешили?

— На некоторых встречах разрешают. У них бывают так называемые открытые собрания, куда может прийти практически кто угодно, если только объявит, что он не участник, и никто не против его присутствия. Но Скотт был там как участник. Он оставался трезвым три месяца и, казалось, хорошо с этим справлялся. Или так он говорил. Когда собрание закончилось, он подошёл ко мне и спросил, есть ли у меня какие-нибудь вопросы. У меня их не было, но мне он показался милым, и я был довольно уверен, что он гей, так что я соврал и сказал, что вопросы есть, и он предложил сходить выпить кофе и поговорить. И мы пошли. Проговорили в тот вечер несколько часов.