Владыка чёрных дней (СИ) - Гуль Риза - Страница 10

Оберона повернулась к нему лицом, тыкнула указательным пальцем ему в лоб и ответила:

— А вот и нет, я тебя вообще не разглядывала. Свой секрет ни за что и никогда тебе не выдам!

Она направилась к деревне. Бранн потер лоб, пошел следом за ней.

— Я все равно узнаю твой секрет! — решительно заявил он.

— Как ты его узнаешь, если я сама его не знаю? — усмехнулась Оберона.

Бранн, недоумевая, на секунду остановился.

— Как так?! — его еще больше заинтересовала Оберона, ему хотелось узнать о ней всё.

— Не спрашивай меня ни о чем, я тебе не собираюсь отвечать! — на сей раз грубо ответила Оберона, прибавив шаг.

Он погнался за ней, обогнал её и преградил собой путь. Оберона не мешкая обошла его и продолжила движение.

— Ты не умеешь общаться с людьми, — заметил Бранн.

Такое заявление Оберону возмутило, но она осталась спокойной, решив не поддаваться его провокациям.

— Ладно, так уж и быть, я буду тебя каждый день доставать, пока не выясню о тебе всё! — сказал он ей, засмеялся и побежал вперед, видимо к себе домой.

— Приставала! — почти вскрикнула она.

Дома Оберона никого из родителей не застала. Мария куда-то ушла, а Илья походу так и не появлялся дома. На кухонном столе стоял кувшин молока утренней дойки и лежал прикрытый полотенцем свежеиспеченный, еще горячий, хлеб. Оберона отломила ломтик у хлеба, зажевала и пошла наверх к себе в комнату. Время шло к обеду.

Её комната отличалась особым порядком, за которым Оберона лично следила. Она не терпела излишества мебели: кровать, тумбочка у кровати, шифоньер с зеркалом, и один деревянный стул со спинкой, две полки на стене — вот и всё что имелось в спальной комнате. Мелкие вещи лежали по шкатулочкам. Половина одежды в шифоньере сложена, половина выглажена и развешена по цветам. На тумбочке стояли часы, стакан и графин с питьевой водой. Каждая игрушка имела своё место на полке.

Оберона взяла ту самую тетрадь с комода, подаренную ей дедом на день рождение, взяла стул, поставила его у окна, и присела. Окно её комнаты выходило прямо на небольшой грушевый сад соседского дома — теперь принадлежащего семье Бранна. В это время на деревьях уже висели незрелые плоды. В саду стояла круглая деревянная беседка. Вокруг беседки бегал Бранн, играя с другим соседским парнишкой. Они зачем-то ловили кузнечиков и пихали их в стеклянную банку. Оберона никогда не понимала: зачем заниматься тем, что не приносит никакую пользу? Детские игры — для неё являлись просто бессмысленными. Чтение книг, самостоятельное изучение окружающей среды, слушанье рассказов и дельных разговоров взрослых — вот, что она считала хорошим проведением времени.

Оберона очень мало говорила, особенно о себе, в основном по делу, старалась не спорить, даже если правда была на её стороне, всегда исполняла просьбы отца, деда и матери. Чем старше она становилась, тем больше понимала — она другая, что люди вокруг неё не такие как она. Желание знать себя — являлось основным и, когда лиса ей предложила открыть тайну, что-то внутри Обероны с огромной силой стало сопротивляться. Больше всего она боялось услышать о том, что её родители ей не родные, но лиса не потвердела худшие её предположения. Теперь Оберона ждала новой встречи. Нужно срочно обдумать условия договора. Она не переставала спрашивать себя:

— Чего я хочу… чего я хочу… чего я хочу?..

Но вместо ответа в голове нагнетала тишина. «Лучше бы лиса сама предложила мне свои условия, — думала она, — обошлись бы без проблем!».

Еще разговоры взрослых о предстоящей войне с империей не давали ей покоя, хотя, по сути: какое её дело? Она всего лишь ребёнок. Беспокойства за родных, желание чем-нибудь помочь, предчувствия беды. Оберона желала быстрее повзрослеть, стать выше и сильнее, чтобы быть убедительнее, чтобы её воспринимали всерьез и наконец, чтобы взять в руки оружие, стоять на предстоящем поле битвы рядом с отцом и дедом. Договор с лисой — вот где выход из той беспомощности, в которой сейчас находится Оберона, остается лишь понять: как правильно озвучить условия?

Лиса сама предложила диктовать ей условия и свои силы. Должно быть просто — взять своё безвозмездно. И тут Оберона прозрела. Нет, это рушит все стереотипы о лоа. Духи должны давать силы и предлагать свои условия договора, с которыми вторая сторона имеет право согласиться или не согласиться, а ещё две стороны могут торговаться, в этом и есть весь смысл. Значит, лиса предложив Обероне самой диктовать условия, что-то замыслила, исходя из этого следует: нужно ей предложить, что-то выгодное, а именно те условия, которые она не посмеет оспорить. И вот, после двух часовых раздумий у окна, у Обероны готов план по заключению договора. Она решила выждать три дня, чтобы лиса не возомнила себе: что Оберона только и ждала встречи с ней, хотя, — это чистая правда. Нетерпение заставляло чаще биться сердце.

— Оберона ты дома! — прозвучал с холла первого этажа голос Марии.

— Да мама! — сразу же ответила Оберона и выбежала к лестнице.

— Иди обедать, — с улыбкой на лице сказала ей Мария, скрывшись на кухне.

— Папа, он так и не приходил? — поинтересовалась Оберона, еще спускаясь по лестнице.

Загремела посуда.

— Он у дедушки и будет там до отъезда, но позже домой зайдет.

Оберона села за стол и взяв, поставленный перед ней стакан с молоком отпила глоток.

— Откуда приехала семья Бранна? — поинтересовалась она.

— Семья Бранна?! — удивилась Мария. — Я точно знаю, что они переехали сюда из одного скрытого поселения на юге, но откуда именно, к сожалению, не могу знать. А вот Птицыны, — неожиданно заговорила она о прежних соседях, — перебрались в нашу соседнюю деревню, они занялись разведением коз и разных видов птиц, так как там более обширные поля, лучшие места и условия для этого дела.

— Они странные, — сказала тихо Оберона, хлебая суп.

— Птицыны?!

— Нет, семья Бранна!

— У них фамилия Агро, отца звать — Аенгус, а маму Бранна зовут — Яной.

— Необычная фамилия для людей… и у отца его необычное имя…

— Ты права, Аенгус —, как мне известно, от твоего отца, — варлок. — Мария думала, что Оберона не знает.

«Значит, он правду сказал. И их семью сюда все-таки вызвал мой дедушка», — подумала Оберона.

— А я и не знала! — обманула Оберона.

— Откуда бы ты знала! я сама не знала, пока мне не сообщили. По сути, варлоки — не совсем демоны, они не умеют заключать договоры с лоа.

— Мама это правда, что только демоны слышат голоса лоа?

— Конечно, Только они! Иначе бы люди не уступали бы им в силах.

— Если мы слабее демонов, то, как дед и отец планируют победить империю?!

Марию такой вопрос дочери озадачил, она отклонилась на спинку своего стула и сделала серьезное лицо.

— Мы победим, не сомневайся! Твой дед самый сильный и умный человек в империи, а твой отец достойный его сын! Вместе они справятся с самыми сложными задачами! Скоро у трона будет стоять другой правитель, тот, кто не допустит геноцид одного вида над другим. Когда правили люди, демоны не принижались, над ними не издевались, они жили в своих семьях, свободно перемещались в империи, их права равнялись нашим и как ты знаешь, все четыре князя, впрочем, как и сейчас, были из числа демонов! Хоть я и не застала то время, но это чистая правда!

Обероне очень хотелось верить в это, но в данный момент она не могла согласиться с матерью в части её ярой уверенности в победе над империей. Демоны по сравнению с людьми владеют: стихиями; скрытыми, тайными знаниями мироустройства; тонкими чувствами; большей выносливостью. Договоры с лоа, помимо силы, дают демонам вечность. Демоны стареют с той скоростью, какой их обеспечивают условия заключаемых договоров с лоа. Если договор демоном заключается в детстве, то он вправе — желать остаться в этом юном возрасте и расти, взрослея, медленно. Ребёнком он может пробыть тысячу и более сотни тысяч лет. Также демон может выбрать взросление в соответствии с человеческим отсчетом времени и в любой момент перейти на новое — демоническое время жизни, например с двадцати своих лет. При рождении и люди и демоны равны, т. е. демон, не заключивший договор с лоа, живет столько, сколько ему отведено судьбой.