Владыка чёрных дней (СИ) - Гуль Риза - Страница 45

Владислав сглотнул слюну и мельком посмотрел куда-то в сторону.

— Нет, я не передумал… Я хочу помочь людям в осуществление их задумок, — тихо ответил он.

— Так, почему ты так нервничаешь? Ты не был столь нервно-обеспокоен даже когда находился в плену, когда бежал и по пути до города.

— Просто я осознал, на что иду.

— Вон оно что, — Оберона ухмыльнулась. — Да, это риск. Чего именно ты боишься?

Владислав напрягся и снова, мельком, посмотрел куда-то в сторону. Оберона заметила эту еще одну странность в его сегодняшнем поведении.

— Я, ничего не боюсь! Обра, скажи, мне просто интересно, где находиться главное тайное поселение людей?

Вопрос Владислава прозвучал подозрительно и неуместно. По коже Обероны пробежала холодная, неприятная дрожь. Она почувствовала надвигающуюся угрозу. Прижав уши и хвост, оглядевшись по сторонам, Оберона зарычала и медленно попятилась назад. Сердце забилось быстрее и казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Из самых темных углов, из-за кустов и деревьев повсюду начали появляться демоны-воины, их очень много, они постепенно окружали её. Владислав оставался стоять на том же месте и тут, Оберона осознала, что это его рук дело.

— Ах ты!!! — злобно зарычала она и широко раскрыв пасть, кинулась на него, желая разодрать, но угодила прямиком в сети.

Как не пыталась Оберона вырваться, у нее не получалось. Она не могла себе позволить обратиться в другого зверя, перед демонами. Воины накинули поверх еще одну сеть из тонких, гибких, стальных прутьев, а сверху поставили невысокую, узкую клетку, тем самым сковав ее движения.

— Предал меня?! Вот как! Я до тебя доберусь!!! — гневно кричала она Владиславу, не имея возможности свободно двигаться.

Владислав сжал в кулаки дрожащие руки. Чувства переполняли его, он ощущал себя неправым, грызла совесть. Страх перед императором сильнее, чем страх перед собакой. Лишиться своей должности и семьи — ради обреченных на смерть людей, он себе позволить не мог.

— Что вы с ней собираетесь делать? — спросил Владислав подошедшего Оливьера.

— Для начала выясним, какой это демон, так как я по своим ощущениям пока определиться не могу. Заставим признаться в измене империи, выбьем сведенья о мятежниках, а потом убьем, — ухмыляясь, ответил Оливьер.

Владислав посмотрел в разъяренные глаза Обероны и в голове, словно что-то щелкнуло. Смерти ей он не желает.

Чувство обиды, гнев, ярость, желание мести бурлило в душе Обероны. Она смотрела в виновные глаза Владислава и не могла просто так его простить. Оберона представляла, как выбирается из западни и перегрызает глупцу горло. Чем больше проходило времени, тем меньше она думала о Владиславе, но своего наказание за проступок, конечно же, ему не избежать.

Через четыре часа наступит рассвет. Ей хотелось выбраться живой, увидеть своих родителей. Мысль о том, что её мама скоро зайдет к ней в комнату и не увидит её в постели, а при этом окно открыто настежь, перепугается, заволнуется и поднимет панику, не давала Обероне покоя. Она металась по клетке, сделанной из стальных, толстых прутьев и внимательно наблюдала за десятью стражниками оставленными следить за ней. Они, как им приказано, не приближались к клетке, не кормили, не поили её и не отвечали на её вопросы, не задавили ей вопросов.

«Нужно что-то предпринять, — подумала Оберона». Из-за эмоции она не могла сосредоточиться и придумать моментальный план. Злость и гнев душили её изнутри.

Владислав долго не мог уснуть. Он бездвижно сидел на кровати и, размышляя, смотрел на развивающийся огонек свечи. Еще по возвращению в город Оливьер он для себя принял тяжкое решение, что не будет, точнее не может себя позволить помочь людям. Тяжелее далось решение — предать собаку, спасшую его от смертной казни, пусть даже это хитроумный план людей, ему было сложно. Когда Оливьер задал вопрос: «Как произошло нападение, как ты смог спастись?» — Владиславу пришлось придумать ложь. Он поведал Оливьеру, что на его картеж напали в лесу, но пока воины сражались, он успел убежать в лес и там спрятался. Долго блуждал, пока не нашел дорогу к городу. Это звучало убедительно и вопросов бы иных не возникло, но…

Сегодня после удачного захвата собаки он написал краткое послание Ваалбериту. За шесть дней до этого, Владислав сделал тревожный для себя выбор, он рассказал Ваалбериту о собаке спасшей его из плена и смерти, добавив, что ранее не мог о ней рассказать, так как она за ним наблюдала, и он боялся умереть прежде, чем раскроет правду; выжидал подходящего момента. В письме Владислав умолчал о том, что несколько дней находился в плену в главном деревне всех тайных поселений и о том, что узнал имя главаря мятежников. Ему не хотелось более смертей.

Один из стражников услышал, как собака заскулила, и с любопытством посмотрел в сторону клетки. Собака, покачиваясь, свалилась на бок и начала судорожно трясти ногами.

— Что это с ней? — недовольно обратился он к своему товарищу, и они вмести подошли к клетке, чтобы проверить.

Собака валялась вытянувшись всем телом с выпученными глазами, разинув пасть и вывалив язык. Им показалось, что она даже не дышит.

— Мертва! — крикнул стражник и судорожно начал перебирать ключи, пытаясь открыть и войти в клетку. За это они могли лишиться головы.

Все остальные стражники начали переглядываться, шептаться и медленно подходить, чтобы посмотреть на мертвого пленника, за которым должны были следить до утра.

— Вот нам всем достанется! — сказал кто-то из толпы.

Стражник с ключами вошел в клетку и, подбежав к собаке, хотел было проверить ее пульс, как Оберона соскочила, обратилась в куршу и впилась зубами ему в лицо. Теперь ей было не до тайн своих способностей. Стражники с криками хватались за свое оружие. Они были напуганы тем, что собака, за секунды, приняла столь зловещий облик.

Геката ото сна резко открыла глаза, сердце билось сильно, предчувствие надвигающейся опасности разбудило её. Налив воды в стакан с графина, она жадно опустошила его. Этой ночью ей ничего тревожного не снилось, но это странное, ниоткуда взявшееся чувство — не давало покоя. Как растолковать то, что она сама не понимает? О Чем предупредить императора? Нужно ли вообще обращать на это состояние внимание? «Пока не следует трубить в трубы. Дождусь утра. Может тогда все проясниться, — размышляла она». Глаза медленно закрылись, и Геката погрузилась снова в сон.

Что-то влажное капнуло на лицо Владиславу и потекло по щеке, затем это повторилось. Сквозь сон, он недовольно протер щеку, жидкость оказалась слизкой и быстро густела. Он начал медленно просыпаться, ощутил чье-то холодное дыхание у себя на лице. Мерзкий, сладковатый запах наполнял комнату. Кто-то в темноте повис над ним, прижав одеялом к кровати. Страх сковал тело. Владислав медленно, не с нежеланием, открывал глаза. В кромешной темноте, светящиеся глаза смотрели на него. Раздалось тихое рычание. Капли не понятной жидкости, скорее всего, стекающие с этого существа, продолжали падать на него.

— Кто ты?! — тревожно спросил Владислав и посмотрел в сторону, окно открыто, это он его, по глупости, забыл закрыть, перед тем как лег спать.

— Давай зажги свет! — язвительно сказало существо.

Владислав узнал этот голос, голос черно-рыжей собаки. Он с трудом достал руки из-под одеяла, одной дрожащей рукой, потянулся за свечой и спичками, боясь отвести взгляд от горящих в темноте глаз. Наконец тусклый свет от свечного огня осветил комнату. Передним предстала нелицеприятная картина, которая повергла его в шок. Он смотрел на собаку, шерсть и зубы которой выглядели красными, она насквозь пропитана кровью. Именно эта жидкость стекала с нее, прямо ему на лицо. Ужаснувшись, Владислав посмотрел на свои руки не в своей крови, широко раскрыл глаза, дыхание переперло. Кричать — смысла нет.

— Нравиться? — продолжала язвить Оберона. — Ты этого желал? Желал, чтобы я тебе показала, что я готова убивать ради цели?!

— Нет… — сглотнув слюну, тихо ответил Владислав. — Прости меня! Я только сейчас, нет, сразу же после того как сдал тебя, осознал свою…