Красный (ЛП) - Смит Т. Л. - Страница 13

— Наказывает тебя?

Я киваю.

— Итак, он трахает тебя на улице, а потом уходит?

Я снова киваю и не поднимаю голову, хотя слышу, как захлопывается дверь, когда Джейк уходит.

Вместо этого иду вглубь дома, ожидая его возвращения. Джейк так уже делал — уходил, когда злился, но потом возвращался. Но в этот раз я не знаю, будет ли так же. Он вернется?

Я звоню Лиаму, не зная, ответит ли. Но, к моему удивлению, он берет трубку.

— Ненавижу эти штуки, — ворчит он.

— Знаю. Ты всегда их не любил.

— Рэд.

— Да. Послушай... Джейк очень зол на тебя. Он, наверное, скоро приедет. Не стреляй в него.

— Не стрелять в него? — спрашивает Лиам.

— Да. Не стреляй.

— Кто такой Джейк? И почему я не должен в него стрелять?

Телефон выпадает из рук, и я вцепляюсь пальцами в волосы. Серьезно? Как это могло произойти со мной? Я поднимаю телефон, а когда выпрямляюсь, в дверях вижу Джейка — теперь он расслаблен, но кулаки сбиты в кровь.

— Мне нужно идти, — говорю я и вешаю трубку.

Я не жду ответа или еще вопросов. Иду прямо на кухню, хватаю пакет со льдом и несу его Джейку, который стоит на том же месте.

— Спасибо. — Он подмигивает мне и даже не вздрагивает, когда я прикладываю пакет к костяшкам его пальцев. — Не обещаю, что не побью его.

— Знаю. Просто дай мне самой разобраться со всем этим.

— Ты ему рассказала? Про Лиама?

Я отрицательно качаю головой, и Джейк приподнимает брови и вопросительно смотрит на меня. Он всегда так делает.

— Думаю, он не помнит меня. — Джейк хмурится, не совсем понимая, о чем я. — Я говорила с ним, он не помнит и тебя. Хотя кого как не тебя он должен помнить. Ты — как опорная точка. А сегодня, думаю, он вспомнил что-то обо мне, только не уверена, что именно.

— В целом, это хреново. Ты же понимаешь?

— Я бы так не сказала.

— Почему?

— Ты же знаешь, Джейк, я не жила раньше, а выживала. У меня до сих пор кошмары о том времени. Но теперь, просыпаясь, я знаю, что все будет хорошо. Он тоже выжил, дьявол не забрал его.

— Дьявол? — Джейк качает головой.

— Да, его тьма. Он сказал, что эта тьма приведет его в ад.

— Роуз, тебе надо сказать ему, что ты не будешь ждать его вечно. Он должен это знать. Даже если Блэк тебя не помнит и не хочет, он должен знать про ребенка. Дай ему самому решить, чего он хочет.

— Думаешь, он не хочет меня?

— Есть такая вероятность, что ты не включена в его планы, Роуз. Раньше была в списке, но теперь...

— Я снова сама себя туда впишу.

Джейк смеется, забирает у меня пакет со льдом и уходит.

Когда дети забегают через дверь, он уже в другом конце дома. Наверное, все еще заботится о своих руках. Моя мать улыбается, бережно передавая мне спящего Лиама. Я забираю его и говорю ей спасибо. Она целует меня в щеку и уходит. Наши отношения стали лучше, моя мать сама стала лучше. Теперь она встречается с кем-то и больше вовлечена в нашу жизнь.

Хайден улыбается и целует меня в щеку. Люблю его, будто он мой собственный сын. Для меня он мой ребенок. Он зовет меня мамой, и я позволяю ему это. Его родители никогда не пытались связаться с ним, они пропали после того, как получили от Лиама деньги.

— Ты его видела? — спрашивает Хайден, а я начинаю готовить ужин. Он сидит рядом и наблюдает за мной.

— Кого?

— Мистера Блэка.

Я роняю морковь и смотрю на него. Он всегда звал Лиама так. Мистер Блэк.

— А ты видел?

Хайден кивает.

— Да, даже проехался с ним. Он вроде тот же, но чем-то отличается.

— Да, Хайден? — Он улыбается мне, но я знаю, как больно ему было, когда Лиам умер. — Не подходи к мистеру Блэку, пока я тебе не разрешу, хорошо?

— Но почему, мам?

— Просто не нужно. Послушаешь меня?

Знаю, я прошу очень много, ведь Хайден был рядом с Блэком довольно долго. Лиам спас его, сделав кое-что, о чем Хайден даже не знает, но что очень помогло. Буквально спасло ему жизнь.

— Ладно, — соглашается он, и я хочу ему верить.

И верю.

Вот только это же Лиам. Полюбив, его очень сложно отпустить.

Блэк

Моя голова откидывается назад, из носа течет кровь, и я вытираю ее. Мужик, улыбаясь, стоит возле меня, а затем подходит, хлопает меня по спине и обнимает. Мне хочется застрелить его, но, думаю, могу подождать, пока он не заговорит.

— Ты это заслужил. Больше не смей с ней так поступать.

— Что?

— Ты меня просил защитить ее даже ценой собственной жизни, что я и делаю. И буду делать, даже если это будет значить, что защищать ее надо от тебя.

— Ты, блядь, кто такой?

Он одет, как мои братья из клуба, так что я сразу готов признать в нем байкера. Поэтому и задерживаю ладонь на рукояти пистолета.

— Твой брат, мужик.

— Я знаю всех своих братьев и совсем скоро закопаю их всех до одного. Так что, не хочешь выразится по-другому?

Он смеется. Смеется надо мной.

— Ты не изменился.

С тех пор я лежу в постели и не двигаюсь. Просто не могу встать — всю ночь меня лихорадит и тошнит. После удара того мужика, я сдвинулся лишь на пару сантиметров, чтобы дотянуться до пистолета, который все еще у меня в руке.

Я пытаюсь встать, но мое тело не слушается меня. Цепляюсь за стену, но не выдерживаю долго, слишком сильно кружится голова, и падаю.

Когда прихожу в себя, вокруг меня люди. Мужчина в костюме разговаривает с женщиной, и ее голос успокаивает меня. Мне нравится ее голос, только я не могу ее увидеть. И затем снова проваливаюсь в сон.

Я чувствую, как мягкими ладонями она касается моей руки. Поглаживает кожу, будто успокаивая, но это не срабатывает. Часть меня желает отстраниться. И я делаю это, отодвигаюсь, и она резко встает. Рэд выглядит такой уставшей, глаза покраснели, но она переоделась. А я не могу узнать собственную кровать.

— У тебя была... ломка. — Она пытается пригладить длинные блондинистые волосы, и я вижу, как трясутся ее руки. — Мы пока еще не поняли, что это было, но есть кое-какая мысль.

— Мысль? — спрашиваю я скрипучим голосом.

Сколько же дней я был в отключке? Когда последний раз пил воду? Во рту сухо, как в пустыне, губы потрескались. Я замечаю в руке иглу от капельницы, и вытаскиваю ее. Комната, в которой я нахожусь, черная, и странно, но ощущается это очень комфортно.

— У тебя следы уколов между пальцев ног. Ты же не сам это сделал?

Я шокирован и зол. Гнев сосредоточен на человеке, который, как я думаю, сделал это, а вот шок касается того, как ему такое удалось.

— Лиам, это ты сам делал? — спрашивает она снова.

Ее лицо так близко, и я вижу, как сильно она устала. Это моя вина?

— Как долго я... здесь? — спрашиваю я, оглядываясь.

Она пересаживается в дальний угол кровати, кривится, словно от боли, но, наконец, отвечает:

— Уже несколько дней. Почти неделю.

— Блядь! — Я встаю и чувствую дрожь в ногах.

Она тут же вскакивает, готовая меня придержать. До нее несколько сантиметров, она так близко. Ее полные розовые губы, жаждущие поцелуя, так чертовски близко.

— Это твоя комната. — Я смотрю, как движутся ее губы, когда она говорит.

Я заворожен так, что проходит несколько секунд, прежде чем понимаю, что она сказала.

От меня ее отвлекает какой-то шум, очень громкий шум. Она делает шаг ближе ко мне — этот шум пугает ее, но влечет меня. Он повторяется снова и снова, пока она, наконец, не отходит, чтобы открыть дверь. Сам я не смог бы сделать это, мое тело слишком медленное сейчас, слишком разбитое, словно из него выкачали всю энергию.

Раздается выстрел, и теперь я не вижу Рэд, поскольку она выбегает из комнаты. Просунув руку под кровать, я вытаскиваю черный футляр. Открываю, совершенно не понимая почему достал его, почему вообще решил, что он будет там.